Когда кончаются игры (СИ) - Базов Сс

- Тебе же семнадцать только, - возражает Акросс, и снова напоминает мальчишку.

- Погоди-ка, - теперь Гидра перемещается к нему ближе плавным движением. - А во сколько лет ты впервые поцеловался?

- Я не хотел бы это обсуждать, - Акросс, ожесточившись, пытается отойти, но Гидра ловит его, обняв со спины.

- Все в порядке, - заверяет Гидра. У Акросса запах слабый, горьковатый, как у миндаля. - Я не собираюсь смеяться.

Ощущение, будто между ними тает какая-то и без того тонкая прослойка, еще немного и их впаяет друг в друга. Исчезает смысл противостояния, казавшиеся непоколебимыми принципы. Акросс поворачивается, и Гидра чуть ослабляет хватку, чтобы позволить. С надеждой спрашивает:

- Тебе не будет противно?

- С ума сошла? - уже у самых губ выдыхает Акросс.

В легкой голубой простынке на голое тело Гидра похожа не фею, Акросс не может не любоваться. В его жизни все приходит поздно, потому что огромный кусок из нее он выбросил сам. И с Мей совершенно не так, как теперь, там было что-то физическое, как необходимость спать, есть. Мей была потребностью в женщине. Гидра - жаждой любви - более светлой, более сильной.

Акросс никого не искал специально, но именно в этой девушке что-то ожгло, заставило присмотреться получше. И он всегда думал, что он в любой момент сможет отказаться от этой любви, как начинающий курильщик от дурной привычки. Что ему не жаль эту девочку, и он не обязан рядом с ней пытаться быть лучше, чем он есть.

Но не теперь. Физическая связь как лаком закрепила то, что было раньше. Акросс не мог перестать рассматривать себя глазами Гидры и находить новые и новые недостатки, становился сам себе омерзителен, невыносим. После этого даже странно, что эта девушка может волноваться за старый детский шрам.

Акросс попадает в зависимость, не знает даже, как сможет уйти, мешает одеться, тянет обратно под одеяло.

- Родители через час вернутся, - шепчет Гидра, наклоняясь ниже, удерживая простыню узелком на груди.

- Так еще час.

- А убраться?

Гидра потихоньку и сама сдается - ослабевает хватку за простынку, послушно опускается ниже.

Акросс никогда не чувствовал такого к другому человеку, когда хочется кожей слипнуться, впаять девушку в себя, спрятать так, чтобы быть вместе всегда. У Гидры припухшие губы, она сдается, забывает обо всем, залезает под одеяло, прижимается плотнее голой кожей. Акросс не выдерживает, проводит языком по шраму на шее - там кожа более чувствительная, гладкая. Этот шрам не просто не уродует Гидру, это - новый фетиш Акросса.

Ночью Хаски не может уснуть. В голове будто черви копошатся, вгрызаются. Хаски постоянно порывается позвонить, написать, просто под окна идти - это похоже на панику. В его мыслях Кай раз за разом доверяется и умирает. Мир без Кая - нечто жуткое, хуже червей в голове. Хаски и сам этой ночью умирает и возрождается по сто раз за минуту, но каждое его новое рождение - бракованное, должно уступить дорогу следующему, еще более уверенному и стальному.

Поздно вечером, когда на улице уже темнеет, незнакомый номер звонит Гидре. Без спешки она нажимает прием, и голос Хаски предлагает чуть ли не нагло:

- Поговорим?

- Хорошо. Когда?

- Сейчас, - продолжает голос. - Я у твоего дома.

Немного страшно и Гидра ждет, что с Хаски придется драться, а он, конечно, сильнее. Но это не важно, потому что Хаски, может, сорвется и успокоится, и все будет наконец-то хорошо.

Ничего хорошо не будет уже. Это Гидра понимает, когда приходит в себя в полуразвалившемся кирпичном здании без крыши над головой. Она сидит на невесть откуда взявшемся стуле, со связанными за спиной руками и первая мысль при виде Хаски: "Пытать будет".

- Я не пыталась предать Кая, - качает головой Гидра. Хаски, сидящий напротив, только теперь поднимает голову, наконец заметив, что она очнулась.

- Как думаешь, кто важнее - ты или Кай? - переспрашивает Хаски. Он постукивает по костяшкам пальцев пистолетом. Такой же использует Акросс, и такой же он потерял на кладбище.

- Это... Все не так, - возражает Гидра, чувствует, как ее начинает трясти. - Почему я или Кай? Я ведь ему не угрожаю.

- Акросс или Кай? - спрашивает Хаски, пожимает плечами.

- Кай, - врет Гидра, и Хаски смеется, дает понять, что распознал ложь.

- Было бы так круто обойтись без этого, - сжав голову руками, продолжает Хаски.

- Так давай... Ты отпустишь меня, и я никому не расскажу.

- Ага. А потом убьешь Кая, - кивает Хаски, не отрывая ладоней от лица. Пока он не смотрит, Гидра пытается распутать узел на руках, но даже не понять, получается это у нее или нет.

- Что за бред? Я не собиралась... - начинает Гидра, но Хаски поднимает голову, от неожиданности девушка вздрагивает.

- Пока что нет. Но вы же с Акроссом подружились.

- Я и Акросса раньше убить не могла... А уж Кая...

- Так тебе не надо ему глаза вырывать или ножом в животе копаться, - Хаски поднимается, подходит ближе. - У тебя же есть способность. Подошла к Каю близко и - вот уже лужица вместо него. Взрыв бытового газа.

- Разрешение на способность дает капитан, - напоминает Гидра. Она чуть пригибает голову, выражая покорность. Хаски недоверчиво цыкает:

- Так Акросс и даст. К нему в команду переберешься. С ним ведь по пути теперь, - он опускается на корточки перед стулом, смотрит в глаза, не отрываясь. - Ты же хочешь спасти его, бедного, несчастного. Кая зачем спасать? К тому же он просто замена Акроссу. Акросс должен был жить, а не Кай.

- Они оба должны жить, - поправляет Гидра.

- Это ты пока так думаешь... Конечно, проще было бы сделать это, когда тебе уже промыли мозги. А еще лучше после того, как ты попытаешься... Но я не могу ждать. Я спать не могу. Я не могу быть рядом с ним постоянно. Что, если я пропущу, когда вы попытаетесь?..

- Хаски, - мягко зовет Гидра. - Хаски? С тобой все в порядке?.. Ты не чувствуешь, что что-то не так?.. Разве ты хочешь меня убивать?..

- Не хочу. Но очень хочется, чтобы Кай жил, - Хаски облизывает губы, поднимается, наводит дуло на ее голову. Гидру продирает ознобом по позвоночнику, узел, который она распутывала, только сильнее затягивает ей руки.

- Хаски?.. - зовет она, и голос хрипнет, слезы выступают на глазах. - Поверь мне. Я не хочу Каю зла. Он для меня тоже особенный. Не надо. Это не честно, я не хочу умирать. Не хочу, чтобы меня убивал ты... Я ничего не сделала еще. Ты жить с этим не сможешь, Хаски. Пожалуйста. Просто опусти оружие, поговори с Каем, я уверена, он объяснит, что ты ошибаешься. Понятно обяъснит. И все будут живы. Они с Акроссом помирятся...

Гидра продолжает говорить только потому, что ей кажется - стоит замолчать, и Хаски выстрелит. Тишина - как условный сигнал нажать на курок. И Гидра все забалтывает и забалтывает, пока Хаски не стреляет. Рука, уставшая держать оружие, уже трясется, и Гидра это принимает за колебания, совсем забыв о том, каким может быть тяжелым пистолет.

Секунда - рука замирает, перестав дрожать, замолкает от удивления заплаканная девушка. А в следующую Хаски нажимает на курок.

Потом еще два раза для верности.

С ужасом Хаски ощущает, что в этих руинах он по-прежнему не один, оборачивается, ожидая увидеть свидетеля. И успокаивается, опускает оружие, натыкается на Вегу. Она тоже плачет, глядя то на Хаски, то на девушку за его спиной.

- Что же я наделала? - всхлипывает она.

- Кай не узнает? - растерянно, напуганно спрашивает Хаски, и Вега отрицательно качает головой.

- Нет. Не узнает.

Кай принимает трезвонящий под подушкой телефон за будильник и по началу не может понять, куда он собрался вставать в начале четвертого, а потом догадывается принять вызов.

- Привет, - здоровается голос Хаски.

- Еще злишься? - глухо спрашивает Кай.

- Да нет. Не знаю, что на меня нашло... Кай, ты такой щедрый на прощения. Мне нужно твое. Отдашь?