Сила Чести (СИ) - Щукин Иван

— В судьях сегодня князья: Нарышкин, Мамлеев, Балховский, Козловский, Засекин, Мерцалов, Трубецкой. А так же княгиня Ульчинская.

Вставать представляемые князья и княгиня не стали. Лишь важно кивали, услышав свою фамилию.

— Говори, в чём обвиняешь боярина! — спокойно произнёс Наследник.

— И я тоже попрошу без голословных выпадов в адрес моего ученика! — вдруг веско сказал директор академии.

— Он твой ученик всего два дня! — хмуро посмотрел на него Стародубский.

— Но ученик же!

— Дядя, продолжай, — закончил их пикировку Мстислав Олегович.

— Да. Так вот, я обвиняю боярина Северского в убийстве родича моего, тысячника городской стражи, к тому же, князя Артёма Фёдоровича Стародубского.

— Тебе есть что ответить на обвинение, боярин? — перевёл взгляд на меня Наследник.

— Хочу вопрос Богдану Мстиславовичу задать.

— Задавай.

— А скажи, княже, когда Артёма убили?

— Артёма Фёдоровича! — резко поправил меня Стародубский. — Либо же — князя! Имей уважение!

— Хорошо, Артёма Фёдоровича. Мы с ним, правда довольно неплохо знакомы были. Не думаю, что он стал бы меня поправлять, если я бы я его просто по имени назвал.

Чистая правда! Последний раз, когда с ним общался, Артём проглотил бы любые оскорбления! И моя уверенность снова дошла до всех князей. А менталист опять зашептал что-то на ухо Наследнику.

— Я бы тебя поправил! — справившись с удивлением, рыкнул Стародубский.

— И всё же, княже, ответь на мой вопрос.

— А то ты не знаешь, когда Артёма убили⁈ — ехидно спросил он.

— Дядя, ответь! — приказал Наследник

— Два дня назад его убили! Ночью! — ответил князь. Но с таким недовольным видом, словно его в дерьмо заставили прыгнуть.

— Спасибо! — вежливо поблагодарил я. — Тогда хочу заявить, что и вчера и позавчера и поза-позавчера вечером я был в академии. И о том имеется запись в журнале на воротах.

Сказал я абсолютную правду. Ведь два дня назад, вечером, я действительно находился в академии. А благодаря работающей техники, все мне отчего-то поверили. И никому даже в голову не пришло уточнить, не отлучался ли куда-нибудь.

Менталист снова шепнул что-то наследнику. Тот кивнул и обратился к главе дознавателей.

— Данила Фёдорович, скажи есть ли запись? Я знаю, что ты это проверял.

— Запись есть, — подтвердил Нерождённый. Но выглядел при этом, почему-то очень удивлённо.

Чёрт! Он, скорее всего, знал, что меня не было в академии. Но сейчас поверил в мои слова. Да и менталист похоже, подтвердил. И вот теперь, похоже, Нерождённый, сомневается.

Накладочка вышла. Всё же техника эта несовершенна. Да и использую первый раз.

— Так а чего нас тогда вообще собрали⁈ — недовольно спросил князь Трубецкой, обращаясь к Наследнику. — Запись в академии есть. Твой человек, княже, эту запись видел. Только время потратили…

— Да вот Богдан Мстиславович настаивал, — хмуро посмотрел князь Московский на дядю. — Говорил, что это точно был боярин Северский. Говорил, что доводы тому веские есть.

— Доводы и вправду есть, — без прежней уверенности заговорил Стародубский. — Был конфликт у боярина этого с Артёмом Фёдоровичем. Конфликт серьёзный. Богатырь из рода Северских даже технику опасную над домом Артёма держал. Причём, технику огненную. А убили князя именно огнём!

— Что скажешь на это, боярин? — обратился ко мне Наследник.

— Был конфликт, не спорю, — кивнул я. — Вообще, я обещал Артёму Фёдоровичу никому о том не говорить. Но теперь, наверное, уже можно?

— Думаю, теперь можно, — чуть подумав, ответил Мстислав Олегович.

— Князь Стародубский, Артём, не так давно пригласил меня к себе в гости. Усадил за стол, рядом со своими боярами. А затем стал всячески поносить словесно, угрожать и требовать, чтобы я под его руку пошёл. Когда же я отказался, его боярин меня попытался убить. А мой Богатырь и в самом деле использовал технику, чтобы припугнуть Артёма Стародубского. Иначе живым я бы его дом не покинул.

После моих слов в палатах наступила полная тишина. Князья выглядели по-настоящему шокированными. А менталист, забывшись, произнёс вслух:

— Боярин говорит правду!

И вот после этого все заговорили разом! Ругань стояла такая, словно на базар попал.

А я, глядя на князей, понял, отчего Артём так боялся, что эта история выплывет на поверхность. Скорее всего, его бы даже родня растерзала после такого.

— Тихо! — наконец решил навести порядок Наследник. А когда его не услышали, то постучал по столу кулаком и повторил: — Тихо, я сказал!

Князья, правда, всё равно успокоились не сразу. Но спустя минуту всё же замолчали и уставились на меня. А самое интересное, что в большинстве взглядов не было недавней отрешённости. Смотрели, скорее, с неким одобрением. Не удивлюсь, что даже если я сейчас заявлю, что убил Артёма, то они махнут рукой со словами: «И хрен бы с ним! Убил и убил!»

— Ответь, боярин, — обратился ко мне Мстислав Олегович, — чем история та закончилась?

— На следующий день Артём Стародубский пришёл ко мне в гости. Принёс голову своего боярина и выплатил виру. Я виру принял и согласился молчать о том случае.

— Скажи, Маркус, — вдруг заговорил князь Нарышкин, — а велика ли вира была, коли ты от мести отказался?

— Вира велика! — вместо меня ответил ему князь Засекин. — Земель изрядный надел, по соседству с моим княжеством. И я считаю, что негоже боярину владеть такой землёй! Та земля князю впору, а не какому-то боярину! Потому требую землю ту мне продать!

— Ты княже, коней не гони! — вдруг чуть ли не закричал на него князь Козловский. — Землю ту ты мне проиграл! А уж я её со своей дочкой, в виде приданного, Артёму отдал. Думал, будет там мой внук княжить! А Артёмка, дурак, получается, чужое отдал! Так что моя та земля!

— Артём был Стародубским! — в свою очередь громогласно заговорил Богдан Мстиславович Стародубский. — А значит и земля та по праву нашему роду должна отойти!

— Уж ни тебе ли⁈ — ехидно поинтересовался Засекин. Вид он имел такой, что того и гляди, в рукопашную на оппонента пойдёт.

— Может и мне! — подал плечами Стародубский. — Мы в роду сами разберёмся. Но уж точно не тебе! Тебе её доверять нельзя! А то в следующий раз вообще степному хану проиграешь!

— Вы оба никаких прав на ту землю не имеете! — заявил Козловский, и даже закатал рукава.

— Князья! Да вы охренели! — не выдержал я. А так техника всё ещё продолжала действовать, то князья вдруг осознали, что они действительно охренели. И даже слегка смутились, вызвав этим смех Наследника. — Никому я эту землю продавать не собираюсь! И уж тем более отдавать даром! Вира была честной. И земля та уже давно оформлена по закону.

— Ты, боярин, за словами следи! — почти сразу пришёл в себя князь Стародубский. А Засекин и Козловский дружно закивали, забыв, что буквально только что драться собирались.

— Я за словами всегда слежу! — огрызнулся я. И перевёл взгляд на Наследника. — Княже, насколько я понимаю, весь этот суд был затеян для того, чтобы у меня мои же земли отобрать. Потому хочу у тебя спросить, разобрались ли мы с основным вопросом?

— Верно говоришь, боярин, — всё ещё улыбаясь, ответил Мстислав Олегович. Но вдруг построжел. — Но впредь всё же поуважительнее к князьям обращайся!

— Прости, княже! На эмоциях сказал, — повинился я.

— Прощаю, — махнул он рукой. И тем самым подарив мне индульгенцию. То есть князья зло на меня могут и затаить, но вот предъявить что-то за неосторожные слова не решаться. Так как наследник простил. О как!

Правда, князья на меня зло и так затаили. Хотя зло — это фигня. А вот землю отобрать они очень хотят. И впредь нужно быть осторожнее. А ещё мне кажется, что чего-то я про свои новые земли не знаю, наз вокруг них ажиотаж такой.

— Дядя! — обратился Наследник к Стародубскому. — Землю вы у боярина отбирать не вольны. Вира священна! Посему повелеваю суд объявить закрытым. К присутствующему тут Маркусу Северскому никаких вопрос по этому поводу быть не должно. Тебя же, Богдан Мстиславович, хочу сказать, что негоже через Суд князей свою жадность тешить! Впредь думай! Все свободны!