Прометей (СИ) - Прокофьев Роман

Подземный, или, вернее подлунный, толчок вдруг покачнул мир. Далекий отголосок удара, заставившего содрогнуться всю Черную Луну. Взметнулась антрацитовая пыль, Инкарнаторы схватились друг за друга, чтобы не упасть. По стенам и потолку зала со страшным хрустом побежали длинные трещины.

— Что происходит, астра фатида? — прорычала Ракша, оглядываясь.

— Похоже на применение тектонического оружия!

Эфемер Сумрака, вместо того, чтобы давать ответы, потух и исчез. Но и без него было ясно — раз в дело пошли такие силы, с Первым Легионом действительно происходит что-то неладное!

— Льдинка! Ты можешь открыть дорогу в Атриум Тьмы? — быстро спросил Эфир.

— Я… попробую, — кивнула девушка.

Льдинка сама не знала, как у нее получалась создавать “Дорогу Сна”, пространство, наполненное светящимся туманом, источником которого была она сама. Как призрак настоящего мира, Дорога Сна состояла из мягких жемчужных клубов, за их пределами угадывались ориентиры, к которым она прокладывала путь. Раньше она думала, желала, мечтала, чтобы попасть в нужное место, сейчас все было иначе. В тумане появился мощный ориентир — как пылающее солнце, скрытое редкими тучами, сквозь которые все равно пробивался его яростный блеск.

Стеллар. Ядро.

Она чувствовала и видела связи с ним, исходящие от каждого Инкарнатора. У самой Льдинки эта связь была яркой путеводной нитью, по которой она и шла, прокладывая туманную дорогу. Инки послушно шагали следом, погруженные в грезы наяву, цепочка молчаливых темных силуэтов.

Еще один толчок! И еще — всего она насчитала три, чувствительных даже в этом странном мире, и после каждого где-то за пределами видимости как будто поднималось невидимое, но совершенно ощутимое зарево. Происходило что-то очень нехорошее, Льдинка подсознательно чувствовала это — и торопилась, как могла. Яркость и свет впереди усилились, обрели резкость, она ощутила вспышки, уколы, чужое присутствие — и поняла, что они на месте.

Там, куда они вышли, царил алый туман, перемежаемый яркими вспышками и громовыми раскатами. Там шла безумная, жуткая битва! Льдинка могла с чистой совестью назвать себя ветераном, но она никогда не видела ничего подобного прежде. В глаза сразу бросилось Ядро Стеллара, сияющее золотом и лазурью. Оно парило в воздухе над разрушенной конструкцией и было уже наполовину покрыто вязкими черными потеками.

Тьма!

Ксеноцит был здесь везде — он тягучей капелью летел сверху, стекал целыми потоками по стенам огромнейшего зала, разливался внизу черным шевелящимся прибоем. К ужасу Льдинки, она увидела, что Инки Первого Легиона — ее братья и сестры по оружию, сражаются на полузатопленных черной субстанцией развалинах, пытаясь сдержать напор существ, рождающихся из самой Тьмы. И как же мало их осталось — она искала, но не находила взглядом ни Знамени Кастора, ни светящейся ауры Грэя…

Где они?! Неужели все погибли?!

Но Ядро было здесь, совсем близко. Запятнанное жадной Тьмой, но еще — живое! При его виде внутри Льдинки как будто зажглось второе солнце, стало нестерпимо жарко и одновременно холодно, она задрожала, как в порыве любовной страсти — и поняла, что Сумрак был прав.

Это — ее Сердце.

Жемчужный туман расчистил большой овал, внутри которого высадился их отряд. Он заставлял Тьму и созданных ей Тварей распадаться клочьями серого то ли дыма, то ли пепла. Льдинка погнала его волны вперед — она уже умела это делать, нужно было просто очень захотеть, и место возле Ядра начало очищаться, открывая множество мертвых тел в знакомых “Хищниках”. Выйдя из грез, Инки открыли огонь, Ракша и Голди погнали Инкарнаторов вперед, пытаясь пробиться к Стеллару и обороняющимся товарищам.

Для противника их появление поначалу выглядело абсолютной неожиданностью, Тьма испуганно расступалась, но буквально через минуту Льдинка ощутила ледяное касание чужой воли и мощное, очень мощное сопротивление!

Серый туман замер, остановился, его не пускало дальше! Она пыталась, пыталась изо всех сил, но не могла — ее мир, сила ее мыслеобразов скрестились с чужой волей и от этого слияния Льдинке стало дурно. Она увидела огромную черную волну со знакомой фигурой на гребне — Доспех, Вердикт, Десница… Там стояло нечто, ужасно напоминающее Грэя в экипировке гранд-легата, но целиком состоящее из Тьмы. Оно было средоточием, источником ледяной мощи, и Льдинка поняла, что в одиночку не выдержит этого противостояния.

Она испугалась. Здесь был нужен Ожог, у которого всегда имелся запасной план, но Ожога не было… а она не знала, как бороться с этим монстром. Он давил, он был сильнее!

— Что случилось, Льдинка? — крикнула Ярость, видя, как она спотыкается, замедляет ход. Остальные Инки тоже почувствовали неладное, Льдинку мгновенно взяли в защитное кольцо.

— Сердце… Ядро… Мне нужно туда… к нему… — пролепетала Льдинка, — Быстрее, пожалуйста!

Ее подхватили, понесли. Вражеский напор рос с каждой секундой. То, что с ней боролось, тоже почувствовало Льдинку, оно ее ненавидело и боялось, хотело сожрать, уничтожить, поглотить. Было в этом что-то иррационально кошмарное, словно проснулась древняя ненависть. И, как ни странно, именно она придала Льдинке сил — до хруста сжав зубы, она упорно гнала жемчужный туман вперед, пока его граница не пересекла странные обломки под Ядром. Тьму атаковали теперь с двух сторон: те Инки, что держались наверху, с удвоенным напором ударили навстречу. Она вдруг поняла, что они почти дошли, Стеллар близко, наверху, туман уже очищает его золотую поверхность, а само Ядро медленно плывет к ней.

Еще совсем немного…

Черное цунами ударило быстрее. Льдинка закричала от боли, ощущая, что больше не может выдерживать напор. Жемчужный туман лопнул, взорвался, в бреши ворвались чернильные, на глазах обретающие плоть фигуры, копирующие Инков в древних Доспехах. Бойцы Ракши и Голди встретили их, перемешались в самоубийственной схватке, но двойников было больше, а самое главное — их вел тот жутковатый гигант из Тьмы, что изображал Прометея. Он уменьшился до обычных размеров, но это никак не помогло Инкарнаторам, защищающим Льдинку — окруженный ореолом азурических молний, стремительный и пластичный, лже-Прометей оказался абсолютно смертоносен. Каждый выпад копья, отточенный и резкий, нес чью-то смерть, и даже лучшие Воины Первого Легиона были бессильны перед этим монстром. Льдинка увидела, как азурическая молния вздернула в воздух корчащегося Эфира, встречный удар отшвырнул атакующий вингер Голди, а Ракша, могучая и непобедимая Мать Волков, чье алое Око только что сверкало в гуще драки, стоит на коленях, насквозь пронзенная копьем. Темный Прометей вырвал его, и Тьма брызнула во все стороны. Он прорвался через кольцо Инков, он был уже близко, между ним и Льдинкой не оставалось никого!

Девушка сжалась, видя, как покрытое потеками Тьмы копье летит к ней. Она не успевала ни уйти, ни заслонится. Длинное, длинное мгновение, в котором промелькнуло Ядро, лица Ожога и Ярости и…

Ярость! Она приняла удар, в самоубийственном броске закрыв Льдинку собственным телом. Выпад был так силен, что подругу отбросило за пределы видимости, ее оружие, огромный клинок с кольцами на обухе, изделие Ожога на Мире-Кольце, отлетел под ноги Льдинки, сломанный, покрытый пузырящимся ксеноцитом…

— Где ты, Ожог? Где ты, астра фатида, когда больше всего мне нужен?!

И словно отзываясь, воздух взорвался серым вихрем! Мелькающая, неуловимая тень, появившись ниоткуда, на огромной скорости врезалась в Прометея, превратилась в бурлящий клубок нечто, состоящий из А-энергии, теней и кипящей Тьмы. Внутри словно бесновался сошедший с ума зверь, сцепившейся в лютой схватке с чем-то бесконечно меняющимся, а затем жуткий комок взорвался тысячью черных капель! От темного эфемера остались только жалкие клочья Тьмы, пытавшиеся отползти подальше. Изнутри выскользнула неуловимая, очень быстрая тень, от которой отделялись другие живые тени — и они мгновенно смяли, смели со своего пути остальных черных двойников. Льдинке сразу стало легче — близкое средоточие чужой силы пропало, больше не сжимало ее ледяными когтями. Но до победы было далеко — вражеская мощь, вражеская воля никуда не делась, она была единым целым во всей массе этой черной гадости, они просто отсекли одно из тянущихся щупалец…