– Он дымится! Помогите ему.
И тут же спокойный голос Ганги:
– Не трогайте моего мужа. Он знает, что делает.
Ее слова послужили толчком. Вот оно! Я знаю примерно, что надо делать! Надо отвлечь Рока. Он должен быть сегодня сильно занят. А как можно занять могущественного противника? Только создав ему проблемы. Я хищно улыбнулся и ускорил процесс оценки обстановки. На возглас «Ой, он уже горит!» я не обратил внимания.
Рок не учел, что я могу его атаковать. Он самоуверенно считал себя недосягаемым. Еще бы, кто может открыто ему бросить вызов? Он бог. Он вершитель судьбы этого мира! Самый сильный. Самый опытный. Самый терпеливый. Ему нет равных. Вот это и сыграет против него. Недооценивать землян нельзя. Мы всегда отличались способностью выкрутиться. По крайней мере в СССР. Всегда знали, как обмануть сильное и суровое государство. Нельзя тащить открыто, мы спрячем. Начинают обыскивать, кидаем через забор. Или прячем внутри себя. Вот один водила мусоровоза проносил водку на зону. Знали по наводке, что он тащит, а поймать не могли. Разденут догола, все вещи обшмонают, нет ничего! А стукачи докладывают, что пронес. Так бы и не узнали, если бы один прапор не рассвирепел и не двинул ему кулаком в живот.
– Колись, падла, где водка?
Мужик согнулся и вдруг на глазах начал пьянеть. Глупо рассмеялся и упал. Прибежавший врач констатировал – сильная степень алкогольного опьянения. Подергал веки. Заглянул в рот храпящему мужику, а там нитка суровая за коронку привязана, потянул и вытянул рваный презерватив.
Этот смекалистый «конь педальный», как называли водителей автотранспорта, привязывал презерватив и потихоньку наполнял его водярой. Он сам вовнутрь и проскальзывал. А когда приходил в мастерские, вытаскивал его в туалете и там оставлял. Деньги забирал там же.
Так что у нас смекалка присутствует на генном уровне. Чем можно связать Рока? Естественно, гразекобрами. И не просто связать, а подсказать, кто их надоумил и притащил к нему. Главное, сделать так, чтобы он обратил на них внимание и не оставил до поры до времени в покое. Плана не было, но решение я нашел, а дальше как карта ляжет.
Я вернулся в нормальный мир. В шатре воняло палеными тряпками и стоял густой сизый дым.
Я поморщился:
– Вы бы хоть полог откинули. Чем навоняли так?
Гради-ил, отмахиваясь от наползающего дыма рукой, прохрипел:
– Милорд, вы на себя посмотрите.
Я взглянул и изумился. На месте полотняной рубашки были обгорелые тлеющие лоскуты.
– Вы зачем меня поджигали, ироды? Я вам как любящий отец, как первый сын, как верный муж, нежный жених, мудрый учитель и брат, можно сказать, в одном лице. Кормчий, ведущий наш корабль по бурным волнам жизни… – Я замолчал, не в силах еще придумать себе эпитеты.
– Милорд, ничего из того, что вы сказали, я не понял, – продолжая разгонять ладонью противный дым, ответил Гради-ил. – Но вы сидели думали и вдруг начали дымиться, а потом на вас загорелась рубаха. Ганга сказала вас не трогать, мы и не трогали, а открывать полог не решились. Вдруг кто-то заглянул бы, а вы горите.
– Да? – Я вспомнил слова про дым и огонь и стал стягивать с себя обгорелые останки. Достал новую рубаху и переоделся. – Проветрите здесь и не выходите из шатра. Я по делам отлучусь. – Посмотрел подозрительно на Сулейму. – И присматривайте за ней, чтобы она опять на столб не полезла или еще чего не учудила.
– А вы куда? – Конечно, это спросила Су. Самая непоседливая из моих спутников.
– На кудыкину гору.
– А зачем? – донеслось мне в спину.
Мой город рос как на дрожжах. Башни высились над стенами, на них были подготовлены площадки для артиллерии. Только самих минометов еще не было.
Внутри все было обустроено. Если стены и башни вызывали трепет высотой, крепостью и четкими контурами серого гранита, то внутри все было сделано из розового и белого мрамора. И кибуцьеры трудились над парком за стенами. Женщины, очень красивые орчанки, люди, эльфары, дворфы, пара демониц – эти-то как тут оказались? – в коротких хитонах несли на плечах сосуды с водой и кокетливо бросали на меня взгляды. Воду брали из фонтанов, расположенных в уютных уголках моего града на горе. Эх, красотища-то какая!
Задерживаться здесь я не стал. Выпустил из сумки троицу, непонятно кем ставшую, и те, очутившись на свободе, тут же затянули псалмы. Я махнул рукой: пусть делают что хотят, лишь бы не развлекались.
Пожелал очутиться у подножия горы Рока и оказался там.
У меня захватило дух. Вот это была гора! Планета, а не гора. Здесь можно было разместить десять гор Беоты. Я постоял и понял: Рок специально тратит часть благодати на поддержание благоговения попавших сюда. Следующий прыжок, и я появился возле одной из дыр. Интересно, Рок меня видит или чувствует? Или ему не до того? Надо торопиться, встреча с грозным противником меня не прельщала.
– Ёда! – позвал я проходчика. – Мастер Ёда!
Через несколько томительных минут появился чумазый Головадвауха.
– Говори побыстрей, а то времени нет, – пробурчал он, недовольно посмотрев на меня. – Гора огромная, долго идти будем. Каждая ридка дорога.
– Вот об этом я пришел поговорить. Дружище, что вам нужно, чтобы вы побыстрее шли наверх?
– Как что? Этерниум, конечно. Чем его больше, тем быстрее мы идем.
– Понятно. А сейчас вы как идете?
– Видящий, что за вопросы? Мы идем на аннигиляции породы, это в двадцать раз медленнее. – Он что-то сообразил. – Постой… Ты хочешь дать нам этерниум?
– Да, хочу. Но вас увидит хозяин этой Медной горы. Не боитесь?
– А чего нам бояться? Он сам нас пригласил, мы отрабатываем твой долг. Мы в своем праве. Кроме того, здесь меди нет, одна пустая порода. – Коротышка презрительно скривился. – Так что там по энергии? – Его глазки заблестели.
– Сегодня к вечеру. – Хотя какой тут, к демонам, вечер. Тут всегда утро. – В общем, будет вам энергия сегодня, правда, недолго, и вас навестит разгневанный хозяин. Только я требую выполнить одно условие.
Он подозрительно посмотрел на меня:
– Какое еще условие?
– Вы скажете хозяину, что вас сюда перенесла богиня Беота.
Мастер почесался:
– Всего-то?
– Да.
– Сделаем. Еще есть что сказать? У тебя бывают неожиданные предложения в конце разговора.
Я задумался.
– А погромче шуметь вы можете?
– Как погромче?
– Ну чтобы хозяин горы обратил на вас внимание.
– Можем. – И, словно Гобсек в предвкушении барыша, потер руки. – Но это тебе будет стоить немного этерниума.
– Сколько это немного?
– Ну скажем, в два раза больше, чем ты дал на ремонт прушек, – нагло ответил Ёда.
Я скептически на него посмотрел:
– Мастер, если я дам тебе в два раза больше энергии, то ты останешься мне должен… скажем, еще пару работ для меня. Предлагаю в два раза меньше. Согласись, это хорошая сделка.
– Не соглашусь, – насупился Головадвауха. – Лучше я с тобой торговаться не буду. Иначе домой мы уедем с ручными прушками и еще благодарить тебя будем, что штаны нам оставил. Предлагаю остановиться на том количестве, что дал нам на ремонт техники.
– Заметано, – улыбнулся я. – Но про ручные прушки подумай, ты их можешь всучить дома недотепам.
Ёда оживился:
– Давай.
– Должны будете.
– Тогда не надо! – возмутился Ёда. – Давай этерниум, грабитель. – И тихо пробормотал, но я услышал: – Должны, видите ли, ему будем. Что за мир! Видеть его не могу. – И, ворча о несправедливости, удалился.
«Так, первый шаг сделан, – удовлетворенно подумал я. – Теперь надо все точно рассчитать и подключиться, когда начнется поиск виноватого. Виновного, конечно, найдут из числа моих спутников. Тут даже гадать не надо. Но не сам я. Рок что-то приготовил для меня более изощренное».
Инферно. Браслет Курамы
Прокс почувствовал огромное облегчение. Сомнения, терзавшие его только что и путавшие мысли, мгновенно исчезли. Он оглянулся и увидел сплошную стену. Ворот не было. Он посмотрел на муть тумана, что простирался вокруг.
