Зачеловек - Никитин Юрий Александрович

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102

Мрак шумно вздохнул, глаза мечтательно затуманились. Олег смотрел с горьким сочувствием. Мрак не дурак, но сознательно или бессознательно поставил барьер, ограждающий его психику. Скорее всего бессознательно. Да, бессознательно, узнай Мрак о таком, сам постарался бы сломать барьер и… очутился бы перед той ужасающей бездной, в которую ежечасно смотрит он, Олег. А это бездна отчаяния и сомнений, когда приходится решать за других. Да не просто за других, за других и Мрак решает, а вот так: за целые страны, народы, религии, подвижку технологий, развитие каких-то идей, притормаживание других… И если приходится допускать вот до такого, как сейчас, когда произошла настоящая война, чуть ли не мировая, то это еще и признание, что где-то и в чем-то намного раньше прохлопал ушами, не учел каких-то тенденций, не сумел остановить вовремя, вот и выросло нечто уродливое, а при таких скоростях роста ничего не остается, как немедленная хирургическая операция, иначе осторожная и щадящая терапия может погубить всю цивилизацию.

Глава 5

Командующий ВВС США в Персидском заливе Фицджеральд Моррисон вызвал наиболее доверенных летчиков, полковника Торстона и майора Уилкинса. С ними, тогда еще совсем молодыми асами, он сражался в этом же небе, когда Ирак вторгся в Кувейт и приходилось его защищать в знаменитой «Буре в пустыне», а затем тут же барражировали в небе, прикрывая сухопутные войска в операции «Шок и трепет».

Тогда все они были молодыми, нет, он и тогда уже был немолодым, но это неважно, они летали, прикрывали друг друга, спасали друг другу жизни, ибо держался упорный слух, что на стороне арабов будут русские летчики-добровольцы на своих знаменитых «МиГах» или «Су», а это настоящие противники…

Сейчас Торстон и Уилкинс стояли перед ним навытяжку, подчеркивая, что дружба дружбой, а перед боевым заданием они всего лишь его солдаты.

– Полковник Торстон, – проговорил Моррисон, – майор Уилкинс… Только вам я могу доверить самую большую тайну и только сейчас, ни минутой раньше. Однако никто не должен знать даже после выполнения вами задания. Вы поняли?

Они вытянулись всерьез, лица окаменели в ожидании.

– Вы знаете, что совершили арабы, – проговорил Моррисон с нажимом. – Началось c далекого 2001 одиннадцатого сентября! Две башни Торгового Центра – символ нашей страны!.. И последние террористические акты по всей Америке… мы должны ответить адекватно! Ответить так, чтобы эти сволочи запомнили!

Их взгляды по-прежнему следили за ним с тем же немым вопросом. Разве нынешний ответный удар не адекватен подлому нападению войск Халифата? Разве это не полная расплата за все, за все?

– Нет, – ответил Моррисон, отвечая на немой вопрос. – Нет!.. Пропаганда – это одно, истина – другое. Мы знаем, что войну нам объявили не террористы. И даже не могучий Халифат. Войну нам объявил исламский мир…

Полковник Торстон осторожно прервал:

– Осмелюсь заметить, генерал Моррисон, мы выполним любой приказ. Нам не требуется обоснование. Мы – солдаты!

Майор Уилкинс кивнул.

– Мы солдаты.

– Я знаю, – тепло выдохнул Моррисон. Он обнял Торстона, потом Уилкинса. – Я знаю, но вы еще и друзья. Потому и сказал вам то, чего никому бы не сказал. Потому и выбрал для этой цели именно вас. Вы должны ударить в самое сердце исламской гадины!

Он вздрогнул, по лицу пробежала судорога. Полковник и майор промолчали, лишь незаметно переглянулись. Генерал справился с собой, сказал уже деловым голосом:

– Сейчас к вашим самолетам подвешивают бомбы большой мощности. Ваша цель – мечети Мекки и Медины. Вы, полковник Торстон, прежде всего, сбросите бомбу на Каабу, вы знаете: это самое священное место для мусульман всего мира. Пусть ислам узнает, что мы вовсе не слабые. Пусть узнают, что, если нас вывести из себя, им же и придется очень плохо!.. Пусть запомнят, что отныне им лучше спрятаться в дальних углах планеты и больше никогда-никогда не выступать с заявлениями, что они-де поставят нас на колени. Своим бомбовым налетом вы, друзья мои, навсегда поставите точку в этой войне двух цивилизаций. Ибо мусульман надо не только разбить в военном отношении, но и устрашить.

Они стояли, вытянувшись, оба побледнели. Моррисон поглядывал пытливо, задание в самом деле страшное, но не страшнее того, что выпало на долю экипажа «Энолы», который сбросил атомную бомбу на Хиросиму. Правда, с тех пор накал сражений сильно поутих, битвы стали проходить под защитой всевозможных конвенций, гражданское население велено оберегать всеми способами…

Уилкинс шевельнулся, проговорил хриплым голосом:

– Я понимаю. Атомная бомбардировка Японии, да?

Моррисон с облегчением вздохнул.

– Вы поняли абсолютно верно, полковник. Не примени мы тогда атомную бомбу, Япония сражалась бы до последнего человека. И свои бы япошки гибли миллионами, и наших убили бы сотни тысяч. А так… фактор устрашения! Одной-единственной бомбой мы уничтожили огромный город с мирным населением, не потеряв ни единого солдата. Значит, можем и другие города… И Япония в страхе капитулировала.

Их лица медленно обретали цвет, он с удовлетворением следил, как во взглядах снова появилась гордость и самообладание. Да, тяжело бомбить невоенные объекты, но куда труднее было тем летчикам, что сбрасывали атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки! А сейчас уже знают на их примере, что это оправдано. Такой бомбардировкой спасут и жизни миллионов арабов, что сразу поймут тщетность сопротивления. Им нужно показать, что и американцы бывают свирепыми и жестокими, когда их заденут. Свирепыми, жестокими и кровожадными. Так что вспоминайте эту бомбардировку, как вспоминает весь мир Хиросиму, и ужасайтесь возмездию.

Олег внезапно прервал Викторию на полуслове, прислушался. Лицо покрыла смертельная бледность.

– Мрак! – вскрикнул он. – Мрак!

Голос был страшным, Виктория ахнула, в их комнате, где только они двое, внезапно прямо из стены выпрыгнул Мрак.

– Что случилось?

Он быстро взглянул на Викторию, она вздрагивала, но старалась держать себя в руках.

– Мрак, – сказал Олег сдавленным голосом, – давай на Ближний Восток. Один маньяк отдал приказ разбомбить мечети и Каабу. Быстро все останови… я не могу, я должен держать нити, не дать спутаться.

– Будет сделано, – ответил Мрак бодро, но по лицу Олега понял, что дело срочное, снова покосился на Викторию, улыбнулся виновато, глазами указал на Олега, пусть он все и объясняет, исчез.

Виктория, вздрагивая, поднялась, сделала пару нетвердых шагов к тому месту, где только что стоял Мрак, протянула руку и пощупала пустое место.

– Он… он здесь был?

– Да, – ответил Олег коротко.

– А сейчас?

– Летит над Аравийским полуостровом, – ответил Олег неохотно. – О-о-оп!… Обезвредил ядерную бомбу. Тот маньяк даже не сообщил летчикам, что у них бомбы не просто повышенной мощности, а ядерные! Вот сволочь… Или нет, не просто сволочь…

Вошла Тигги, прислушалась, но ничего не сказала. После паузы Виктория спросила тихо, почти шепотом:

– Но… как?

Олег не стал выяснять, к чему относится это «как», ответил напряженно:

– Виктория, мы сказали тебе не все. Все нельзя, твой хребетик, как говорит Мрак, переломится. Извини, я сейчас разговариваю еще с тремястами тысячами и кое-что меняю сразу в четырех разных локациях. А для меня такой пустяк пока еще сложно. Я ведь только человек, не позволяю себе стать больше, чем человек… хотя и очень хочется.

Мрак возник в помещении, будто разом отдернул шторку. Он сразу же сделал шаг вперед, дышал часто, волосы дыбом, глаза разъяренные, закричал яростно:

– Олег! Ты хоть представляешь, что они хотели сделать?

– Разбомбить мечети, – ответил Олег отрывисто. Он тряхнул головой, – разве не так?

Мрак тяжело рухнул за стол, дрожащими руками подгреб к себе широкую медную чашку. Виктория, бледная и вздрагивающая, торопливо налила ему вина. Мрак жадно выпил, бросил быстрый взгляд на кувшин, Виктории почему-то показалось, что намеревался закусить кувшином, как сухариком, но удержался в рамках цивилизованности, протянул руку на другой край стола и сграбастал там, где только что было пусто, большой кусок жареного мяса.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102