Ника Ёрш
Очень сказочные будни
Глава 1. Добро пожаловать в Местечко́вск
– Дорожку! – рявкнул гном мне в спину и тут же едва не отхватил полступни колесом груженой телеги.
Я флегматично всмотрелась в коротко стриженный скошенный затылок и припомнила количество гномьих «косяков»:
– Пятое замечание, Урс.
– Считай дальше, шва́ба! [1] – донеслось от гнома, толкающего телегу вперед. – Дорожку! Не то оттопчу ножки! Прощения просим, сердечно извиняемся. Каемся и стараемся, не толкаемся! Дор-рожку-у!
Вздохнув, прокомментировала гномье ругательство в свой адрес:
– Шестое замечание. Еще четыре – и «залет».
– Простите. – Рядом со мной остановилась сухопарая старушка. – Деточка, не могли бы вы подсказать, это третий путь?
– Второй, – ответила, глядя при этом перед собой с чуть вытянутой шеей.
Скорый поезд Да́льбург – Местечко́вск прибыл пару минут назад, но гостя нигде не было видно.
– Спасибо, деточка, – кивнула старушка, – всех благ.
Я отмахнулась (мол, не стоит) и хотела идти дальше, но тут же закатила глаза, сокрушаясь:
– Не-е-ет.
Пришлось разворачиваться и искать взглядом резвую старушку. Госпожа Гарв стремительно удалялась. Снова она! Низенькая, сухопарая, в длинном красном платьице в белый горох, она бодро шла к поезду. Опираясь на неизменную клюку, старушка держала в другой руке зеленую шляпку и пустую крупновязаную авоську.
На госпожу бросали удивленные взгляды. Еще бы. На дворе начало мая – тепло, но не настолько, чтобы одевать льняные наряды и сандалии.
– Госпожа Гарв! – позвала ее я. – Постойте. Вы мне нужны.
Старушка обернулась и, стоило мне приблизиться, улыбнулась. Ее выцветшие зеленые глаза лучились любопытством.
– Да, деточка? – сказала она.
– Вы должны проехать со мной. У меня к вам дело. – Я постаралась говорить как можно более дружелюбно. Но вряд ли получилось. После ночной смены в Зачарованном лесу хотелось только спать.
– Но я могу опоздать на свой поезд, – покачала головой госпожа Гарв. – Давайте встретимся в другой раз. У меня свидание в Дальбурге, если вы понимаете, о чем я.
Она кокетливо подмигнула, при этом второй глаз закрылся следом за первым, а затем оба удивленно распахнулись. Бледное морщинистое лицо озарила улыбка счастливого человека, практически утратившего связь с реальностью.
– Госпожа Гарв, сегодня поездку придется отменить, – сказала я чуть более жестко, чем раньше. Сняв с себя форменную куртку, накинула ее на плечи нежданной спутницы. – Пойдемте, отведу вас в магобиль.
– Зачем? – удивилась госпожа Гарв, с неодобрением принюхиваясь к моей куртке.
– Чтобы отвезти домой, – терпеливо пояснила я. – Но сначала нужно перехватить одного типа из Дальбурга.
– Ох, Татья́ра, у вас свидание? – Мне погрозили узловатым пальцем. В зеленых глазах ненадолго появилось узнавание, но почти тут же исчезло. И госпожа Гарв залепетала вновь: – Надеюсь, вы помните, деточка, что честь нужно блюсти смолоду? Любовь – любовью, а родословную у своего ненаглядного проверьте. Вы вон нахохленная какая, значит в пару нужен милейший мужчина, способный тянуть груз вашего железного характера, как гномы свои телеги – с напором, смирением и заботой!
– Дорожку, шваба! – донеслось издалека. – Не то конец ножкам!
Устало вздохнув, я повела старушку к выходу с вокзала. Хотелось верить, что Клайв разберется. Тем более что у меня сил почти не осталось.
– А еще нужно раздеть жениха, – продолжала делиться рекомендациями госпожа Гарв. – Это обязательно, милочка. Вроде как для досмотра. Но на самом деле глянуть, есть ли там, на чем глазу отдохнуть и за что зацепиться. Если вы понимаете, о чем я…
Я молча шла дальше, стараясь не слушать пожилую женщину, чтобы не раздражаться. Вспомнила и о задании начальства. Принялась осматриваться по сторонам в поисках городского хлыща, которого приказали встретить и сопроводить в участок.
Некий господин Ма́ксимус Ларс прибывал сегодня, чтобы показать нам – бездарям – как нужно проводить настоящие расследования. У них, в Дальбурге, считали, что знают и умеют все лучше других.
Дернув плечами, я тихо выругалась, старательно подавляя поднявшуюся внутри злость. На выходе с вокзала развернулась и, подтягивая за собой госпожу Гарв, направилась к серому полисмагическому магобилю. Клайв Чары́р стоял, опершись задом на капот, и, опустив голову на грудь, нагло дремал.
– Эй! – рявкнула я. – Это так ты следишь, чтобы дорогой гость не проскочил мимо?
Клайв поднял голову и долгим немигающим взглядом всмотрелся сначала в меня, потом в госпожу Гарв.
У многих, кто не видел оборотней, в этот момент мог случиться разрыв сердца от ужаса, сковывающего нутро. Так действовал взгляд человека, делящего свою сущность с волком. Взгляд оборотня. Долгий, пронизывающий, разбирающий на крупицы до костей…
– Ну и?! – Теряя терпение, я пощелкала пальцами свободной руки прямо перед носом коллеги. Клайв был выше меня почти на две головы и смотрелся очень грозно. – Ты проснулся, дорогуша?
Так пренебрежительно обращаться к оборотням могли только «свои» или приближенные. Конечно, Клайв понимал, что я не хотела его оскорбить ироничным «дорогуша». Хуже того, сам он еще пару лет назад называл меня «половинка». Казалось бы, романтика? Не тут-то было. Здесь как раз имелся тайный оскорбительный смысл, ведь я – человек, не имеющий второй ипостаси, а значит, по мнению Чарыра, – лишь половина от целого. Люди в глазах оборотней выглядели существами, явно провинившимися перед нашим богом и в наказание потерявшими способность оборота.
Троюродный брат Клайва – Рамы́р Чары́р, местный врач – тоже не скупился на «ласковые» прозвища и до сих пор звал меня неполноценышем или полудушечкой. Половинка также была у него в обиходе. При этом Рамыр наслаждался моей реакцией в ответ, ведь первое время я злилась на подобное и огрызалась. Потом привыкла. А позже – когда узнала, как оборотни называют тех, кого действительно хотят оскорбить, – и вовсе простила обиды.
Приезжие могли решить, будто ничего хорошего во всех этих прозвищах нет, но в наших краях они считались чем-то вроде признания в симпатии друг к другу. Если можешь позволить подобное обращение, значит ты – свой. Я, видимо в наказание за грехи предков, уже шестой год работала бок о бок с Клайвом – сонливым чудовищем. Мало того, что нам приходилось расследовать местные преступления, так начальство еще и сверхурочные дежурства навязывало. Что, вообще-то, не входило в должностные обязанности никаким боком. Увы, из-за критической нехватки кадров деваться было некуда.
В последнее время все совсем смешалось: раскрытие дел никто не отменял, так еще периодически добавлялись ночные смены. График меняли без предупреждения, и с этим можно было только смириться. Мало кто в Местечковске мечтал работать в полисмагии: заработные платы не росли уже несколько лет в отличие от обязанностей. Отучившись в академиях, молодежь стремилась в города покрупнее к большим мечтам и деньгам. Я бы тоже последовала за ними, но, как льготник, обязана была отработать положенный год именно здесь. А потом как-то втянулась…
– Это же госпожа Гарв, – наконец снизошел до нас Клайв, вырывая меня из грустных мыслей.
Он говорил, царапая нервную систему: низким тихим голосом, очень неторопливо и слегка растягивая гласные.
– Я бы поаплодировала тебе за сообразительность, гений, но рука занята. – Кивнув на старушку, которую удерживала за локоть, иронично заломила бровь.
– Здравствуй, дружочек, – заулыбалась госпожа Гарв. – Какой ты красивый. И сразу видно, сильный. Снимай одежду, мы тебя досмотрим. У нас и удостоверение есть. Имеем право.
Клайв медленно перевел взгляд на меня. В янтарных глазах угадывалось нежелание вникать в эту проблему. Напарник (во время ночных дежурств мы работали в паре, страхуя друг друга), как обычно, предпочитал не понимать, что от него требуется. Прикидываться сонным апатичным здоровяком и перекладывать основной вал «рутины» на меня было его хобби…
