Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

Но Лита не понимала, что он давно простил Аделу – практически сразу по возвращении в Аланту. Сначала Ларен не желал этого признавать из-за своей чрезмерной гордости, а когда признал, стало слишком поздно. Отныне он был обручен с принцессой Дартхолла.

После того как Ларен дал отцу ответ, тот предупредил, что король Дартхолла – как и его сын – чересчур высокомерен и горд, и в случае разрыва помолвки способен пойти на отчаянный шаг, чтобы отстоять честь дочери и ответить на нанесенное оскорбление. Ларен не хотел, чтобы из-за его ошибок гибли алантцы, поэтому его судьба была решена и пути назад не существовало.

До столицы Дартхолла отряд двигался в быстром темпе. Спали всего по несколько часов в сутки, потому что никто не желал растягивать путешествие. Да и свободные земли кишели дикарями, так что члены отряда всю дорогу оставались напряженными.

По пути в Хадингард алантцы дважды столкнулись с дикарями, но, к счастью, королевские гвардейцы легко смогли противостоять врагу.

Проблема с костяным народом должна была стать одной из тем предстоящего Совета: объединение людских сил против общего врага. Вероятно, этот вопрос предполагалось обсудить только после того, как Дартхолл покинет делегация Солнума – южан проблемы с дикарями не касались. Конечно, если они не намеревались проявить благородство и помочь.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Финн выдернул Ларена из мыслей, шумно разломав пополам хрустящий кусок хлеба.

Ларен уставился на кожаный нарукавник, так и не притронувшись к еде, а чай в руках почти остыл.

– Что?

Они сидели у костра – это был первый привал за сегодня. Гвардейцы подтащили к костру большое бревно, чтобы не сидеть на холодной траве.

В дорогу и Ларен, и Финн облачились в легкую кожаную броню. Конечно, это было менее безопасно, зато так они могли оставаться более подвижными в бою. Но, поскольку для хадингардцев конец осени выдался непривычно холодным, Финн накинул на плечи еще и плотный дорожный плащ, а вот Ларен в такую погоду прекрасно обходился без верхней одежды.

Каждое утро небо затягивали хмурые облака, которые низко стелились над окрестными лесистыми холмами и лугами, и периодически моросил дождь. По вечерам они все устраивались как можно ближе к костру, ежась от сырости, и выдыхали облачка пара.

– Завтра к полудню уже прибудем в Дартхолл. Твое выражение лица может означать только одно. Принц Дильяр.

Ларен фыркнул:

– Мне нет дела до наследного принца Солнума.

– Хорошо. – Финн стряхнул хлебные крошки с колен, и его глаза редкого золотистого оттенка предостерегающе блеснули в свете костра. – Этот Совет очень важен для всего континента. Надеюсь, ты не позволишь событиям прошлого все испортить.

– Не беспокойся насчет этого.

Принц Дильяр Садер.

Ларен не сдержался и сжал кулаки, стоило ему только подумать о наследнике Солнума. Престол в южном королевстве передавался по старшинству, однако вот уже сотни лет младшие королевские отпрыски стремились воткнуть кинжал в спину старшим наследникам, чтобы на шаг приблизиться к трону. В Солнуме это считалось нормой, даже традицией – выживал сильнейший муж. Однако ходили слухи, что принц Дильяр искренне любил младшего брата, принца Ширина. Ширин не только не собирался вонзать кинжал в спину, но и готов был подставить свою собственную, лишь бы защитить Дильяра. Младший брат служил надежной и верной опорой старшему, что положило конец смертям членов королевской семьи. Только за это Ларен мог бы уважать Дильяра, если бы однажды не застал его в постели со своей возлюбленной.

В юности Ларен дважды вместе с отцом посещал с дружественным визитом Солнум. Как и король южного королевства и его старший сын дважды гостили в Аланте. В первый визит Ларен подумал, что обрел хорошего друга и будущего союзника в лице Дильяра. А во второй – едва не развязал войну между королевствами, когда обнажил меч и ранил принца. К счастью, тот заверил своего отца, что это был всего лишь учебный поединок и он виноват в случившемся из-за собственной невнимательности.

Первая влюбленность Ларена закончилась предательством, и с тех пор женщины не задерживались в его постели дольше, чем на одну ночь.

Но разукрасить физиономию Дильяра хотелось даже сейчас.

Финн отошел от костра, чтобы о чем-то поговорить со старшим караула, и Ларен даже не заметил, как Адела заняла место брата, плотнее укутавшись в темно-бордовый плащ. Длинные темно-каштановые волосы, не спрятанные под капюшоном, мягкими волнами струились по плечам, подчеркивая нежные изгибы тонкой шеи.

– Почему вы не ладите с принцем Солнума?

– Старая история, – отстраненно бросил Ларен и замолчал.

Адела смотрела на него в ожидании продолжения. Осознав, что он не собирается говорить, она встала на ноги.

– Адела? – громко позвал Ларен, и она замерла. – Прошу вас, сядьте. Я должен вам кое-что сказать. – Когда она снова опустилась на бревно, он постарался подобрать нужные слова. – Уже завтра мы прибудем в Дартхолл, и после заседания я сразу отправлюсь в Аланту.

Адела поджала губы.

– Зачем вы говорите это мне, принц?

Зачем? Да затем, что Ларен самый настоящий глупец, который из-за собственной гордости испортил себе жизнь. И не только себе. Как минимум еще и принцессе Дартхолла, которой предстояло познать не только алантские морозы, но и холодность будущего мужа.

И сейчас, в эту самую минуту, ему хотелось кричать.

– Мы вряд ли снова увидимся, по крайней мере в ближайшие несколько лет. Хочу, чтобы вы кое-что знали. – Он сделал паузу и проглотил ком, вставший в горле. – Я давно простил вас. Более того, не имел ни малейшего права злиться. Если даже Финн простил, я не должен был…

«…отталкивать тебя».

Ларен стиснул челюсти, пытаясь подавить злость на самого себя. Он чувствовал, как от переизбытка эмоций на лице начал дергаться мускул.

– Ларен, вы не Финн и на все смотрите иначе, – натянуто улыбнулась Адела. – Вы имели полное право злиться из-за того, как я поступила с вашим другом. Только я одна во всем виновата.

Ларен всегда был рабом своей гордости. Она повелевала им и сопровождала по жизни, но впервые он готов был отречься от всех принципов, переступить через себя и растоптать эту треклятую гордость. Он желал забрать все обидные слова, которые сказал ей: «Вы трусливая… двуличная… видеть вас не хочу!»

– Нет, я виноват перед вами, Адела, виноват перед собой. И за эту ошибку я буду расплачиваться всю оставшуюся жизнь.

Ларен долго смотрел на нее. Так долго, что Адела съежилась и крепко сжала руки.

– Ларен, вы… не обязаны. Король Ленрис… он отступит, если…

– Нет, Адела, обязан. Обратной дороги нет. – Он провел пальцами по серебристо-белым волосам, нервно дернув за корни. – Но я рад, что по крайней мере вы сможете быть счастливы и выйдете замуж по любви.

Адела опустила глаза и покачала головой.

– Нет, уже нет.

Ларена будто ударили под дых. Дыхание перехватило, когда он понял смысл ее слов.

Между ними оставалось чуть больше метра. Она была так близко, но в то же время невероятно далеко.

Он невольно подался вперед.

– Адела, я…

– Отлично! Разведчики вернулись и доложили, что на дороге безопасно. Можем отправляться в путь и… – Финн замер, уставившись на них. – Все в порядке? Готовы ехать?

– Да, конечно, – разочарованно ответил Ларен и, расправив плечи, отпрянул назад.

Глава 6

На следующий день, когда солнце достигло зенита, они предстали перед стенами столицы Дартхолла.

– Савар-Дар, речной город, – восхищенно воскликнула Адела.

– Вы хотели сказать, речной народ? – переспросил Ларен. – Именно так, кажется, дартхоллцы звались, когда жили в Огламе.

Финн согласно кивнул. Он явно разбирался в легендах Оглама больше, чем любой алантец.

– Нет-нет, – замахала руками Адела, – учитель рассказывал, что город построен прямо на месте слияния рек. Там целые лабиринты улиц-каналов и сотни мостов. Настоящее чудо света!