Хозяйка волшебного ателье (СИ) - Максонова Мария

И тут профессор ахнул, потому что нашел... что-то. Черный камень торчал из глинистой почвы. Профессор Вацлир аккуратно разгребал слои земли вокруг, достал блокнот и немедленно что-то начал зарисовывать.

— Да что там такое? — воскликнул Антонио и схватился за камень.

— Не трогай! — испуганный голос профессора прозвучал одновременно с прикосновением.

Что произошло дальше, Антонио точно не помнил, пришел в себя лежа на земле ничком, а профессор тряс его, приводя в себя. Рядом валялся кинжал с черным кристаллом в навершии, к которому так и стремился взгляд.

— Что произошло? — спросил он тогда профессора растерянно. Почувствовал боль в разбитой губе, синяк на скуле, а у профессора был порез на предплечье.

— Ничего особенного, у тебя просто закружилась голова от жары. Нужно отдохнуть, — произнес тогда профессор и быстро закатал кинжал в отрез кожи, не прикасаясь к нему. Очевидно, он знал, что это такое.

Через несколько дней профессор начал сходить с ума, а Антонио, сложив два и два, понял, что это его вина. Когда все дошло до крайности, он помог связать начальника, а потом залез в его палатку и украл бумаги, среди которых были и документы о Похитителе Душ. Сам кинжал Антонио тоже нашел. Едва стоило ему увидеть его, как захотелось вновь взять в руки, почувствовать власть над чужими жизнями... но он сумел пересилить этот порыв благодаря страху, закрутил его сперва в кожу, потом спрятал на дно сундука с вещами.

Антонио был очень испуган произошедшем и жизнь положил на то, чтобы дискредитировать исследования своего учителя, чтобы не допустить новых экспедиций на территорию Затерянного королевства, чтобы больше никакие опасные артефакты не были найдены. Ведь, как оказалось, жители этого древнего королевства увлекались общением с потусторонними сущностями, обитающими меж мирами. А это могли быть и демоны, и духи, и даже божества, лишившиеся энергетической подпитки. Так в этом мире появился культ Единоликого, так был призван и заключен в кинжал демон Похититель душ. Эти знания действительно были опасны и в каком-то смысле Цимер действительно был прав.

Вернувшись в город, он спрятал кинжал в собственном подвале в специально оборудованном хранилище, всю жизнь носил множество защитных амулетов, боясь, что тот опять начнет воздействовать на него. Поняв каким-то образом, что отнял истинного у любимой девушки, он всеми силами пытался загладить вину и стал для нее сперва преданным другом, а потом и хорошим мужем — до самой смерти супруги.

Он полностью изменился, перестал быть таким эгоистом, как в молодости. И, когда узнал, что его внучка совершила ошибку, единственный из всей семьи не отказался от нее, а сделал своей наследницей. Но вместе с другими вещами решил передать ей и свою тайну, и бремя. Велев, конечно, никогда не прикасаться к вещам из подвала. Там за эти годы скопилось много опасных или просто неизвестного действия артефактов, которые профессор Цимер боялся передавать кому-нибудь еще: изымал из фондов, выкупал на аукционах и прятал.

Но Памела оказалась слишком молода и уязвима. Она призналась, что после того, как дед показал ей кинжал, ее по ночам начали преследовать голоса и видения, о которых она ему не рассказывала. Случай с Сиршей Гравит, который показался ей таким похожим на собственную историю, стал спусковым крючком. Расшатанная психика не выдержала, и она все же коснулась проклятого кинжала. А дальше голоса начали преследовать ее и днем. И она уже не могла отличить этот голос от своего собственного, ее сил хватало лишь на то, чтобы поддерживать иллюзию справедливости происходящего — вроде как это не она ворует метки, чтобы насытить демона, а просто помогает тем, кто этого просит. Существо тем временем становилось все сильнее с каждой поглощенной меткой — каплем благословения Улессии, как он выражался. И мечтал накопить достаточно сил, чтобы занять место богини, выбросив ту в межмировое пространство. Для этого требовалось либо совершать жертвоприношения, против чего Памела восставала всеми силами, либо поглотить силу каких-нибудь святынь, ударив по ним проклятым кинжалом, от чего она пока тоже умудрялась удерживаться. Однако, демон, хоть и притворялся пока покорным ее воле и довольствовался малым, явно копил силы и поджидал удобного момента, чтобы окончательно поработить ее. Пока же терпел, чтобы не привлекать внимание магов и жрецов — пока он прятался за душой Памелы, как за ширмой, а на человека, которым завладел демон полностью, могли сработать некоторые защитные артефакты, поэтому он этого и не делал, пока не решился пойти ва-банк.

Натан приходил на каждое заседание, бледный и мрачный, он не отрывал взгляда от Памелы, которая на него ни разу, кажется, не посмотрела. К сожалению, несмотря на мои показания, судьи, которых в этом суде было трое, были явно на стороне прокурора. Все они были обычными людьми и хорошо разбирались в законах, а не в магии. Они не понимали или не хотели понять, каково это — быть под властью чужой воли.

Даже тот факт, что после изгнания демона всем пострадавшим, даже тем, кто еще не прошел свадебный ритуал, вернулись метки, не стал смягчающим обстоятельством. Стивен хмурился и честно предупреждал, что, вероятнее всего, Памеле дадут лет десять.

— Что ж, показания всех заявленных свидетелей заслушаны. Подсудимая, вы хотите сказать последнее слово? — обратился к девушке судья.

— Мне нечего сказать, я признаю свою вину, — встав, произнесла та, хотя адвокат что-то нашептывал ей в полголоса.

— В таком случае... — судья занес молоток.

— Ваша честь, позвольте заявить еще одного свидетеля! — неожиданно вскочил со своего места адвокат.

— У вас было время... — возмутился прокурор, но осекся, переведя взгляд в конец зала, где в дверях стояла во всем своем великолепии белых расшитых серебряной нитью праздничных одежд настоятельница центрального храма Улессии, будто живое воплощение богини.

— Приглашайте своего свидетеля, — покраснев буркнул судья и отложил молоточек в сторону.

Адвокат сбегал к женщине и провел ее к месту свидетелей:

— Клянетесь ли вы говорить правду и только правду? — механически спросил судья.

— Я поклялась в этом богине и не отступаю от этой клятвы уже полсотни лет, — удивленно глянула на него Настоятельница.

Мужчина растерянно крякнул, глянул на своих коллег-судей, и продолжил:

— Обвинитель, свидетель ваш, — предложил он.

— Вы хотите что-то сообщить по сути этого дела? — прокурор одернул пиджак и подошел к ней ближе с решительным видом.

— Да, — важно кивнула Настоятельница. — Я пришла обвинить, — сидящие в зале люди удивленно притихли. — Я пришла обличить главного виновника произошедшего — этот артефакт, — и она вытащила из складок мантии знакомый мне кинжал с крупным черным кристаллом в навершии. Прокурор отпрыгнул от нее и едва не присел в испуге, многие сидящие в зале вскочили со своих мест, охрана подобралась, не смея наставлять на Настоятельницу оружие, но готовясь к этому. — О, не волнуйтесь, — нежно улыбнулась женщина, — он уже не опасен. Демон был изгнан силами богини, а кинжал очищен, мы совершали над ним молебен много дней и ночей, поэтому я не могла присутствовать на слушаньях раньше. Теперь кинжал совершенно безвреден, и я готова передать виновника под суд. А его пленницу предлагаю отпустить.

— Пленницу? — эхом откликнулся прокурор.

— Эту девушку, конечно. Она совершила глупость, коснувшись проклятого предмета, но вызывает уважение то, как долго она могла ему сопротивляться. Сильная душа. Однако, ей тоже не помешает пройти очищение. Если вы хотите назначить ей наказание, то от храма Улессии я ходатайствую за то, чтобы оно было заменено на послушание в храме в течении трех месяцев. Это поможет ей восстановиться, очистить душу и найти внутреннее равновесие.

Никто не посмел толком возразить Настоятельнице, даже прокурор в конце концов согласился, и Памела была освобождена в зале суда.

— Я не достойна чести быть послушницей, — тихо прошептала она, когда с нее сняли наручники.