– Лопай, Краля.
Я посмотрел на это существо, обиженное природой или самим Творцом, с толикой нежности, как смотрят на преданных, но неказистых дворняжек. Почесал спинку.
– Краля, а ты сможешь с того берега украсть и слопать орков, что поставили свои шатры у реки?
– Одна нет, а с сестрами, если закружим хоровод, смогу. Но есть не буду. Невкусные. Их надо позвать к воде.
«Ага, значит, можно!» – обрадовался я. Мне что-то очень не хотелось идти на тот берег. О том, что там должны быть служители культа Рока, я догадывался. И то, что потом меня могут к этому делу привязать, я тоже понимал.
– Ну ты полежи, поешь, а я думать буду, – потрепал я Кралю по гребню.
– Только сестер тоже надо будет накормить, – пробурчала, чавкая, Краля.
– Само собой, Краля, только без этого… без последствий. Мне столько служанок не нужно.
– Еще нашему хозяину нужно дать, – продолжила русалка.
– А ему зачем давать? – не понял я. – За красивые глаза?
– Глаза? Нет. Он позовет тех, кого ты хочешь.
– Позовет? – переспросил я. – Куда позовет?
– К воде позовет. А мы поведем хоровод. – Краля продолжала чавкать.
– Знаешь, девочка, а мне твой вариант понравился. Вот тебе еще два пайка, лопай и зови сестер и хозяина, накормлю всех.
«Интересно, как это все получится? – подумал я. То, что эти русалки могли навеять очарование, я видел своими собственными глазами, и Гради-ил, защищенный амулетом, поддался ему. – С любой стороны посмотреть, я ничего не теряю. Меня к этому делу никаким боком не привяжешь. А не получится… змейку натравлю», – решил я.
Кстати, ее надо покормить.
– Краля, принеси мне лягушку.
Не успел я закончить предложение, как та одним прыжком оказалась в воде. Ладно, от воды меня спасла Шиза, поставив щит, а от лягушек мне пришлось спасаться бегством. Из реки вылезли десятки крул. Откуда только они собрались? Со всех рек, что ли? А следом, задев мою щеку, пролетела жаба, а дальше на меня посыпался дождь из лягушек. Поэтому, забыв обо всем, я вскочил, получил сильный удар в спину – лягуха даже не успела квакнуть, как размазалась по куртке, – взял руки в ноги… нет, наоборот, ноги в руки и удрал подальше от берега.
– Краля, чтоб тебя черти задрали! – придушенно заорал я на русалку. – Я одну просил!
– Да вот она. – Русалка спокойно вылезла на берег и подала мне лягушку.
Берег заполнили крулы. Со всех сторон послышались просьбы:
– Студент, дай поесть! Студент, студент… Есть… есть… Дай… дай…
Пока я раздал им пайки, пока они жрали, наступила глубокая ночь. Потянул прохладный ветерок, и реку стал накрывать ватным одеялом туман, клубясь и поднимаясь выше, он наползал на берега. Крулы нырнули в молочную темноту, а оттуда вполз монстр. Он общался ментально.
– Человек друг, отдал сердце папы. Дай поесть и укажи, кого позвать.
От этого осьминога-амфибии я отошел подальше. Стал кидать ему пайки, тот лопал с коробками и приговаривал:
– Еще. Еще. Еще.
На двадцатой коробке он остановился.
– Садись на меня, – приказал он и, не дожидаясь, когда я выполню его команду, пополз к реке.
Я опомнился и запрыгнул хозяину реки на спину. Огромная туша размером с небольшого кашалота поплыла, громко булькая, по поверхности реки. Над туманом была видна только моя голова. Нас окружили крулы. У противоположного берега он остановился.
– Показывай! – булькнул он.
«Легко сказать, показывай, – подумал я. – Там два десятка шатров».
– Шиза, где наши объекты, подсказать можешь?
– Я думаю, – ответила она.
– Да чем ты можешь думать? – поддел ее я. – У нас одна голова на двоих.
– И та у меня, – не осталась в долгу ее высочество. – Поэтому не мешай, мужлан безголовый. Я думаю, в середине лагеря два шатра – это муразы, а там, где барабаны на шестах, это шаманы.
Спорить с Шизой и спрашивать, почему я мужлан безголовый, поостерегся. Кто знает, что я про себя еще услышу.
– Так… – Я напряг зрение. – Перед ними еще четыре шатра. Слушай, хозяин! – послал я ему мысль. – А ты можешь позвать всех, кто в ближайших… – Я запнулся, не зная, как ему объяснить, что такое шатер.
Но мне помогла Шиза, она создала ясный образ шатров и отправила моему речному кораблю с щупальцами.
– Вот видишь, – сопроводил я образы пояснением, – всех, кто в шатрах, нужно позвать сюда.
– Жди! – опять булькнуло у меня в голове.
Я скрестил ноги, подпер голову ладонью и стал ждать. Прошло полчаса, все было тихо. Я от скуки затянул: «Черный во-орон…» Тем более обстановка подходящая. Ночь, туман, и моя голова над рекой. Скука!
Но вдруг из пелены плывущего тумана стали выходить на берег орки. Они шли как лунатики, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Я стал их считать: один, два, четыре, восемь, пятнадцать… Орки выстраивались на берегу и бестолково топтались.
Крулы выстроились в круг и запели. О боги, как они запели! Это было так прекрасно, так маняще и очаровательно, что я на миг уступил наваждению. Я подался вперед и вдруг столкнулся лицом к лицу с Шизой. Она была трогательно обворожительна в прозрачной ночной рубашке и чем-то разъярена, носик ее гневно раздувался… Я глупо улыбнулся и протянул к ней руки. Шиза размахнулась и, вместо того чтобы упасть в мои объятия, влепила мне пощечину. Я откинулся навзничь и чуть не упал со спины хозяина реки. Недоуменно поморгал, не понимая.
– Это что сейчас было? Шиза, ты чего дерешься?
– А ты не спи! Разинул рот и слушаешь. Еще немного, и мне нужно было бы думать, как тебя вытащить из воды.
– Понял. Спасибо. Но зачем так кардинально? По роже-то зачем бить?
– А это тебе… – Она запнулась. – За Гангу. Самец! И вообще, не беспокой меня пока.
«Вот это да! – Я почесал щеку, она почему-то горела. – Моя крошка может ревновать! Твою дивизию! Внутри бушует ревность, снаружи искушения – как жить? А я один в море житейских проблем и окружен прекрасными девушками…»
Но додумать я не успел. Орки входили в воду и там исчезали один за другим. На берег неожиданно вышел разъяренный шаман. От него во все стороны били молнии, а в воздухе чувствовался запах озона. Шаман поднял свой посох, но ничего сделать не успел. Я вышел в боевой режим и поступил так же, как поступал с остальными шаманами Рока, – вытянул аурные щупальца и присоединился к нему. Молнии погасли, а сам он опустил безвольно руки и пошел в реку.
– Все! – передал мне монстр и ушел под воду.
Я ругнулся и поплыл к берегу. Прошел под «скрытом» в шатер и лег спать.
Глава 9
Инферно. Потерявшийся
Прокс уперся мутным взглядом в камень. Он обратил на него внимание потому, что тот больно впился ему в щеку. Алеш приподнял голову и непонимающе посмотрел на него. Дымчато-темный камень с острыми гранями, на которых потеки засохшей крови. Он сел и потрогал лицо. Правая щека саднила от пореза.
Прокс недоуменно огляделся. Куда он попал? А главное, что произошло? Его немного мутило. Он силился вспомнить последние минуты, но в памяти был провал. Он не помнил ничего. Ни того, что было недавно, ни того, что было в его прошлом. Он помнил только свое имя – Алеш.
«Алеш? – подумал он. – Какое странное имя для демона. Кто вообще дает такие глупые имена? Что оно значит?»
Он протряс головой, пытаясь вспомнить, и вынужден был сдаться.
«Нет, не помню! – с досадой подумал он. – Но оно что-то должно значить! Каждое демоническое имя имеет свое значение и определяет дальнейшую судьбу всякого демона. А я не помню. Почему?»
Он порылся в памяти. Но там было так же пусто, как в его тумбочке в приюте.
«В приюте? В каком приюте? Разве у демонов есть приюты? О каком приюте я подумал?» Раздосадованный Прокс почесал лоб. Его рука пошла дальше и погладила голову. Он несколько раз провел ладонью по волосам и замер. Рога! У него не было рогов.
Нервы Прокса не выдержали, и он запаниковал. Неужели он приговорен к казни? Кем, за что? Рога спиливали, когда демона осуждали на позорную казнь распятия на кресте. Тогда он, оставшись без рогов, не мог жить в Инферно и умирал. Умирал долго и страшно. Каждый день к осужденному приходил палач и спиливал отросшие рожки. Алеш лихорадочно зашарил руками по волосам на голове, но там не было и следа рогов.
