Без обмана 6 (СИ) - "Seva Soth"

— Я сказала, что показала фото вашей картины экспертам, Макото. Они в восторге, говорят, что ваша работа больше похожа на Цукино Тенкая, чем его новые полотна, представленные обществу семейством Акияма. От вас нужно больше картин для выставки. Сколько их у вас? Сможете предоставить хотя бы десять? Напоминаю, это всё ради благотворительности. Для… чем там занят ваш фонд?

— Да, безусловно, у меня есть десять картин, — соврал я. В конце концов, чтобы их нарисовать, потребуется не больше часа. Ну, может быть, нескольких часов. — Однако у меня есть условие. Позвольте использовать псевдоним для их авторства.

— О, это отличный ход. Таинственный художник, желающий остаться неизвестным, привлечет покупателей намного лучше. Вы разбираетесь в маркетинге, какое имя вы выбрали?

— Кэки Гато, — назвался я. Наставница рядом не стала скрывать усмешки. Оба слова обозначают «тортик» в немного разных интерпретациях. Прежний Макото тоже любил забавные тавтологии.

— Это название десерта, да? — Рэйчел поняла меня чуть хуже. — Очень иронично, учитывая, как вы любите сладкое. Пришлите мне фото ваших картин, как только сможете.

— Обязательно, как только появится возможность их вам представить, — то есть, как только я их напишу, но это дело недолгое.

— Малыш, ты выбрал прозвище, почти как кличку той белой злобной собачки, на которую жаловалась Тика-тян, — со смехом напомнила мне Амацу-сенсей, когда разговор завершился.

— Вздор. Тортики настолько же выше пирожных, как люди… и лисы превосходят собак. Пойдемте пока домой, нам надо написать картины для выставки. Точнее, сначала в художественный магазин, у меня нет десяти чистых холстов, а вы наверняка тоже не устоите и пожелаете что-то нарисовать.

— Давно ничего не рисовала, очень давно. Тому и быть. Покажешь.

Живописи меня… нас с Макото-Хидео и заодно Акиру, тоже научила Амацу-но-Маэ. Заодно обучила, как подделывать чужие письма и документы, подражать почерку, но умение рисовать в этом здорово помогало. Уверен, наставница и стиль «ракуган» блестяще освоит, уяснив всю суть. Но естественно, она очень хороша в традиционном стиле укиё-э, зародившемся в эпоху Эдо, который известен по всему миру, как образец японского искусства.

Вообще-то у меня было более важное дело, чем живопись, даже два — сообщить-таки Акире, что ее бабушка проснулась и прояснить вопрос с храмом у Кагами. И подробности узнать, и выяснить, насколько искренна она в своем желании держать Тику-тян подальше. Однако чувство подходящего момента твердит, что время для обоих этих вопросов еще не пришло — плотно занявшись ими прямо сейчас, я только напортачу. Интуиция обязательно подсказала бы мне, что стряслось или может случиться что-то плохое. А если моё чутьё недостаточно хорошо развито, то рядом тысячелетняя девятихвостая.

— Сенсей, скажите, а когда вы с сестрой прибыли на архипелаг — вы уже находились на пике сил? — спросил я по дороге в магазин. Правильнее было бы говорить о возрасте, но женщин о нём спрашивать не принято, несмотря ни на что.

— Нет, глупой молодой девицей, как сейчас Акира-тян. А вот сестра… она уже тогда могла бы считаться старой, коль хотела б.

И речь наверняка не о той маленькой девочке, которую наставница помнит, а о полной энергии двухсотлетней кицунэ. По стандартам Амацу-сенсей, двести — это молодость.

— А вот еще скажите. Насчет способов проверки. Почему бы просто не показывать кандидатов, каких нужно однозначно определить, кому-то вроде вас?

— Малыш, таких как я, там нет, они с какого-то момента выбирают камень. Не спрашивай, по какой причине, у меня нет на то ответа. Устают от суеты, знаешь ли, нам с тобой этого не понять. Мы другие, свободные.

Меня всего внутренне передернуло. Идея добровольно превратиться навсегда в булыжник показалась отвратительной.

— Они… при этом живы? Да? — одно дело ведь умереть и продолжить дальнейшее вращение в колесе Сансары, через цепочку последовательных перерождений, и совсем другое — до конца времен пребывать в каменной форме, всё понимать, но ничего, кроме апатии, не испытывать. Это отвратительно!

— По-разному, Малыш. Не у каждой есть кто-то, кто ее помнит, а тем более разбудит. Эта Амацу слышала легенду о пробуждении спустя пять тысяч лет. Но не будет утверждать, что то не выдумка. Оке, гуру, похвали моего ученика.

— Ваш ученик молодец! Пусть продолжает в том же духе, — ответил безотказный гугл-ассистент.

Похоже, что наставнице очень нескоро наскучит эта шутка. Да и мне она кажется забавной, как и то, как быстро древняя лиса подружилась с современным гаджетом.

Перед поездкой на автобусе пришлось рассказать наставнице о правилах поведения в транспорте. Самое очевидное: не разговаривать, не есть, не смотреть видео на смартфоне без наушников. Заодно объяснить, что такое наушники. Предупредить, что ей обязательно уступят место. Увы, по причине того, что час пик уже прошел, так и не уступили, половина сидений в автобусе оказалась незанятой и… правую руку наставницы, скользнувшую в карман ничего не подозревающего пассажира я перехватил в самый последний момент.

«Не мешай мне развлекаться, Малыш», — беззвучно говорил её взгляд.

Я просто посмотрел с укоризной. Специально за ней следил, так как знаю, с кем имею дело. Надеюсь, левая рука в это время ни у кого бумажник не вытаскивала. Классический же прием всех фокусников — отвлечь внимание и сделать, что задумал, пока простофили смотрят в другую сторону. Но подходящих жертв слева от наставницы не было.

В магазине мне пришлось в очередной раз раскошелиться. Купить не только полтора десятка пустых рам для картин среднего размера, но и художественный набор с красками и кистями для Амацу-сенсей.

— Нет, эта Амацу слишком стара, чтоб рисовать на барабане, — старушка потыкала пальцем в упругую ткань, натянутую на деревянную раму. — Ты, данна-сан, покажи ей шелк и краски, чтоб писать по шелку.

Услышав архаичное обращение, предназначенное для хозяина лавки в эпоху Эдо, наемный продавец, примерно годящийся мне в ровесники, густо покраснел. Его смутила «ошибка» пожилой покупательницы.

— Вот, подойдите, пожалуйста, сюда, в отдел традиционной живописи. Вы первая за неделю, кто спрашивает шелк, в честь этого вам полагается скидка.

— В моем возрасте хочется, чтобы хотя бы картины были без морщин, так что только шелк, милый юноша.

— Морщин? Но ведь современные рамные холсты гладкие, — не понял мужчина.

— Пока на них не появится краска. Её лепят толстым слоем, подобно штукатурке. Эта Коноха видела по телевизору.

Полная правда. Я в картинной галерее присмотрелся к нескольким полотнам — гладкими они кажутся только издалека, а на ощупь наверняка очень даже рельефные. Еще и трескается высохшая краска. Так что в шелке есть своя прелесть, несмотря на то, что работа с ним имеет особенности и на вид картины получаются не настолько реалистичными, как в современной манере, пришедшей с запада.

Десять холстов среднего размера для меня, несколько для наставницы, плюс краски, кисти — огромная куча покупок, пакеты с которыми заняли обе моих руки. Захотелось даже вызвать такси, чтобы добраться до дома с максимальным комфортом. Тяжкий груз притягивал к земле, а острые края ручек врезались мне в руки, подобно тончайшим струнам-удавкам, используемым ниндзя.

Физическая сила и выносливость — в целом не то, в чем я хорош, несмотря на мистическое происхождение. Говоря языком современных онлайн-игр, за которыми так много времени проводит сестренка — мои статы вкачаны в харизму и ловкость, мой класс — «Плут» и еще немножко «Бард». И потому тащить на себе покупки — для меня испытание. Вот у наставницы с крепостью тела никаких проблем нет. Амацу-но-Маэ, вероятно, самый сильный человек из встреченных мной, и это учитывая опыт жизни второго Макото, где он частенько имел дело с самураями, профессиональными воинами. Но если старушка будет нести покупки, пока крупный мужчина вальяжно идет рядом — это будет такой потерей лица, от которой мне не отмыться никогда. Кто-нибудь окажется настолько возмущен, что закроет глаза на неприкосновенность частной жизни, заснимет и выложит в интернет.