Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович

В жизни каждого мужчины хоть раз появлялась женщина, занимавшая все его мысли ровно до момента, когда удавалось наконец с ней переспать. Сразу после интерес сменялся равнодушием, а иногда и откровенной неприязнью. В юности Джо не единожды сталкивался с подобным. Да что уж там в юности! Едва он спустил в Элейн, как ее размалеванная шлюшечья рожа начала вызывать у него тошноту. Если только он ничего не путал, это (не тошнота, разумеется, а такая реакция вообще) коренилось в глубине мужского подсознания. Задача человеческого самца не нежиться в объятиях самки, а кормить род, продолжать род с другими партнершами, расширять территорию рода. Не закончится ли с Туве также? Она пробудила в Джо ту жгучую похоть, которую давно не пробуждали в нем женщины, но вдруг это лишь результат переизбытка свободного времени? Его работа, хобби, немногочисленные приятели, Феора и родители — весь его гребаный мир! — исчезли, растаяли, как песочный замок в приливной волне. И в Джонатановой опустевшей башке поселились упругие сисечки и плоский животик (и ушки, не забывай про ушки!) рыжей дикарки.

Тем не менее Хайд решил, что дело не только в этом. Туве стала его якорем в новом чуждом мире. Встретившись с ней до войны, Джо поостерегся бы знакомить ее с родственниками, но все равно женился бы. Пускай даже церемония состоялась бы в одной из тех придорожных часовенок, где свадебное платье можно арендовать за тридцать стандартов, а от пастора разит дешевым виски, но он точно женился бы. Потому сейчас он строил гнездо и вспоминал различные танцевальные па поэффектнее.

Потому что Джонатан Хайд был влюблен.

Кто знает, как пойдет их жизнь дальше? Уж точно не Джо. Аксель абсолютно прав: фермер из бывшего научного светила хреновый, а цыган — еще хуже, чем фермер. К несчастью, местная техника любого назначения и вида напрочь отказывалась ремонтироваться руками Хайда. Да он и не мог починить ее без инструментов, которых ему неизменно не хватало. И ремонт в его исполнении завершался фразой типа: «Я почти сделал. Недостает гайки для болта М16 с крупным шагом резьбы. Без него не поедет». Далее следовал недовольный вздох Натана или усмешка Акселя, кто-то из них сам залезал в нутро сломанной железяки, и она подчинялась их понуканиям. А болт обматывали проволокой, надевали на него колечко из резины либо заливали припоем. Продемонстрировать свои таланты в обращении с тонкой машинерией Джо не имел возможности по причине отсутствия оной, за исключением «пайнэпплбука», но его он даже побаивался после происшествия в горах.

Краем глаза Джо заметил объект своих мечтаний, сидящую на поросшем бурым мхом валуне.

— А ведь ты обещала научить меня вить гнезда и танцевать, — полушутя бросил он ей, укладывая на дно возведенной конструкции нечистые одеяла, принесенные из трейлера.

— Я с радостью помогу, если ты стараешься для кого-то другого, — Туве вдумчиво расчесывала волосы пальчиками и откидывала красные пряди за спину. — Но как ты впечатлишь меня гнездом, в постройке которого я приняла участие?

— Тогда не смотри, — Джо надел плотную перчатку и достал из лежащего неподалеку мешка несколько веточек шипоцвета, которые вплел во как он ее мысленно называл — Все. Готово.

Туве медленно провела ладонью по шеренге часовых циферблатов, растянувшейся от запястья до локтя. Выдержав эффектную паузу, она возвестила, что уже пять минут как Последний День Лета, значит, можно начинать танец. И Джо начал. Однажды Хайду пришлось наблюдать за злосчастным монтером, получившим мощный удар током: несколько мгновений бедняга корчился, как шарнирный болванчик, которого дергают за все ниточки сразу. Так вот, Джонатану казалось, он вряд ли теперь чем-то отличается от того мужика. Взгляд Туве и впрямь словно пропустил по нему электрический импульс. Джонатан скакал, извивался и прыгал, точно закинувшийся спидами подросток на рейв-дискотеке. Когда он уже почувствовал изнурение, девушка приблизилась и взяла его за руку.

— Ох, мелкий Джо. Ты настолько хочешь меня? — Туве с легким оттенком грусти посмотрела Хайду прямо в глаза. — Да, сомнений нет. — Она хихикнула, зажав рот ладошкой. — Это самые жалкие гнездо и танец, которые мне доводилось видеть.

— Извини, — Хайда сильно уязвила эта в целом справедливая оценка. — Я, как ты знаешь, не спец.

— Ты старался. Я оценила. Наверное, если мы впервые разделим анима под сенью , все обойдется.

Произнеся фразу, смысла в которой не было ни на гран (для Джо, по крайней мере), Туве сняла трусики и повесила их на торчащую из гнезда ветку. Вслед за ними последовал топ. Девушка, ничуть не стесняясь случайных соглядатаев, прикрытая лишь связкой амулетов да каскадом красно-рыжих волос, скользнула в сложенный Хайдом кривобокий шалаш. Устроившись на выцветших серо-зеленых одеялах, Туве поманила Джо. Принятая ею весьма фривольная поза резко контрастировала с целомудренным румянцем на щеках, опущенными ресницами и руками прикрывающими грудь.

Не колеблясь более ни секунды (насколько это возможно, когда ты одновременно расстегиваешь халат и ремень на брюках), Джо залез внутрь собственноручно возведенного гнезда и взял Туве под шелест листьев зана.

**

Кончил Джо быстро и почти сразу же задремал, прильнув к Тувиному животу, будто невероятных размеров младенец. Она же еще долго лежала без сна, вслушиваясь в завывания ветра, шорохи в кроне и тихий шепот бесстрастных холодных звезд, и гадала, как отныне сложится их жизнь. Ей нравился Джо, она нравилась ему. Но…

Мужчины охотно берут и не торопятся отдавать. Мелкий Джонатан не исключение. Туве прямо-таки исходила потом, и вовсе не от бурного оргазма, как решил, задремывая, Хайд, а от сокрушительной слабости.

Люди обращаются с без затей: забирают, если могут, и тратят без оглядки. Что ж, они платят за это свою цену — их тела увядают в какие-то жалкие доли Круга.

Другое дело — туве, траины, пикси, кнолли, ффыски и другие существа, чья проходит множество сложных циклов, формируя плотный мощный .

Вселенная не чужда иронии, и люди, безусловно, являются одной из ее шуток. Злых шуток, как ни прискорбно. Человек сотворен, чтобы , брать все без остатка, вне зависимости от того, ему нужен объект вожделения. Мир за пределами свитого Джонатаном гнезда служил хорошим тому примером.

Людская жизненная сила свободно выплескивалась с гневом, радостью, печалью, но и возвращалась легко — так вода проникает в дырявую канистру, опущенную в ручей. Жидкость никогда не заполнит емкость полностью, но и пустовать ей не придется.

Канистра Туве была целой, а открутить крышку представлялось задачей не из простых. Хотя Джо справился с этим с поразительной легкостью. Немудрено — он ведь человек. А поцелуи — самый действенный способ обмена или кражи оной.

Туве вздохнула. Теперь наступила пора для вздохов.

Аккуратно высвободившись из объятий Джо, она прильнула к теплому шершавому стволу , которого здесь почему-то величали Старым Лораном. Может быть, все еще обойдется. Может быть, Джо ее полюбит.

Но если нет, то Колесо Вселенной раздавит их, как машина — дождевых червей, покинувших свои подземные убежища. Плата за поспешность и неосмотрительность высока в любом случае, но в подобных ситуациях это почти всегда — смерть.

**

Как нам повезло, что Дриббл умеет кидать Мендос, лежа лицом вниз, приближалась к люку. Пардон, милашка, мы обдерем твою мордашку. Все лучше, чем сдохнуть.

Наконец мне представился шанс перебежать улицу, и я, набрав в легкие воздуха, как перед нырком, рванулась наискосок от своего укрытия. Кто-то заметил Томов силуэт, но пули вышибли мозги лишь его длинной и слишком медлительной тени. В зазор между домами я с трудом протиснулась боком. Почему здания не поставили вплотную? Наверное, специально ради такого случая!

Лампу в фонаре над выходом из проулка разбили, упростив мне задачу скрытно вылезти наружу.

Подавляющее число людей на площади либо уже умерли, либо умирали, но легче от этого не становилось: многие из них, сознательно или нет, желали отправиться в большой компании. Коренастый бородатый мужик с ручным пулеметом корчился в конвульсиях у еще недавно белой стены, обильно заляпанной внутренностями (которых, по мнению старика Срама, в человеке несколько сотен километров). Однако пулеметчик продолжал упрямо вдавливать палец в спусковой крючок — или уже не мог разогнуть его, — бросая уцелевшим недюжинный замысловатостью траекторий стрельбы. Нескольких выбежавших из переулка шинкэтцев буквально разорвало на куски. Я проползла на четвереньках мимо лежащего на боку мужчины, судорожно пытающегося перезарядить миниатюрный «энграм». На воротнике некогда роскошного купеческого одеяния холодно сверкал золотой орел. Вряд ли, впрочем, у дядьки получится сменить магазин одной рукой — вторая болталась на ошметках сухожилий и рукава. Чуть поодаль дюжий полицейский, издавая жуткий булькающий рев, забивал кого-то своей каской. Меня начало подташнивать. Отслужившее оружие, гильзы, внутренности, кровь, осколки костей, куски тел. Как там говорила Туве? Мир каменных сердец? Скорее уж не сердец, а мозгов, если люди поныне грызутся друг с другом на погосте, в который их неуживчивые предки превратили Эос. Эта мысль придала мне сил. Хэй, Мэйби! У тебя тоже в груди булыжник, нечего строить из себя неженку! Хотя так близко к смерти я еще не подбиралась ни разу.