Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил

Фолл… Ты же не умрёшь?

Я уже мёртв, дорогой ученик. Два раза мёртвые не умирают. Иди.

Хорошо. Догони меня, как закончишь.

Фолл не ответил. Встав по центру улицы, прямо напротив трёх силуэтов, он вытянул руку, формируя в ней клинок с длинным лезвием. Арт рванул назад, но силуэты, сосредоточив свои взгляды на первом герое, не стали дёргаться за ним в погоню. Видимо, решили, что тот решил убежать прочь.

— Повторю вопрос, — дождавшись, пока Арт скроется в переулке в конце улицы, произнёс Фолл. — Кто ты? Жнец? Третий игрок? В Ливиграде никогда не было чумы. Ни в этот раз, ни во все предыдущие.

— Ты… — существо сбилось с мысли, сверля взглядом вдруг проявившихся на его теле бесчисленных глаз человека перед собой. — Что тебе известно?

— Очень много, — улыбнулся Фолл. — Впрочем, вопрос мой, видимо, не по адресу. Ты — всего лишь пешка. А вот до короля или королевы я ещё доберусь.

— Ты — мертвец! Как смеет жалкое остаточное изображение позорить имя Великой?!

— Полагаю, ответ придётся выбивать силой, — пожал плечами Фолл, играючи крутанув клинок одной рукой. Волна сжатого воздуха, возникшая от одного этого движения, разрубила камень по правую руку от него, оставив в том глубокую борозду, протянувшуюся на несколько десятков метров вперёд.

Три фигуры заметно вздрогнули, отступая на шаг.

— Боитесь, твари, — хмыкнул первый герой. — Так раз боитесь, может, расскажете? Зачем выпускать чуму в Ливиград? Зачем убивать норн? Какие цели вы преследуете?

— Отойдите.

Новый голос раздался на опустевшей улице, и Фолл вздрогнул, узнав его. Он не мог поверить своим глазам — из неестественной тьмы, упавшей на город, на свет выступила фигура в столь знакомом чёрном вечернем платье. Цокали каблуки по камню, трепыхались на лёгком ветру тонкие серые волосы. Лишь глаза поменялись — вместо тусклого чёрного они теперь смотрели мерцавшим серым.

— Мира… — ошарашенно протянул Фолл. — Ты — третий игрок? Но…

— Я не знаю, о чём ты говоришь, — вздохнула чародейка, взмахом руки стирая три фигуры, попытавшиеся возмущённо воскликнуть что-то своё. Впрочем, их крик утонул в пустоте. — Я не знаю, что это за игроки, о которых ты говоришь, Фолл.

— Что ты сделала, Мира?! — с ужасом в голосе проговорил первый герой.

— Перешагнула грань дозволенного, — хмыкнула волшебница, поведя плечами. — Я… Пыталась найти решение, Фолл. Изучала новую чуму, возникшую в Железных Горах.

— Решение? К чему? — дрожавшим голосом спросил Фолл.

— Ты… Вряд ли поймёшь, — голос Миры был полон сожаления и какой-то странной усмешки. — Я хотела всё исправить. Хотела спасти тебя… Вас. Героев. Это ведь ошибка… — она рассмеялась. — Ошибка Бога. Ваш призыв сюда… Все те страдания, что ты испытал. Я хотела, чтобы этого никогда не случалось. Но меня отвергли. Он отверг.

— Что ты, чёрт подери, несёшь?! — шагнул Фолл вперёд. — Я ведь… Я говорил, что не жалею, что попал сюда. Да, жизнь здесь была временами паршивой — но это не повод просто стирать всё, что здесь было! И у тебя… У тебя никогда не нашлось бы сил, чтобы обернуть время вспять!

— Я же сказала, — выдохнула чародейка. — Я искала решение. Эта чума… Модифицированное, изменённое бракованное оружие Сангвина. Его создала катастрофа — я столкнулась с её частью, когда исследовала шахты. В процессе сражения меня заразили… Так что теперь я, в какой-то степени, тоже осколок катастрофы. С самосознанием, разве что.

— Ты… Это ты выпустила чуму в Ливиград, — со злобой сказал первый герой.

— Всё это исчезнет, Фолл, — улыбнулась ему Мира. — Чума… Обращает живых существ в сосуды с серым эфиром. Как только я наберу достаточно энергии, я смогу сделать то, чего желаю. Я оберну всё вспять. Ты будешь жить — там, в своём мире… Живой и здоровый. Без… Без Крэйна. Без Сада. Без меня.

— Ты сошла с ума… — тихо произнёс Фолл. — Мира, ты творишь чистое зло! Очнись!

— Какая разница? — пожала плечами волшебница. — Всего этого не будет, когда я закончу с заклинанием. Не будет героев, не будет катастрофы. Всё будет так, как должно было быть изначально.

— Зачем? — отчаянно прокричал первый герой. — Мира, почему тебе так важно всё это вернуть? Неужели ты боишься, что мы не справимся?

— Дурак ты, — вздохнула с болью в голосе Мира. — Я люблю тебя, Фолл. Я делаю это только ради тебя. И чтобы мне самой не было так больно, как сейчас.

Фолл замолчал, смотря на улыбавшуюся чародейку. В её улыбке и взгляде сквозила такая вселенская тоска, что первый герой почти сразу понял, что всё, что сказала только что его подруга — чистая правда. Он не замечал в упор то, что было на поверхности. Это его вина. Если бы он только сказал ей что-то тогда, перед уходом. Если бы только не делился чувствами по поводу жизни в Крэйне… Что ж, что сделано, то сделано. Миру нельзя было переубедить — она видела каждое своё действие как нечто, что в дальнейшем исчезнет. Чего в дальнейшем не будет существовать. Она не остановится ни перед чем — всё-таки Фолл её знал хорошо. Даже слишком хорошо.

Однажды поставив перед собой цель, Мира добьётся её всем средствами, даже если для этого потребуется отдать собственную жизнь.

— Прости, Мира, — выдохнул первый герой, поднимая свой клинок. — На кону стоит весь мир. Я понимаю твои мотивы и признаю, что они в той или иной степени справедливы. Но здесь… Что цель, что средства — всё одно, дерьмо. Я дам тебе один шанс. Отступи. Забери отсюда чуму, освободи Ливиград. И… Для всех нас будет лучше, если ты покончишь с собой. Мы не можем давать катастрофе силу.

— Я… — Мира вздрогнула, услышав эти слова. Для неё не было ничего важнее того, что хотел сказать ей Фолл. И сейчас, когда он напрямую сказал, что миру будет лучше без неё, чародейка испытала тяжелейший удар. — Ничего. Всё исчезнет, и ты ничего не вспомнишь. Как будто и не было.

— Тогда я вынужден буду тебя остановить, — встал в боевую стойку Фолл. — Даже если буду должен вновь умереть здесь и сейчас.

— Фолл… — прошептала Мира. И тут же помотала головой, отбрасывая ненужные мысли. — Хорошо. Сразимся, раз ты так этого хочешь.

В её ладонях побежал, концентрируясь, серый эфир. Земля задрожала — так, что это ощущалось даже далеко от места их схватки — там, на одной из площадей помельче, по которой брёл Арт. Восстановив равновесие, он обеспокоенно посмотрел в сторону улицы, на которой остался Фолл. Мертвецов здесь практически не было, только остатки праздника, брошенные повозки, перевёрнутые ларьки и осколки стекла, валявшиеся повсюду. И, конечно, тела. Раздавленные в давке, возникшей во время вспышки чумы, обезглавленные ожившими трупами и разорванные ими же на части. Кровь блестела в бледном свете мерцавших магических фонарей, часть из которых покосилась, а часть не работала вовсе. Дома взирали на двигавшегося по краю площади парня мёртвыми чёрными окнами — никто из жителей не надеялся на спасение в собственном жилище.

Всё-таки умные люди. Понимают, что мертвецы легко вынесут даже крепкую дверь, навалившись всей толпой.

Арта переполняла уверенность. Пусть свет в его сердце погас, он знал, что идёт по пути, который выбрал сам. Не обязательно правильному, но по тому, в котором только он решает, как поступить. Избавившись от принципов, он ощутил себя, на удивление, свободным. Он размышлял о пути героя, как о единственно возможном для него. Но увидев, как приходится поступать, чтобы поступать правильно, так, как надо, убедился, что героем ему не быть. Фолл, был парень уверен, знал куда больше, чем говорил.

О героях.

И знал, что рано или поздно он, Арт, столкнётся с реальностью. Даже пытался подготовить его к этому — но парень всё равно оказался не готов. Правда, отойдя от шока, Арт убедил себя в одном — бежать он не станет. Убегать от собственных решений и от собственных поступков — путь кого угодно, но не его. Он спасёт мир — не как герой Арт, но как Артём. Просто человек.

Всего лишь человек.

Арт перешёл улицу, выходя на другую, что тоже вела к площади, которую он только что пересёк. К ней же вела улица, на которой они встретили те фигуры, похожие на катастрофу. Парень сразу увидел, что здесь скрывалось нечто странное и подозрительное — никто не смог бы не заметить огромное фиолетовое древо, пустившее корни в камень возле одного из окружённых забором зданий. Кто-то очень богаты жил там, а потому там имелась земля, необходимая растению. Оно возвышалось на чьим-то садом, выломав собой забор. И возле него, уже заприметив Арта, стояло одно тёмное создание. Арт стиснул зубы, ускоряя шаг.