Трафт 4 (СИ) - Конторщиков Виталий

— Вам что-то известно об этом месте? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Мне тогда непонятно, на чьей вы стороне, раз скрывали от нас эту информацию. Вы же прекрасно знали, для какой цели мы сюда направляемся? — на этот раз он разозлился всерьёз.

Он был просто в ярости: сжатые кулаки, складки на лбу, горящие гневом глаза. Но мне было пофиг.

— Не переживайте, я на правильной стороне. А информацию об этом месте я получил совсем недавно, пребывая во сне на этом самом дирижабле, — объяснил я ему.

Возможно, он бы и продолжал задавать вопросы, но из кабины выскочил ошарашенный пилот и замахал руками, не в силах произнести ни одного звука. И я его понимал.

Открывающаяся с борта дирижабля картина повергла в шоковое состояние всех присутствующих на нашем борту. И меня в том числе, ведь с этой высоты открывалась картина полностью, одним широким мазком, так сказать. Когда видишь весь этот работающий комплекс, поневоле испытываешь какой-то необъяснимый душевный подъём. Как ни странно, но в теле Жорика я ничего подобного не ощущал.

— Это что такое? — первым отмер Перегудов.

Тыкая по кругу пальцем, он без конца повторял:

— Этого просто не может быть! Не может такого быть? Разве такое возможно?

— Ни фига себе бубль гумма, — вторил ему Олег.

Притом никто из нас расстроенным не выглядел. Да, ошарашенным, удивлённым, поражённым, но почему-то довольным. Может, мы радовались, что нашли пропавших людей? Не знаю. Но практически уверен, что главные потрясения у нас ещё впереди.

Указав экипажу на причальную вышку, я в нетерпении ожидал приземления.

Когда фигурки людей стали вполне различимы, мы заново вылупились, не веря своим глазам. Они нам махали. Радостно махали, притом все, в том числе и воины Ордена, что находились на своих постах на стене.

Меня сразу посетила мысль, что они тут все одурманены, обдолбаны какой-нибудь местной наркотой. Иных объяснений этой всеобщей радости я не находил.

Причалили мы штатно и даже очень профессионально. На плацу нас ожидал всё тот же мужик в халате, только сейчас вокруг собралась толпа людей. Они что-то выкрикивали, а затем из ближайшего здания выскочила симпатичная и немного растрёпанная молодая женщина, тоже жёлтого уровня закалки.

— Люда! Людмила! — заорал на весь городок Перегудов. — Это я, Иван! — продолжал голосить он.

Уже спускаясь по лестнице, не выдержав, Иван спрыгнул вниз и побежал навстречу женщине, широко раскинув руки.

— Людочка, милая, родная моя, — обнимая, он целовал её лицо, бесконечно смахивая свои слёзы. — Родная моя, ты жива, родная.

Так, дирижабль, считай, у нас в кармане, — меркантильно подумал я.

Стоя на причальной площадке, я специально оставался у всех на виду, не спешив спускаться, высматривая маму Наташки. Она должна была уже меня увидеть, не может быть, чтобы у неё не проявился интерес к такому событию. И действительно, нужной реакции я дождался.

К причальной вышке подходил ещё один знакомый нам с Рыжим персонаж. Олег, стоя рядом со мной, начал тыкать в него пальцем.

— Эд, смотри, это же мужик из Рязани, научник какой-то, он вроде пропал при отражении нападения Ордена, — пихая меня локтем, сообщил мой друг.

Ну да, — подумал я. И этот мужик отец Наташки.

Неспешно спускаясь, я думал, соображал, что мне ему сказать, но никаких нужных слов у меня для него не было. Наверное, сначала надо выслушать, что он скажет, а потом и принимать какие-либо решения.

С этой мыслью меня и встретила местная земля.

Виктор Сергеевич Белозёров, подойдя ко мне, не стал со мной даже здороваться, а сразу указал на лавочку и первым пошёл в её сторону.

Иван продолжал обниматься с сестрой. Тот мужик, что разговаривал с Жориком, так и продолжал стоять посередине этого плаца, с понимающей улыбкой провожая меня взглядом.

Вздохнув, я последовал за отцом Наташки.

Присев рядом с Виктор Сергеичем, приготовился выслушать, что он мне скажет.

— Эдуард, вы ведь Эдуард, я ничего не путаю? — спросил он.

Как-то сразу стало не по себе, этот тип мне определённо не нравился. Но, кивнув головой в знак согласия, посмотрел на небо, где парил с местной бандой мой Жорик.

— Мы не собираемся ни перед кем оправдываться и тем более не будем этого делать перед вами, — не скрывая злобы, продолжил он. — Всё, чего мы достигли, направлено для создания счастливой жизни нас и нашей дочери, а вы, простите за прямоту, в наши планы никак не вписываетесь.

Поэтому, если вы ещё не попрощались с мыслью закадрить мою дочь, то советую с ней немедленно расстаться. Вы ей не ровня, — окинув меня презрительным взглядом, гаденько ухмыльнулся и с явным превосходством в голосе добавил: — К тому же мы с её матерью уже подобрали ей подходящего жениха. Девочке надо ещё немножко подождать, и мы дружно вернёмся на Землю. Надеюсь, я доходчиво вам объяснил ваше место, не советую к ней даже приближаться, её жених ревнив, знаете ли. Всего хорошего, — желчно выплюнул он.

Встав, он быстрым шагом направился обратно в здание, а в том же окне, где и ранее, мелькнула голова Наташкиной матери.

Наверное, это её кабинет, — заторможено и не к месту подумал я.

Какие же они лицемеры. Им даже неизвестно, где и с кем их дочь, а всё туда же. Пытаются выглядеть нормальной семьёй, живущей заботой о дочери. Но всё это враньё.

Выдумали жениха, а может и уже присмотрели, и играются в родителей — вершителей судеб.

Почему-то мне стало смешно. Вспоминая, как быстро моя девочка перестала грустить об их пропаже, стало понятно, в каких условиях жила Наташка.

Это полнейшее её подчинение воли матери и отца.

Их меркантильный подход ко всему, гипертрофированное самолюбие, прикрытое заботой о дочери. Мне были знакомы подобные люди ещё на Земле. У таких полностью отсутствует даже понятие о морали и равноправных отношениях, всё в их жизненной парадигме измеряется деньгами и успехом. Своим собственным, естественно.

Но это ладно, их дело, как им жить, вот только дочь они обратно уже не получат, это однозначно.

Вот только как мне поступить?

В принципе, всё сводилось к тому, что эта парочка добровольно сбежала из Рязани, будучи уже тогда на крючке у Ордена. Не знаю, как они оказались здесь, но что их для этого явно не похищали, это очевидно. Вот только как всё это преподнести Наташке, я не знал.

Ладно, посмотрим по обстоятельствам. Этих трогать не буду, а вот если где-то на горизонте появится женишок, то… Представив, что с ним могут сотворить мои фурии, я просто заржал в голос.

Оставалось отыскать дочь «Мастера», и с этими делами будет покончено. Но если она здесь, то это не должно вызвать проблем, — подумал я, уже шагая к мужику в халате.

Не знаю, о чём говорили брат с сестрой Перегудовы, но Иван снова счастливым не выглядел. Он молча стоял и выслушивал активно жестикулирующую родную кровиночку. Видимо, нас ждут большие откровения. Вот и Иван решил разобраться в происходящем и тоже направился к спокойно ожидающему нас «Сверху».

Дождавшись, пока мы подойдём, он первый начал разговор.

— Меня зовут Канорский Юрий Михайлович, — представился он.

— Конорский? Конорский? — тихо бормотал Перегудов, морща свой лоб.

— Да-да, тот самый пропавший Профессор. — подсказал ему Юрий Михайлович.

Хлопнув себя по лбу, Иван выдавил из себя самый распространённый в таких ситуациях перл:

— Так вы живы, Профессор⁉

Ответа не требовалось, а вот подошедшая к нам Людмила, улыбнувшись, пояснила:

— Большую часть внезапно исчезнувших по всей стране людей ты обнаружишь здесь, Иван.

И тут…

Противный, бьющий по мозгам звук сирены заорал над городом.

Закрутив головой, я стал выискивать источник угрозы, но ничего не увидел. Однако мои чувства сразу обострились. Появилось ощущение приближения чего-то грандиозного. Люди всё так же улыбались, никто никуда не бежал, а скорее все замерли в ожидании.

Все, кроме моего любимого Жорика. Он сорвался с места как наскипидаренный и помчался прямо в гору, вернее в то самое здоровенное отверстие.