Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

Гелиен поцеловал ее быстро, безудержно. Обвив шею руками, Арэя притянула его ближе и углубила поцелуй. Каждым касанием губ и языка он молил о прощении за прошлое и вселял надежду на будущее. Одной рукой он запутался в ее светлых волосах, а второй продолжал поглаживать бедро и перебирать складки платья, пока не скользнул прямо под него.

– Сейчас не думай ни о чем другом, – выдохнул он ей в губы. – Позволь просто любить тебя.

Арэя не смогла ничего сказать и вместо этого прижалась теплым ртом к его губам в новом поцелуе. Гелиен отчаянно прижимал ее к себе, ловя тихие стоны, которые лишали его остатков самообладания…

– Так и знал, что вы еще зд…

Кристан замер в проеме. Резко распахнувшаяся створа двери шумно ударилась о стену. Гелиен быстро вытащил руку из-под шелкового платья жены, и та спрыгнула со стола, поправляя подол.

– Что ты хотел? – спокойно спросил Гелиен.

– Уже ничего. Сейчас я просто хочу развидеть это. – Он комично прикрыл глаза.

– Только не говори, что тебя смущают подобные вещи.

– Фу! Вы ведь родители, – скривился Кристан и быстро покинул зал, врезавшись в дверной косяк. Просто не пожелал убрать руку с глаз.

Гелиен безнадежно покачал головой и снова притянул Арэю к себе.

– Мальца явно стоит поучить манерам.

С первыми лучами солнца они собрались на берегу священной реки Лаун, где все началось, а теперь должно было кончиться. Восход солнца казался неестественно багряно-красного цвета, словно кто-то намеренно раскрасил небосвод в столь яркие оттенки. И именно сегодня это навеяло жуткие воспоминания о случившемся здесь тысячи лет назад.

Алвис о чем-то недовольно переговаривался с женой: очевидно, не мог заставить ее вернуться во дворец. Несмотря на подаренные годы, Свея по-прежнему оставалась человеком – довольно хрупкой даже по людским меркам девушкой. Но, как не раз бывало и с сестрой, он терпел очередное поражение.

– Духи побери, почему ты всегда споришь! Я ведь защитить тебя пытаюсь!

Свея явно чувствовала, как в муже поднимается волна гнева.

– Он все равно мой сын, – сказала она так тихо, что из-за дувшего от реки ветра Гелиен не услышал слов, а прочел их по губам.

Алвис с болью вглядывался в ее лицо. Он выглядел так, будто не знал, встряхнуть ее за плечи, накричать или же просто обнять.

Свея замотала головой, и он взял ее голову в ладони, не позволяя отвернуться.

– Прошу тебя. – В его голосе слышалось отчаяние, даже мольба.

Она смотрела непреклонно, но ее подбородок дрожал.

– Хорошо, я уйду, но обещай…

Гелиен и все остальные отвернулись, когда Алвис схватил жену за руку, крепко прижал к себе и зашептал на ухо личные слова, которые посторонним слышать совсем не хотелось.

Не укрылся от внимания и мелькавший в глазах Райи несвойственный ей страх. Она говорила, что не помнит проведенного в Сумеречных землях времени, но так ли это на самом деле? Возможно, она просто не желала добавлять Стейну страданий.

Прошло несколько минут.

Арэя нервно покусывала губы. Алвис вышагивал туда-сюда.

Все ждали Кристана.

– Я схожу за ним, – бросил Алвис, и его последние слова затерялись в нахлынувшем порыве ветра. Он умчался во дворец, но уже через несколько минут стоял на том же месте, будто и не уходил никуда. – Кристана нет ни в покоях, ни в одном из залов. Стража заверила, что он не покидал своих комнат.

– Что? – ахнула Арэя, и кровь разом отхлынула от ее лица.

Сердце кольнуло от тревоги, а затем камнем ухнуло вниз.

Кристан отправился раньше, один, не желая подвергать план риску.

Гелиен шагнул вперед, воззвав к своему звериному началу, но за миг до привычной вспышки его остановила теплая рука. Он повернулся.

– Доверься сыну, – прошептала Арэя, едва размыкая губы.

– Люблю, когда ты цитируешь меня, но… – Он всеми силами пытался усмирить зверя внутри.

– Дай ему время. – Она через силу улыбнулась.

Гелиен посмотрел на близких, но они все молчали. Только лишь Алвис, как и он сам, едва держался, чтобы не сорваться с места.

Два часа показались сущим адом. Ведь им не было известно, когда именно Кристан отправился в Сумеречные земли.

– Если Катан не убьет этого паршивца, это сделаю я, – то и дело вскипал Гелиен. Его терпение было на исходе.

– Я все слышал!

В эту секунду напротив них заклубились тени, из которых вышли сын и… смергл. Кристан посмотрел на Гелиена, потом на Алвиса. На лице этого наглеца не было ни капли раскаяния!

– Приветствую тебя, дорогой родственник. – Катан скривил губы в ухмылке. – И тебя, любовь моя.

Гелиен сжал кулаки. Резкие слова едва не сорвались с губ, но он совладал с собой. Арэя вскинула подбородок и, сверкнув глазами, успокаивающе сжала его ладонь.

– Ты знаешь, что на кону. Отбросим шутки. Ты готов помочь?

Жуткая, раздражающая ухмылка Катана, как и вся его беспечность, вмиг исчезли. Он почему-то скользнул взглядом по золотистому лицу Талена и тонкому шраму, который сейчас сделался еще заметнее, и поморщился так, словно знал историю его увечья, знал все о перенесенных ужасах.

Катан быстро перевел внимание на Гелиена.

– Сомневаешься в моем желании уберечь сына?

– Я сомневаюсь, что тебя волнует хоть что-то, кроме власти.

– Заблуждаешься. – Катан раздраженно передернул плечами. – Мне тысячи лет не было дела до королевства мальнов. Я жаждал сровнять это место с землей вместе с вами, свести на нет все, что создал отец, пожертвовав родной кровью.

Гелиен готов был поклясться, что ненависть Катана к отцу многие столетия разрушала его не меньше проклятия.

– Почему передумал? – зачем-то спросил Гелиен, хотя не имел ни малейшего желания слушать речи смергла.

Когда Катан уставился на Арэю, Гелиен втянул носом воздух, чувствуя, как внутри вскипает кровь и краснеет шея. И уши.

– Не только ты можешь видеть будущее. – Катан продолжал сверлить Арэю похотливым взглядом. – Как бы то ни было, я скорее изничтожу всех нас, чем позволю обречь сына на подобную участь.

– Тогда меньше слов. Кристан объяснил, что от тебя требуется?

Смергл хмыкнул, и его ледяной взгляд сменился привычной жуткой улыбкой.

Гелиен крепче сжал ладонь жены, стараясь дышать ровно и отогнать прочь лишние мысли. Усилием воли он очистил сознание, а затем отпустил руку Арэи и шагнул ближе к реке. Он не видел, но слышал, что Катан направился следом, а потом замер рядом и произнес:

– Когда восемнадцать лет назад я оказался здесь, то первым делом хотел иссушить эту реку.

Гелиен по-прежнему не смотрел на смергла, но на себе ощущал его напряжение. Он действительно был безумен: его бросало из одной крайности в другую, а поведение менялось каждую секунду.

– Не спросишь, почему я этого не сделал?

– Мне плевать.

– Как грубо, – цокнул он языком.

Гелиен наконец-то повернулся к нему и протянул ладонь.

– Камень.

Катан сунул руку во внутренний карман мантии и достал камень Таоса.

Гелиен ждал. Ждал напрасно. Потому что этот мерзавец лишь пару раз подбросил прозрачный осколок, словно яблоко.

Гелиен сердито зыркнул в ответ. Его выдержки хватило лишь на несколько минут, и он с трудом подавил желание ударить смергла. Но не магией, а кулаком.

– Ты очень нервный, весь в моего папочку. – Он снова цокнул языком.

Гелиен одним молниеносным движением выхватил камень у него из рук.

– Я совсем на него не похож.

– Напрасно злишься. Дед ведь сказал тебе, что слова должны быть произнесены нами обоими на древнем языке Оглама? Ты знаешь многое, что ведомо лишь смерглам, – разумеется, благодаря нашей прошлой связи, – но вряд ли ты помнишь старый язык.

Странным образом после разрыва их связи в его памяти остались древние знания. Гелиен помнил заклинания, которые никогда не учил, знал состав самых сложных зелий и мог запросто сварить каждое из них, но смергл был прав: он не помнил древнего языка.