Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович

— Знаете, как с этой ерундовиной следует поступить? — хохотнула я, а затем подожгла.

Всучив цыганину пламенеющее Элейнино сокровище (соболезнуя Принцессе всей душой), я, пока он не очухался, увела эндианок под белы ручки на «танцплощадку» и подбросила Данике. По пути наплела им про то, какой Аксель хитрец да сколько баб он перепортил.

Довольная собой, я направилась к изумленным родственникам «спасенных» мною девиц, намереваясь окончательно развеять опасения касательно притязаний цыгана на внимание их дочерей. Но внезапно ощутила чьи-то цепкие пальцы на воротнике. Меня опрокинуло на спину и поволокло по земле.

В принципе я догадалась, кому обязана, и не стала верещать, только перебирала по возможности ногами. Разозленный Аксель протащил меня за шиворот к трейлеру через всю деревеньку.

— Преподам тебе урок другого толка!

Он уселся на крылечко и, удерживая меня одной рукой, вынул ремень из джинсов. Я оказалась перекинутой через его колени, и, судя по всему, цыган не шутя намеревался всыпать Тому Мэйби по первое число, следуя недавним рекомендациям Джо. Подобное отношение к моей заднице меня возмутило! И, даже не успев замахнуться, Аксель почувствовал бедром острое лезвие, с характерным треском вспоровшее ветхую джинсу.

— Отпусти, а то… — пригрозила я.

Рассчитано все было так, чтобы не нанести вреда непосредственно ноге — пострадали лишь штаны, на которых образовалась моднючая прореха.

— Это уж слишком! — прохрипел цыган, отпустив меня и исследуя дыру.

Победоносно ухмыляясь, я вложила ему в ладонь кусок ткани и его собственный нож. Выражение Акселева лица меня перепугало — он обиделся. То есть на полном серьезе, а не как обычно. Я наклонилась и, очутившись с ним почти нос к носу, состроила виноватую рожицу.

— Хочешь, зашью? Я умею — училась в Куполе, — голос предательски дрогнул.

— Обалдела? — задал он явно сокращенную версию вопроса.

Шуточка не прокатила.

— Нет, честно, если ты так расстроился из-за штанов, давай заштопаю! — улыбка моя увяла, я совершенно растерялась.

— Нет, Мэйби, не потому, — жестко ответил Аксель, поднявшись.

— Аксель, а я не знаю почему! — отчаянье мое достигло предела.

— Не знаешь?! — Аксель хмыкнул, неожиданно успокоившись. — А ведь верно.

Он поправил шляпу и, по-видимому, собрался уходить. Куда? Да хрен его разберет. Впрочем, я не желала застукать Акселя, обложенного сладострастными эндианками в каком-нибудь укромном закутке.

Человеческие взаимоотношения разворачивались передо мной во всей их возмутительной сложности.

Есть две максимы: Принцесса воров, нуждающаяся в обществе мужчин сильнее, чем они в ней, и странная Туве, доводящая Джо до белого каления своими измывательствами. Я не допускала мысли, что позволю обращаться с собой, как с куском бесполезного мусора (Элейн подобное положение воспринимала как должное), но и Аксель не из тех, кто безропотно терпит отказы. Да он вообще слышал когда-нибудь из женских уст простое «нет»? Внутренним чутьем (уж не ли?) я понимала: ситуация для него также нова, иначе, как говорится, я продула бы еще до сдачи карт — или уступила бы, или навсегда осталась бы для Акселя Томом. Хотя разве это плохо? Разобраться бы! Но решение требовалось немедленно, и слова сами сорвались с языка:

— Мне вот интересно, мужчины напрочь позабыли о хороших манерах и нынче способны только ухлестывать, окучивать, заваливать да вздрючивать? — я тряхнула отросшей челкой.

— Это приглашение? — насмешливо уточнил Аксель, в глазах которого вновь загорелись задорные искорки.

— Так и быть! Раз кавалер стесняется пригласить даму… — закатив глаза, ответила я и перечислила: — Существует много вариантов свиданий: ужин при свечах, поход в театр или в кино, танцы… но наш выбор невелик. Барышню устроит прогулка под звездами.

— Ну почему же. Танцы еще в самом разгаре! — Аксель гоготнул, поведя головой в сторону скачущих силуэтов.

— Речь не о дрызгах-брызгах! Должен соображать — не маленький, — я указала ухом на лесной массив, волшебный и таинственный. — Романтическая прогулка прельщает меня гораздо больше.

— Как тонко, однако, — цыганин изогнул бровь. В его взгляде я прочла удивление опытного охотника, которого дичь вынудила сыграть по их собственным правилам. — Значит, вперед, навстречу духам, феям, корням и веткам.

— Никаких фей, кроме меня! — я притворно нахмурила брови. Достаточно нарочито, чтобы любой идиот проникся несерьезностью пантомимы. Аксель, конечно, идиотом не был, но мы оба сейчас делали ходы наобум. Все честно — ни свинца в игральных костях, ни крапленых карт.

Я еще ни разу не бродила по лесу, тем более ночью. Прогулка в Гатскиллских горах напоминала скорее полосу препятствий: даже днем стремновато шататься по болотам да бурелому, над обрывами да без тропочек, меж закрученных штопором молоденьких березок, кленов и елочек, чьи лапы смыкаются прямо на уровне глаз.

Здесь же мы будто очутились в колонном зале древнего храма. Говорят, в сухом климате древесина каменеет со временем — мертвые голые стволы продолжали стоять. Кроны погибшим гигантам заменил буро-зеленый вьюн, оплетший их точно кружево. Валежника почти не было. Сквозь толстый ковер желтой трухи пробивался хиленький подрост, которому в отдаленном будущем предстояло сменить исполинов на их посту. В островках чернильной тьмы меж ветвей изредка вспыхивали и гасли блеклые искры. Кое-где явственно чувствовалось прикосновение руки человека: бережно укрепленные понизу стволы, ровные стопки поленьев и хвороста, утоптанные дорожки.

Несмотря на обстановку, страха я не испытывала. Во-первых, рядом со мной шагал () Аксель, вооруженный огроменным сорок пятым калибром. Во-вторых, как там в песне поется? Смеюсь, шумлю и балаболю, хотя в лесу один; пускай лесные твари знают, кто здесь господин!

Тут какая-то из лесных тварей, видать, недовольная моим мнимым господством, выскочила из-под ног и опрометью ринулась в кусты. Аксель выхватил пистолет, но я дернула его за руку.

— Если ты пальнешь из своей гаубицы в несчастного барсука, мало того что зверюшку разметает по всей округе, так сюда еще и народу набежит!

Удерживая цыгана за рукав, я шагнула, запнулась за корень и впечаталась лбом в шершавый ствол. Следом на меня навалился Аксель.

— По-моему, романтическая часть прогулки завершилась, золотце, — шепнул он, его рука уже скользнула мне под майку.

— Неймется тебе с практикой. — Я не сильно-то сопротивлялась, уже ощущая странную слабость в коленках. — Может, еще чутка теорию разберем?

— Позже. Ты и так заставила меня ждать, маленькая строптивица, — выдохнул цыган мне в затылок и, кажется, прижался к нему щекой. — А торопиться я не намерен. Рановато еще приобщать тебя к полноценной, — он хмыкнул, — любви.

— А как же… — попытавшись вывернуться, воскликнула я.

— Имей терпение, золотце. Всему научишься, все узнаешь, — преувеличенно строгим тоном отрезал Аксель и притиснул меня обратно к дереву.

**

Я шла, задрав майку почти до груди. Кожу на пояснице неприятно стягивало. В отношениях между мужчиной и женщиной все хорошо, кроме, мать его, мужского семени, которое… Короче, я жаждала вымыться, и поскорее.

Аксель, лыбящийся и довольный, непринужденно отвечал на мои вопросы в своей обычной шутливой манере. Дескать, конечно, можно избежать проблем, извергнув семя тогда и мыться необязательно, но от этого случаются дети. Люди, да вы рехнулись все?! Достаточно в конце направить мужскую штукенцию ! Но, по заверениям цыгана, тогда ни секса, ни любви не будет — якобы удовольствие не то. Как-то это не вязалось с моими впечатлениями, впрочем, обмен мнениями по данному поводу я отложила.

— Покамест, золотце, тебе и сравнить-то не с чем, а значит, и судить нечего, — назидательно изрек мой «учитель». — Нечего, то есть не хрена, извини за грубость. Но не волнуйся, когда твоя девственность начнет нас стеснять, мы аккуратно от нее избавимся.

Аксель кашлянул в кулак, но примешался к этому звуку еще какой-то, подозрительно похожий на смешок.