Великие Спящие. Эпилог 1 (СИ) - Зыков Виталий Валерьевич

Птоломей на мгновение потерял контроль над разговором, и этим тут же воспользовался вышедший из глубоких раздумий владелец Молота. Который сначала как и Птоломей вспыхнул гневом, а теперь вдруг успокоился и тоже начал улыбаться.

— Ну раз торг возможен, тогда о чём тогда спорить? Просто авансом заносим отца Грасса в список наших сторонников! Правильно? А дальше живём как жили, тянем время, копим силы, а если за нас пробуют взяться всерьёз — зовём на помощь «группу поддержки»? Верно?

— Какой шустрый, — одними губами сказала Ирэн, и Птоломей незаметно ей кивнул.

Зелод то ли притворялся, то ли действительно не видел тех подводных течений, что возникли вокруг их четвёрки на политическом небосводе Объединённых Колоний. И сводя всё к противостоянию защитников чересчур сильно упрощал сложившуюся ситуацию. Чрезмерная активность отца Ирэн в вопросе её продвижения по пути могущества, очевидно нарастающая торговая война между отцом Грасса и его конкурентами — так просто от этого не отмахнёшься. А уж если вспомнить про то, что в игре уже давно находятся Светлые эльфы, то картина и вовсе становилась весьма безрадостной…

К слову о Перворождённых. Птоломей незаметно от остальных потрогал спрятанное в кармане письмо от князя-мага, подарившего ему зуу’ль’тек и теперь вдруг вздумавшего поздравить сорвавшего куш молодого чародея с успехом. И хотя вроде бы в письме всё было чинно и благородно, вежливые слова да красивые обороты, однако Птоломей не сомневался — длинноухий увидел, что его инвестиция сыграла, и теперь жаждет получить дивиденды. Ну а чтобы пилюля не была чересчур горькой, можно не сомневаться, эльф подсластит её обещанием присоединения к когорте защитников четырёх «молодых героев».

«Тысяча мархузов, может всё-таки послать князя-мага с его предложением о личной встрече подальше, а? Ну не скажет он ничего хорошего, не скажет!» — мысленно простонал Птоломей, обводя взглядом вновь погрузившихся в обсуждение какой-то ерунды коллег и потому не обративших внимание на чересчур задумавшегося владельца второй Книги.

Однако маг и сам знал, что всё это пустое и что на рандеву с длинноухим он обязательно пойдёт. Потому как приняв в подарок деревянную пластину, ввязавшись в охоту за наследием вартагов и убив недавних товарищей, он переступил ту грань, за которой заканчивалась жизнь рядового чародея и начиналась гонка за властью. А из этого соревнования ещё никто и никогда по доброй воле не выходил.

Птоломей ещё раз погладил через ткань камзола письмо, решая, сообщать ли о нём остальным или нет, после чего решительно убрал руку и потянулся за своим, до сих пор полным, бокалом вина. В Бездну всё! Шаа’б’сутэх, торговцы, даже Зелод — в том, что за ним теперь тоже кто-то стоит, Птоломей не сомневался ни на миг — у всех свои тайны и свои интересы. Так чем он хуже? Длинноухие — его козырь и как им воспользоваться решать ему.

И он бездумно поднял бокал в честь озвученного Зелодом какого-то глупого тоста…

Несмотря на старания владельца Молота в пьянку их встреча так и не превратилась. Некоторое время ещё посидели, пообщались на подчёркнуто отвлечённые темы, а потом потихоньку начали расходиться. Грасса вроде как ждал в порту отцов корабль, призванный отвезти его на Нолд — этот скучный и раньше мало кому нужный клочок суши на стыки Суудского и Эльфийского океанов, теперь вдруг ставший объектом противостояния влиятельных политических сил Объединённых Колоний.

Зелод планировал договориться с идущим куда-то на юг, чуть ли не к самой Орлиной гряде, караваном — по паре оговорок там его ждали некие наёмники с весьма интересными предложениями.

Что до Птоломея с Ирэн, то им предстояло посещение пузырной переправы. Влиятельный аристократ из рода Шаа’б’сутэх жаждал пообщаться с дочерью, и она не могла отказать отцу в такой малости. Так что в ближайших планах подруги было расставание с Птоломеем не менее чем на месяц, и ему ничего не оставалось другого, кроме как проводить её с уже собранными вещами до летучего корабля, да помахать вслед.

Сам же Птоломей… сам он собирался отправить в секретариат при отряде Кии’л’дорега прошение о продлении отпуска и отбыть в какую-нибудь глушь. Туда, где он сможет какое-то время потратить на освоение полученных знаний, совершенствование навыков и размышление о дальнейших своих взаимоотношениях с Длинноухими. Понятно, что долго так скрываться не получится, но Птоломей обрадовался бы и паре седмиц. Благо дальше уже и так будет понятно, какая складывается обстановка и насколько далеко им четверым придётся зайти в противостоянии с высокопоставленными недругами…

В общем план был хорош, и если бы у их визави не было своих собственных планов, его бы наверняка получилось воплотить в жизнь. Во всяком случае Птоломей искренне на то надеялся. И тем неприятнее стало, когда зеркало их общих иллюзий вдребезги разбилось о камень чужой решительности.

Без проблем удалось уйти только Ирэн. Поругавшись напоследок с Птоломеем из-за его «глупого решения пойти в услужение торгашу», она взошла на борт пузыря и точно по расписанию отбыла в Бурнал. Что с одной стороны Птоломея заметно огорчило — девушка ему действительно нравилась и разлад с ней камнем ложился на сердце, — а с другой вызвало облегчение — в её присутствии толком ни заниматься магией, ни просчитывать варианты собственного будущего он попросту не мог.

Так что возвращался он в некотором разладе чувств, и потому едва не пропустил всплеск знакомой ауры в двух кварталах от дома. По непонятной причине в глубине самого сырого, мрачного и заросшего вьюном сквера Гамзара оказался явно чем-то разгневанный Зелод и вместо того, чтобы не доводить дело до конфликта — о чём они условились считанные часы назад! — вне всяких сомнений готовился к драке.

— Ничего себе ты собрался лишний раз не отсвечивать! — повторил Птоломей один из глупых тостов Зелода и, на пару секунд задумавшись, бросился в сквер.

Размером тот был в половину центральной площади и пересечь его из конца в конец можно было минут за пять. Если поспешить, то были не нулевые шансы на то, что Птоломей успеет вовремя и таки удержит коллегу от опрометчивых и чересчур привлекающих к их четвёрке чужое внимание поступков.

И он, наложив на себя уже изменённое под влиянием Книги заклинание Разгона, начал забег по заросшим аллеям. Зелёные послеобразы, остающиеся теперь после каждого его шага, Птоломей за всей этой суетой не замечал…

— Итак, давай повторим условия нашей ставки, о «будущий великий маг» Зелод! — услышал Птоломей издевательский голос и прежде, чем смог отреагировать, вылетел на единственную свободную от зелени площадку в центре сквера. Что, впрочем, не помешало договорившему продолжить начатое и озвучить свои требования: — Так вот, выиграешь ты — я приношу тебе публичные извинения за нанесённое в том баре оскорбление и отдаю полный набор усиливающих доспехи артефактов. Выигрываю я — и ты расстаёшься со своим уродским молотом. Всё верно⁈

К этому моменту Птоломей уже успел разглядеть и злого как мархуз Зелода, замершего в центре поляны, и стоящего напротив него смутно знакомого хлыща в костюме от лучшего портного Колоний, и демонстративно скучающего «законника», очевидно призванного проследить за ходом грядущей дуэли.

Разглядеть и попытаться всё остановить прежде, чем случится нечто непоправимое.

— Стойте, поимей вас тысяча шуш! Погодите!! — заорал он, предупреждающе подняв руку.

Однако этот его крик не возымел никого действия. Разве что «законник» с нехорошим прищуром на лице заступил ему дорогу, да хлыщ удостоил презрительного взгляда. Главный адресат слов Птолемея — Зелод — не повёл даже ухом. И вместо того, чтобы сдать назад, со злым смехом подтвердил всё сказанное оппонентом.

— Да, сын хаффа и шуши!! Тысячу раз да!!!

И, словно боясь, что его остановят, бросил в сторону противника «разминочный» пульсар.

Дуэль началась. Остановить её, при всём его желании Птоломей больше не мог, так что ему больше ничего не оставалось, кроме как отступить в тень кустов и с бессильным раздражением следить за ходом драки. В том, что всё закончится плохо вне зависимости от результата, он даже не сомневался.