Минус на минус - Георгиева Инна Александровна

Он вяло приоткрыл один глаз, смерил меня равнодушным взглядом и демонстративно зевнул.

— Паразит, — ровным тоном констатировала я, накрываясь краешком того, что все же удалось отвоевать у нахального заклинателя. Он перевернулся на бок, положил руку под голову и с улыбкой уставился мне в глаза:

— Ведьма.

— Гаденыш, — проурчала я, устраиваясь поудобнее. Он фыркнул, придвинулся ближе… и вот тут закон подлости решил напомнить о своем существовании.

— Евочка! — послышалось от двери, и в комнату не вошла — ворвалась Ядвига.

Наконец-то я поняла, зачем этой кровати такие высоченные ножки! Алекс шмыгнул вниз со скоростью газели, атакованной стаей львов. Интересно, о чем они с моей матушкой договорились там, в Афинах, что он вдруг так странно себя повел? Похоже, кое-что занимательное я все же проспала…

— Евочка, — повторила мама, любопытным взглядом кося по сторонам. — Нам нужно кое-что сделать, прежде чем Егор вернется с занятий.

— Снять заклинание забвения? — догадалась я, выползая из-под одеяла. Похоже, отдохнуть с полета не удастся. Но мама была права: нужно было отменить эту дурацкую магию, а то мне уже надоело ловить на себе офигевшие взгляды Богдана.

— Совершенно верно, — кивнула Ядвига. — Потому я сейчас поеду за Книгой Знаний, а ты найди своего слишком резвого парня и уточни, где в этом доме можно спокойно поколдовать.

И, бросив последний, очень выразительный взгляд на коврик у моей кровати, она вышла из комнаты.

Я опустила глаза на пол. В голове промелькнула вялая мысль о том, что раньше ковер вроде бы щеголял другой расцветкой. Какой именно, не помнила совершенно, но точно не этим светло-лиловым убожищем, идеально вписавшимся в интерьер. Причем настолько идеально, что как-то сразу становилось ясно: ковер здесь появился не благодаря стараниям братца-дизайнера.

Нахмурившись, переступила с ноги на ногу. Топнула разочек, присела, так сказать, полюбоваться с близкого расстояния, провела ладонью по ворсу…

— Мамочка!!!

Нет, от ковра, конечно, многого можно ожидать: облысения там, потертостей. Но чтобы у него вдруг выросло два огромных глаза ярко-зеленой расцветки — это уже, мягко говоря, перебор. Мне же эта мохнатая, распростертая на полу чупакабра теперь до гробовой доски будет являться в кошмарах! А уж как представлю, что я ее трогала!..

Короче, на кровать я взлетела махом, опустилась на четвереньки и, не раздумывая, швырнула молнию в шерстяного паразита. Раздался хлопок, и демон, скукожившись до размера кудрявой таксы, опрометью бросился вон из комнаты. С облегчением выдохнув и злобно нахмурившись, я морально подобралась и заглянула под кровать.

— Шурик? — позвала ласковым голосом. — Ты где?

Пространство под кроватью радовало отсутствием лишней фауны. Я выпрямилась и с задумчивым видом огляделась вокруг:

— Шурик… — повторила, уже с легкой угрозой в голосе, — вылезай. Вылезай, а то хуже будет!

В шкафу раздалось подозрительное шерудение. Я тихонько спрыгнула на пол.

— Леопольд… — проурчала, на цыпочках подбираясь к притихшей мебели, — покажись, подлый трус…

Хлоп! Резким движением распахнула дверцу шкафа. Никого. Недобро сощурилась: какая упрямая и ловкая жертва мне попалась! Ничего, сейчас я ее быстренько отыщу, нащупаю слабое место и в двух словах растолкую, почему в моей комнате не должны появляться ее питомцы.

«Хлоп!» — открылась вторая дверца. Я резким движением раздвинула висящую на тремпелях одежду, нырнула в шкаф почти по пояс и призадумалась. Потому что там было пусто.

— Леопольд? — прошептала, на всякий случай оглядывая пол и даже потолок деревянной коробки. Ни фига! Жертва сообразила, что дело — дрянь, и сделала выводы. То есть в случае с Алексом решила сыграть не опережение.

— Попалась! — выдохнули мне в макушку, подхватили за талию и оторвали от земли.

Я взмахнула руками, будто крыльями:

— Поставь на место!

— Драться будешь? — серьезно поинтересовался Шурик. — Учти: мы в разных весовых категориях!

— Боишься? — Я обернулась с торжествующей улыбкой.

Он окинул меня внимательным взглядом:

— Немного. Как представлю, сколько на тебя зеленки уйдет… И ведь с такой лягушкой потом еще в одной постели спать!

— Слышь ты, эстет! — рявкнула, негодуя. — А ну опустил меня на землю! Про постель он вспомнил! Губозакатывающую машинку себе туда возьми!

— Главное, чтобы не мышеловку, — хмыкнул парень. — И, кстати, не стоит обижать моих демонов. Азриэль здесь исключительно для твоей охраны.

— У меня для этих целей есть Диплодок!

Пес, в этот момент равнодушно наблюдавший за нашим сражением из кресла, поднял голову и посмотрел на меня вопросительным взглядом. Не собака — золото! Услышал свое имя и тут же замер в ожидании приказа. Не удержалась и послала доберману ласковую улыбку.

Шурик тут же закатил глаза:

— Мне бы так улыбалась…

— Ничего! — грозно прорычала я. — Завтра придем в школу: там тебе Вика как только не улыбнется!

Алекс тяжко вздохнул и все же опустил меня на ноги:

— Ты опять выдумала себе баттл на пустом месте? Ну хорошо. Раз ты у меня такая ревнивая…

— Я не ревнивая! — прорычала сквозь зубы.

— А какая ты? Раз умудрилась второй раз рассердиться из-за девушки, о которой я давно и думать забыл! Ладно, предлагаю баш на баш, — закончил мысль Шурик. — Я делаю так, чтобы твое мнение о Вике стало более либеральным, а ты избавляешься от своих женихов.

И добавил мрачным тоном:

— От всех!

Я скрестила руки на груди:

— И она больше не будет виться вокруг тебя? Прыгать тебе на руки? Целовать?

— Я смотрю, кто-то внимательно следил за моей школьной жизнью… — задумчиво пробормотал Алекс.

— Не обольщайся! — рыкнула я. — И вообще, ты не находишь, что обмен какой-то неравноценный? Одна Вика против десятка магов?

— Тогда откажись, — мурлыкнул заклинатель с таким видом, словно точно знал: этот шанс избавиться от соперницы я вырву зубами. И, надо признать, здесь он был прав: я не хотела его делить. Хотя никогда прежде не считала себя ревнивой или жадной. Видимо, нужно было влюбиться, чтобы узнать о себе что-нибудь новое…

Скрипнула зубами от досады:

— Нет уж, не откажусь! Но учти: Вика должна раз и навсегда понять, что ей ничего не светит! Хочешь, чтобы я была с тобой, я буду. Но единственной! Усек?

— Не переживай, малышка, — пакостливо улыбнулся Шурик, — заказ принят в работу. Ты оценишь.

Ну, и почему я не заметила подвох? Ведь попой чуяла: не в его природе так просто сдаваться! Как могла не обратить внимания, отмахнуться от собственной интуиции? Эх, правильно мама говорила: «Влюбленная ведьма — слабая ведьма». Она теряет концентрацию, хватку, силу воли. Меняет решительность при достижении цели на порхание бабочек в животе. Идет на поводу у низших инстинктов. Становится податливой, ведомой и… счастливой?

Черт, а может, оно и правда того стоило? Влюбиться в смертного, наплевав на общественное мнение? Пустить в сердце заклинателя, забыв о том, что это противоречит всякому здравому смыслу? И стать частичкой чего-то гораздо большего, чем ведьмовский клан, список популярных невест или избранных для участия в шабаше? Найти свое мест в настоящей семье, какой бы странной она ни была, и рядом с мужчиной, который сумеет тебя удержать. Может, это действительно — единственное, за что нужно бороться? Чтобы потом, после всех потерь, страхов и сражений, стоять вот так, в кольце его рук, прижавшись щекой к его груди, и понимать: это, конечно, не конец истории. Но какое-то немыслимо хорошее ее начало…

ЭПИЛОГ

Первое, что сделала мама после снятия магии забвения, — это позвонила Георгию и выболтала с ним наш прошлогодний месячный бюджет.

— Соскучилась, — застенчиво улыбнулась она, протягивая мне полностью разряженный телефон.

Я подняла на маму обалдевший взгляд:

— Любопытно, если бы не севшая батарея, долго бы ты еще говорила?