Трехручный меч - Никитин Юрий Александрович

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104

Он зябко поежился:

– Да это птицы Рух. Я им вроде мухи. А вы, ваша милость, навроде мыши…

Я подумал, спросил:

– Ты сможешь такую птичку раздразнить так, чтобы погналась за тобой?

Ворон огрызнулся:

– А зачем ее дразнить? Я не мальчишка. Я мудер, я не могу вести себя непристойно или легкомысленно, как какой-нибудь… скажем, ни разу не грамотный волк.

Волк зарычал, я сказал торопливо:

– Тебе придется это сделать.

– Зачем?

– От этого зависит, выберемся мы отсюда, – пояснил я, – или сгинем. У тебя скорость выше?

– В начале – в полтора раза!

– А потом?

Ворон буркнул недовольно:

– Потом, конечно, у нее. Вы не видели ее крылья!

– Тогда действуй, – велел я. – Иначе мы все здесь умрем.

Ворон каркнул недовольно:

– А нельзя ли как-то использовать нашего героя-волка?

– Было бы возможно, – ответил я с сожалением, – уже бы сделали… И еще – постарайся не дать этой птице разогнаться при отбытии.

Ворон потоптался на месте, повздыхал, перья топорщатся, я предпочел думать, что от воинственного настроения, потом он отпихнулся от камня и метнул себя в воздух. Мы с волком проводили взглядами, сомневаясь, решится ли мудрец на такой весьма рискованный поступок. Наконец ворон превратился в точку, а потом исчез вовсе. Я торопливо резал ремни, связывал, волк следил за небом, предостерегающе рыкнул, мы оба легли и прикинулись мертвыми.

Из-под приспущенных век я посматривал на небо, не сразу заметил, как одна из двигающихся по небу черточек начала увеличиваться. Волк тихонько зарычал, я зашипел сквозь зубы, он умолк. Тень в небе все увеличивалась, увеличивалась, это не птица, а настоящий трамвай с крыльями, лапы толще, чем фонарные столбы.

Ворон с громким карканьем пролетел мимо скалы и спрятался внизу. Но птица, похоже, уже не обращала на мелочь внимания, раскинула крылья над нами с волком. Я задержал дыхание, сейчас счет идет на секунды. Скала дрогнула под массой огромного тела, я скосил глаз, ура, все точно, с силой потянул за ремень. Петля захлестнулась на лапе, птица с оглушительным криком забила крыльями, тяжело оторвалась от скалы.

Нас с волком рвануло с такой силой, что я взвыл громче волка. Ремни держат крепко, но уж слишком врезаются, я прокричал:

– Ворон!.. Ворон!.. Кончай прятаться…

Волк рыкнул:

– Трус!

– …а то на последний трамвай опоздаешь! – докричал я.

Птица в панике месила крыльями воздух, нас едва не разрывало на части, ускорение настолько сильное, что ветер свистит в ушах. Уже отдалился не только утес, остров стал с овчинку, а затем и вовсе отодвинулся к краю. Внизу на огромной высоте проплывала, как под крылом огромного воздушного лайнера, водяная гладь.

Ворон догнал на последнем издыхании, когда уже покидали остров, плюхнулся мне на грудь, клюв широко распахнут, я одной рукой придержал его, чтобы не сдуло ветром, другой погрозил птице, она время от времени посматривала злобно и опускала голову с огромным загнутым клювом. Дважды я довольно удачно ударил, птица закричала и ускорила полет.

Запасным ремешком я привязал и ворона, предупредил:

– Кто знает, сколько мы проведем в таком вот подвешенном состоянии!.. Хоть она и летит быстро…

– Я буду бдить первым, – вызвался волк. – Если что, разбужу.

Свирепый ветер продувает насквозь, я подумал, что вряд ли заснем, даже если она будет тащить нас двое или трое суток, хотя если судить по этой скорости, то с такими крыльями любое расстояние пересечет за неполные сутки. Усталый ворон, на чью долю выпало такое испытание, пригрелся на моей груди и заснул. Во сне вскаркивал, дрыгал лапами, пытаясь освободиться от веревки, царапал мне грудь сильнее, чем летающие собаки.

Вдали показалась темная полоска земли. Я встрепенулся, получилось, почти получилось, ворон тоже радостно взвыл, и тут мудрый ворон каркнул:

– Ну а как вниз?

– Не станет же она летать вечно? – спросил волк резонно.

Конечно, подумал я, крылья же не на фотоэлементах, а волк сказал саркастически:

– Да, не станет. Сейчас прет в гнездо. Там не только с десяток голодных птенцов, каждый с буйвола, но и второй Рух… самец, как я понимаю. А уж он сумеет защитить супругу от нахалов!

Мороз прошел по коже. От таких птиц не отбиться, как отмахался от летающих псов. Да и то с помощью дракона. Голос дрогнул, когда я спросил:

– Но ведь они ж чуточку понимают?..

– Вряд ли, – возразил ворон с негодованием. – Они такие огромные!

– Это верно, – согласился я. – Сила есть – ума не надо. Но я слышал, что, когда сила не помогает, тогда волей-неволей пробуждаются мозги.

Внизу промелькнула береговая полоса, море осталось позади. Я вытащил меч и, преодолевая сопротивление ветра, протянул к огромному, как аэростат, брюху:

– Эй, давай вниз!.. Вниз, я тебе говорю!

Птица испуганно крикнула, крылья забили по воздуху чаще. Я стиснул зубы, ткнул кончиком в брюхо. Мягкий подшерсток легко пропустил острую сталь, птица завопила от боли, крылья ударили вразнобой, нас швыряло из стороны в сторону.

Ворон каркнул испуганно:

– Рассчитываете, что раненная, обессилев, снизится?

– Да, – крикнул я, – это в худшем случае!

– А в лучшем?

Птица, продолжая хлопать крыльями, устремилась к земле. Я стиснул челюсти, птаха может избавиться от нас, пролетев над лесом. Если протащит нас над верхушками деревьев, сучья изорвут нас на клочья. В гнездо притащит один скелет. От силы, два.

– Отпусти нас на землю! – заорал я птице. – Вон туда, поняла? Живыми!.. И мы сразу уйдем. Ты будешь свободна…

Она все так же неслась по крутой дуге к земле, сердце похолодело, волк напрягся, будто готовился разорвать ремни, а ворон сам попытался развязать клювом узел.

– Опусти на землю, – прокричал я птице. – Сядь!.. Мы тебя не тронем. Мы уйдем!

Земля стремительно приближалась, а потом, когда я уже считал гибель неизбежной, птица растопырила крылья и пошла над землей, будто выбирая место. Лапы ее попытались выставиться вперед, смягчая посадку и принимая на себя вес тела, но только одна приняла нужное положение, другая висит, едва не выдергиваясь из сустава под нашей тяжестью.

Нас тряхнуло, птица упала, не удержавшись, я мигом перехватил ремень, она тут же оттолкнулась от земли и освобожденно взмыла. Я торопливо перерезал ремни, волк отпрыгнул от нас, расставил все четыре лапы широко в стороны, словно не может прийти в себя от морской болезни, шумно встряхнулся.

Ворон взлетел, сразу же сел на корягу и прокаркал:

– Об этом будут слагать песни!.. Я ведь показал себя героем, верно?

Волк понюхал свой бок, проворчал брезгливо:

– Да, конечно… Вот на мне твоя кровь. Только почему-то желтая. И пахнет как-то странно…

Ворон холодно промолчал, отвернулся. Клюв все еще распахнут, да я и сам чувствую, что полдня бы просидел с высунутым языком. Все тело ноет после такого перелета, не говоря уже о том, что на острове меня вовсе не гладили.

– Поднимаемся, – велел я. – Мы даже не знаем, где мы, в какой стране. И какие здесь порядки.

Волк сказал утомленно:

– Мой лорд, а оно вам надо?

– Ну, так полагается…

– Плюньте, – посоветовал он доброжелательно. – Когда у вас такой длинный меч, то до этнографии ли? Да и не поймут вас.

Я вздохнул:

– Ты прав. Нам нужен трехмерный экшен с хорошей графикой и разрешением не меньше чем тыща двести восемьдесят на тыщу двадцать четыре. А повезет, так и на тыщу шестьсот. Пойдемте!

– Навстречу экшену?

– Навстречу!

Со всех сторон полупустынная местность, издали доносится слабый шум океанских волн, местность каменистая, явно море сюда наступало не раз, а вон там дальше нетронутая зелень, небольшая роща, из земли торчат глыбы старинных развалин, в двух шагах от нас заросшая травой дорога.

Я отважно ступил на эту тропу, куда-то да приведет, волк понесся впереди, а ворон ввинтился в небо. Впереди медленно оседала мелкая едкая пыль, поднятая, как догадываюсь, ногами и копытами. Я шел быстро, иногда переходил на бег, ведь бег – естественное состояние человека, волк остановился на краю обширного пространства, слышно только карканье, небо черное от налетевших ворон, наконец проступило все кровавое поле, широкое и необъятное. Павшие закрыли всю землю, часто лежат друг на друге с оскаленными в крике ртами. Повсюду горы мертвых тел, блестят топоры, мечи, ножи, косы. К небу вздымаются обломки копий в застывших кулаках, торчат руки, ноги, конские копыта.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104