Шутки Богов. Битва на выживание - Усманов Хайдарали

От этого открытия Ло Иньюй растерялась. Всё её искусство всегда было в словах и манёврах – а теперь её тело стало оружием, способным раздавить тех, кого раньше она могла лишь запутать интригами. Внутри царило странное противоречие. Ликование от власти, что теперь текла в её жилах, и панический страх. Ведь она совершенно не знала, как распоряжаться этим даром.

Она прикоснулась к ладоням, удивлённо ощутив, как в пальцах клубится сила, будто сама ткань мира готова подчиниться её прихоти. Её сердце забилось быстрее, и на миг она ощутила себя чужой в собственном теле.

– Это… невозможно… – Прошептала она, но её голос прозвучал так властно, что воздух дрогнул.

В этот миг Ло Иньюй впервые по-настоящему осознала, что теперь она больше не просто интриганка в тени. Она стала силой, с которой придётся считаться, даже если сама пока не знала, куда её вести. И внутри Ло Иньюй началась настоящая буря. Её разум, натренированный просчитывать комбинации, строить паутины из намёков, слухов и ловко расставленных слов, срывался в привычный поток размышлений… Как использовать это новое положение? Кто станет союзником? Кто первым обратит внимание на её внезапное возвышение?

Но с каждой новой мыслью её тут же пронзал и новый страх. Ведь сама основа её силы не принадлежала ей. Не было десятилетий закалки, боевого опыта, не было школы, что научила бы её владеть каждой каплей этой мощи. Всё, что в ней горело сейчас, – результат чужого ритуала, чужой воли. Андрей и Цзяолин, именно они вели потоки, именно они удержали её от разрушения. Без них она бы рассыпалась, как пепел на ветру.

Сейчас Иньюй осознавала, что её вознесли выше, чем она вообще могла себе вообразить. Но значит ли это, что теперь она свободна? Нет. Она всё ещё была зависима. Не от слов и сделок – от силы этих двоих. Даже её новоприобретённое могущество походило на неукротимого зверя, запертого в клетке. Одно неверное движение – и зверь вырвется, разорвёт её саму.

Она нервно сжала кулаки. Внутри неё уже возникло странное чувство. Будто теперь слова стали легче, но и одновременно более бессильными. Ведь зачем плести долгие интриги, если можно просто раздавить противника давлением ауры? Но именно это её пугало. Так как в том мире, где сила всё решает, её собственное мастерство – холодный разум, гибкая ложь, искусство тонкого давления – могут банально обесцениться.

Она представила зал собраний какого-нибудь клана. Раньше она бы вошла туда в сопровождении слухов… Информации… Тонких улыбок… Теперь же всё изменилось. Она могла войти туда одна – и воздух сам бы дрогнул, а собравшиеся там люди сами бы замолчали. Но разве это было именно то, чего она хотела? Разве власть через страх не разъедает быстрее, чем власть через уважение и зависимость?

И всё же внутри шептал другой голос:

“Ты больше не пешка. Ты – фигура. С тобой придётся считаться всем. Даже представителям сект… Великих сект…”

Эта мысль кружила ей голову, как вино. Но стоило ей взглянуть на Андрея и Цзяолин, которые спокойно и уверенно контролировали свои новые состояния, словно рождены для этого, – реальность обрушивалась вновь. Их сила была естественна, выстрадана, подтверждена опытом. Её же – навязана извне. И Иньюй впервые за долгое время ощутила укол зависти. Но за завистью последовал страх. А что произойдёт, если Андрей и Цзяолин однажды решат, что она им не нужна? Что её слабость в основе слишком очевидна?

Так что она уже понимала, что ей придётся учиться. Становиться не только интриганкой, но и воином. Вплетать новое могущество в привычную игру ума. И самое тяжёлое – признать собственную зависимость от тех, кто дал ей этот шанс.

В глубине души Ло Иньюй чувствовала тот факт, что её прежний мир рушится. Её оружием были слова. Теперь у неё появилось новое оружие – сила, к которой она ещё не готова. И страшнее всего было то, что именно эта сила может затуманить её разум, лишить остроты, превратить её из кукловода – в ещё одного громкого, но предсказуемого воина.

Она невольно провела рукой по груди, словно проверяя, там ли ещё её сердце? Оно билось всё так же быстро, напоминая ей, что она пока всё ещё та же Иньюй. Но теперь ей придётся бороться уже не только с другими людьми, но и с собой самой…

………..

Когда поток энергии, вышедший из ядра, прошёл через круг и достиг её, Хун Линь ощутила это как удар – не тот, что ломает кость, а тот, что раскалывает привычную картину мира. Она, воспитанная в доме воинов, почти всю жизнь понимала силу как вес клинка, меткость удара и стойкость в битве. Её Ци была отточена под завывание вьюг и скрежет брони – до уровня Доу Ши, до тех ограничений, в которых она умела думать и действовать. И тут – внезапно – небо разорвало привычную грань, и под ногами раскрылась новая ступень.

Сначала был целый хаос ощущений. Внутри – не просто тепло или озноб. В каждой клетке её тела что-то переформатировалось. Меридианы, которые раньше она знала как чуть заметные дорожки, вспыхнули как оживлённые реки. Каналы наполнились тяжёлым, плотным Ци, которая тянула вниз, в кости, и вверх, в грудь, одновременно наполняя руку той особой тяжестью, какую даёт настоящий внутренний ствол силы. Сердце бились громче, но это не была паника – скорее ощущение, что её собственное тело стало камерой, где ожил новый механизм.

Её меч – единственный старый, проверенный инструмент – вдруг зазвенел иначе. Сталь откликнулась на новую волну, и звук клинка превратился в чистую ноту, которая резонировала в связках и костях Хун Линь. Рука, помнящая тысячи ударов, ощутила, что теперь каждый взмах ведёт не только металл, но и энергию, будто лезвие стало продолжением её каналов. Туда, куда направит она Ци, лезвие пойдёт следом. Это было не магическое чудо – это было механическое, почти инженерное ощущение. Новые возможности управления силой и точностью.

Когда она осознала, что её внутренний счётчик перешёл на Доу Хуан – и не на первую звезду, а приблизительно на пятую—шестую – сердце сначала сжалось от удивления, затем от страха. Потому что такой прорыв – это не дар без цены. Воины её рода когда-то молились не за силу, а за рассудок, потому что большие силы ломают нервы и уменьшают рассудок, если ими не править. Хун Линь почувствовала, что её привычные реакции – броситься вперёд, полагаясь на скорость и технику – теперь должны согласовываться с куда более тонкой работой. Контролем внутренней массы Ци, ритмом дыхания, управлением аурой так, чтобы она не распыляла мощь, а направляла её.

Мысли её сыпались одна за другой, но были не паническими – практичными, боевыми. В голове возникли образы. Поле битвы, где её отряд стоит под огнём магических плетений… Стена щитов, которую можно было разрезать не только клинком, но и концентрированным потоком Ци… Плотная завеса врагов, расчищаемая не ордами воинов, а точными вспышками силы… А рядом – холодные картины ответственности. Старшие рода… Воины… И даже дети, чья вера в дом теперь основана на том, что внезапно в их рядах появилась такая сила… Что если она не удержит? Что если она сорвётся? Это – не те вопросы, на которые отвечает клинок. Это вопросы, требующие дисциплины культивации.

Первое чувство, которое прорезалось сквозь шок, желание упорядочить. Хун Линь понимала, что нельзя оставлять этот скачок стихийным. Сила должна лечь в привычные ей рамки. Дыхание… Стойки… Формулы движения… Она тут же начала испытывать на себе новые принципы. Как изменился центр тяжести при наполнении Ци. Как реагируют сухожилия при ударе. Как долго удерживается поток в ладони. Как быстро он рассеивается в воздухе. Тело отвечало на вопросы прежде, чем разум успевал их задать – и это было одновременно даром и испытанием.

Почувствовав силу, она ощутила и её цену. Её мышцы теперь требовали иного расхода энергии. После короткой серии атак привычная усталость сменилась новым типом истощения – глубокой, как будто выжатой из костей. Это значило, что завтра она уже не сможет сразу встать и резать, как раньше. Нужна будет новая выносливость – не только физическая, но и духовная, способность восстанавливаться после вливания больших пластов Ци. Значит – тренировки, восстановление, правильное питание, травы, ритуалы, дыхательные схемы.