Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталия

…Шаг за каменный порог.

Чейн что-то кричит, но сквозь шум волн и свист ветра его голос не слышен.

…Шаг в бездну.

Крики чаек, блеск воды. Интересно, как его встретит Великий Шторм?

…Всего один шаг.

Кажется, это уже было?

Солнце с шипением ушло под воду, свет померк.

Волны объяли Облачный город…

Прошла неделя с тех пор, как они покинули безымянный остров. О том, что там случилось, никто не вспоминал, всех занимала только цель путешествия, приближавшаяся с каждым днем. Хотя уже ни для кого не было секретом, что в лучшем случае к ним в руки попадет только часть древнего механизма – одна часть из трех! – это не волновало моряков, которые заболели той странной хворью, что поражает любого бедолагу, осмелившегося взглянуть на старую карту. Особенно если эта карта указывает путь к сокровищу. Их глаза светились от азарта. Даже робкая целительница охотно принимала участие в беседах об «Утренней звезде» и древних чудесах, и во время одной из таких бесед – вечером на палубе, при участии Умберто и Джа-Джинни, – Эрдан наконец-то спросил ее о том, что уже давно их всех интересовало.

– Эсме, а как целители относятся к Эльге? Я хочу сказать, она же для вас не просто богиня-заступница, как для всех прочих. Вы знаете ее лучше, вы ее возлюбленные дети…

Она слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки.

– Это сложно объяснить, Эрдан. Что именно вы хотите узнать?

Он посмотрел на Умберто и Джа-Джинни, а потом прислушался к своим ощущениям. «Невеста ветра» наблюдала за разговором, как и Кристобаль Крейн.

– Ее происхождение – сплошная путаница, даже эльгиниты не могут прийти к единому мнению о том, когда же Светлая Заступница появилась в нашем мире. Одни говорят, что вместе с Основателями, другие утверждают, что задолго до них… Возможно, у вас есть какие-то особые истории, легенды – то, что рассказывают лишь среди своих. То, о чем мы, простые смертные, не знаем и не должны знать. Да-да, я хочу, чтобы ты выдала нам какой-нибудь страшный секрет!

Он пытался говорить весело, но нервничал, однако целительница ничего не почувствовала. Она с легкой улыбкой пожала плечами, оглядела всех, кто ее слушал, и сказала:

– Я вас разочарую… Все наши истории и легенды связаны с ее чудесами и особенностями целительского дара, они никак не объясняют, откуда пришла Эльга в этот мир.

– И все-таки, – вмешался в разговор Джа-Джинни, – хотелось бы узнать, как вы на самом деле к ней относитесь. Ее клятва сковывает вас по рукам и ногам, иной раз ставит под угрозу ваши жизни. Ты уж извини, однако я должен сказать, что встречал целителей, которые не особо уважали Заступницу. Но клятву соблюдали, если не получалось вовремя заткнуть уши и закрыть глаза. Как же такое возможно?

На этот раз Эсме замолчала надолго. Целительница сидела, внимательно разглядывая свои руки, лежавшие на коленях, и все они едва ли не кожей чувствовали, как она подбирает нужные слова. В какой-то момент появился Кристобаль и тихонько сел рядом с Джа-Джинни.

– Мне не нужно знать, откуда она сюда пришла и когда это случилось, – наконец сказала Эсме, по-прежнему не поднимая глаз. – Я постоянно чувствую ее присутствие. Она рядом… Она стоит за моей спиной, когда я исцеляю ваши раны. Клятву – по крайней мере, ее самую важную часть – невозможно нарушить, потому что мы с Эльгой связаны. Когда просыпается дар, клятва становится частью целителя, его вторым сердцем. Да, сердцем… – Она покачала головой и с внезапным воодушевлением начала рассказывать: – Говорят, в те времена, когда Эльга ходила по земле и воде, пришел к ней как-то раз кто-то и сказал – помоги моему брату, ибо он от соленой морской воды потерял зрение. Она согласилась и отправилась на берег – там, у самого края обрыва, ее ждал человек с повязкой на глазах. «Помоги мне, – сказал он. – Я ничего не вижу!» «Я не отказываю страждущему», – ответила Эльга и коснулась его лица. В тот же миг слепой схватил ее за запястье, а свободной рукой сдернул повязку и превратился в ураган, который подхватил Эльгу и унес в небо. В доме, что прятался посреди огромной тучи, Великий Шторм – а это был именно он – запер свою пленницу в комнате без окон, сковал ее цепями из дождя и ветра. Семь дней и семь ночей провела там Эльга, умоляя отпустить ее, ведь в это время на земле люди страдали и погибали, и никто не мог им помочь. «Верни мое стеклянное сердце, что разбилось много лет назад, – отвечал ей Великий Шторм и показывал дыру, зиявшую у него в груди. – И тогда я верну тебе свободу». «Но как же я сделаю это, – спрашивала Эльга, – если ты не позволяешь прикасаться к себе?» Великий Шторм лишь смеялся, не обращая внимания на ее мольбы и слезы. И тогда Эльга начала вспоминать тот миг на краю обрыва, когда она еще не знала, что вот-вот будет обманута и похищена. Она вспомнила, как дул ветер с моря, как волны шумели у подножия скалы, разбиваясь о камни; она вспомнила себя и ту жалость, что переполняла ее при виде человека с повязкой на глазах; она вспомнила его лицо и волосы, его руки, скрещенные на груди, его горделивую осанку и его одиночество. А потом она увидела, что Великий Шторм сидит рядом, совсем близко, и внимательно смотрит на нее – в его глазах сталкивались грозовые облака и сверкали молнии. «Я верну твое сердце, – сказала Эльга, – даже если это будет стоить мне жизни. А взамен я возьму с тебя слово, что никогда твоя нога не ступит больше на сушу». Великий Шторм согласился. Они оба стали птицами и пустились в долгое-долгое путешествие по миру, по всем его островам, морям и океанам. По частям, по осколкам, по крупицам собирали они его сердце, и, когда оно вновь стало целым, Эльга сказала: «Вот оно, забирай! Но знай, что, если ты нарушишь слово, я снова его разобью, сотру в пыль, и уже никто не сможет его собрать заново!» Шторм покорился ей, потому что сам теперь был скован цепями из дождя и ветра. Так и вышло, что Эльга-Заступница стала той, кто она есть…

Некоторое время они молчали. Первым подал голос Умберто:

– И ты еще говорила, что не знаешь никаких особенных историй? Да я ничего подобного в жизни не слышал!

– Я тоже, – сказал Джа-Джинни. – Удивительно… Не могу отделаться от ощущения, что эта легенда вовсе не о богах, а о людях. Она полна иносказаний, но разбитое сердце – образ достаточно известный, и истолковать его нетрудно.

– Этот, как ты выразился, образ все только путает, – заметил Крейн. Его лицо показалось Эрдану до странности мрачным. – Особенно если учесть, что других историй на ту же тему мы не знаем. Я ведь прав, Эсме?

Целительница кивнула.

– Все прочие истории касаются целительского дара и очень похожи друг на друга. К Эльге пришел страждущий – она его исцелила; пришел еще один – она и его исцелила – и так далее. Я, как видите, тоже не испытываю трепета, называя ее имя. Она для меня… – Эсме замялась и даже слегка покраснела. Или это отблески заката ложились на ее лицо? – Она скорее подруга, чем богиня.

– Я всегда знал, что ты смелая девушка, – сказал Эрдан, и все рассмеялись, а Эсме покраснела по-настоящему.

Шутка как-то незаметно направила разговор в другое русло, и потом еще несколько дней они не вспоминали про Эльгу и про подозрения, что она и Двуликая госпожа могут на самом деле оказаться одной и той же богиней.

Но потом мастер-корабел снова об этом задумался. Опять был вечер, диск заходящего солнца тонул в океане. Эрдан наблюдал за ним, прищурив глаза, и размышлял о том, что «Невеста ветра» все глубже забирается во владения Меррской матери – в ту часть мира, которую люди покинули триста лет назад. Их окружали моря из сказок и легенд – стоило ли удивляться, что Двуликая госпожа, кем бы она ни была на самом деле, решила напомнить о своем существовании? Покинутые города, несметные сокровища, к которым даже смельчаки вроде капитана «Невесты ветра» не всегда осмеливались приближаться, и тайны, бесчисленные тайны, скопившиеся за множество веков, что минули после пришествия Основателей…