Трактир «Волшебная жемчужина» - Лейман Вера

– Та девица, по которой ты страдаешь уже сто десять лет?

– Да… Я ждал ее столько времени и вот наконец-то встретил! Не отнимай у меня возможность заслужить ее прощение. Все равно через месяц и ты, и эта пещера исчезнете. – Имуги артистично смахнул со щеки несуществующую слезу и осторожно посмотрел на друга.

Син, на которого никогда не действовали хитрые уловки змея, все же смягчился. Он не раз слышал его трагичную историю и знал, что на самом деле Имуги остается на суше не из-за него, а потому что все это время надеется встретить свою бывшую возлюбленную.

– Хорошо, так и быть, только ради нашей долгой дружбы я разрешу тебе и дальше жить здесь. И… похоже, ей некуда пойти, так что пусть тоже остается. Во внутренних залах есть небольшая комната, она может использовать ее как спальню. Возможно, случится чудо, и она простит тебя. Но только попробуйте еще что-нибудь здесь разрушить – вышвырну обоих! – пригрозил Син.

– Спасибо, друг! – Имуги сложил ладони перед грудью и шутливо поклонился.

– Кстати… чуть не забыл. – Син лениво откинул белые пряди за спину, сделав вид, будто только что об этом вспомнил. – Ты проводил дочку советника?

– Довел ее до слуг. Она упорно шла не в ту сторону, поэтому пришлось ее немного напугать и направить по верному пути. А что, беспокоишься за нее? – лукаво улыбнулся Имуги.

– Конечно! Она нужна мне живой.

– Ты знаешь, куда она направляется?

– Еще бы не знать! К моему брату. Думает, он скажет, как ей спастись. Как будто это возможно! В этом мире не существует магии, которая могла бы разрушить нашу с ней связь. Даже Ханнеулиму [18] это не под силу. Но пусть попытается, если ей от этого станет легче.

Глава 8

Енын шла по бамбуковому лесу, прокладывая себе путь по заснеженным дорожкам. Она не знала, куда идет, но уверенно двигалась вперед, огибая вечнозеленые стволы, будто впереди ее обязательно ждет что-то важное. Время от времени она поднимала голову, замечая мелькавшего на фоне голубого неба бумажного змея. Он возникал то тут, то там, словно вел ее куда-то, и она послушно шла за ним, аккуратно раздвигала молодые, припорошенные снегом побеги, не чувствуя ни усталости, ни холода, но ощущая, как трепещет сердце в предвкушении неизведанного.

Наконец, она очутилась на большой круглой полянке, покрытой нетронутым снежным одеялом. Воздушный змей на мгновение замер в воздухе и спикировал на землю в нескольких шагах от нее. Енын торопливо подняла его, с восхищением разглядывая чудесное темно-синее полотно, расписанное огненными драконами. Змей был большим и рвался из ее пальцев, но она крепко держала чудесную игрушку, запустить которую так мечтала в канун Нового года.

– Что за детское желание? – раздался за спиной уже знакомый насмешливый голос, и Енын обернулась.

Ну конечно, это был он – источник ее страхов, боли и страданий. Сондольсин. Он выглядел точно так же, как и раньше, разве что сейчас на нем был другой турумаги: бледно-зеленого цвета, перекликавшийся с яркой зеленью бамбуковых стволов. Несмотря на свою неприязнь, Енын залюбовалась, как гармонично дух ветра смотрится на фоне пейзажа. Словно часть природы, ее естественное продолжение, вплетенное в жизненный цикл.

– Я и есть природа, – хмыкнул он, медленно приближаясь к Енын. Его туфли не оставляли на снегу отпечатков, словно он плыл по воздуху. – Так зачем тебе это?

Он кивнул на бумажного змея в ее руках.

– А зачем ты опять проник в мой сон? – вопросом на вопрос ответила она и невольно сделала шаг назад, неприязненно скривившись.

– Это ты меня позвала. – Он равнодушно пожал плечами и поднял голову к небу, щурясь от ярких солнечных лучей.

– О чем ты? – удивилась Енын, против воли любуясь его острым подбородком, точеной шеей и длинными черными ресницами, которые отбрасывали тени на бледные щеки.

– Видимо, наша с тобой связь становится крепче, и мы можем общаться мысленно. Когда ты думаешь обо мне, я чувствую это. Хороший знак, – кивнул своим мыслям Син, но Енын точно знала: что хорошо для него, означает беду для нее. Она вздохнула и посмотрела на воздушного змея.

– Это моя детская мечта, – обронила она грустно. – С малых лет я верила, что мое желание исполнится, если я запущу в небо бумажного змея. Но матушка запрещала мне участвовать в народных гуляниях, считая, что это недостойное занятие для дворянской дочери. Я сбегала из дома, но за мной следили и возвращали назад.

– Какое желание ты собиралась загадать, маленькая госпожа? – Впервые с момента их рокового знакомства в голосе Сина послышался интерес.

– Настоящую любовь, – тихо ответила Енын, едва сдерживая слезы, потому что понимала: с каждым днем ее мечта, как и жизнь, утекает сквозь пальцы.

– Что-о? – громко расхохотался дух и с жалостью посмотрел на нее. – Какая глупость! Я думал, ты загадаешь что-то поинтереснее!

– Для тебя это глупость, а для меня – смысл жизни! – рассердилась Енын, досадуя, что так неосторожно раскрыла душу перед этим ужасным существом. – Как ты собираешься стать человеком, если совсем не понимаешь людей?

– А зачем мне их понимать? Я красивый и…

Енын звонко рассмеялась.

– В чем дело? – нахмурился Син, сведя прямые брови к переносице.

– Ты всесильное существо, но ничего не знаешь! Чтобы быть человеком, недостаточно иметь физическую оболочку, пусть и очень красивую. – Она сделала круговое движение ладонью вокруг его лица. – Быть человеком – большой труд. Что ты знаешь о людях? Об их чаяниях, страданиях, о том, как и чем они живут? Что знаешь о любви, поддержке, понимании, взаимопомощи? Ни-че-го! В конечном итоге ты будешь таким же одиноким, как и сейчас.

Лицо Сина окаменело. По-видимому, слова Енын заставили его задуматься о чем-то, однако в следующее мгновение его губы растянулись в понимающей улыбке.

– Ты говоришь мне все это, чтобы я передумал. Но назад пути нет, как бы ты ни пыталась отыскать дорогу обратно.

– Я говорю это не потому, что надеюсь остаться в живых. Ты поймешь, что я права, но будет уже поздно.

Син зло хмыкнул и, резко развернувшись, удалился в лес, оставив Енын одну в бамбуковом лесу.

Енын распахнула глаза и уставилась в светлый потолок. После такого реалистичного сна она не сразу поняла, где находится, и только спустя несколько секунд осознала, что лежит в своей спальне. В памяти всплыли воспоминания о последних днях: путешествие в храм, ледяная пещера, странный монах и возвращение домой.

Она села на постели, прислушиваясь к доносящимся со двора звукам: негромкие разговоры слуг, шорох метлы и знакомые команды матушки, отдающей слугам распоряжения ровным голосом. Вроде бы все как раньше, но что-то было не так. Судьба Енын круто изменилась, и теперь привычные звуки казались чужеродными, а жизнь ее стремительно летела в пропасть.

Тряхнув головой, она внутренне собралась, подтянула колени к груди и задумалась, неосознанно водя рукой по гладкому шелку одеяла. Пора обдумать, подытожить все, что узнала, и решить, как быть дальше.

У нее осталось тридцать… нет, двадцать восемь дней. А если считать два дня, пока она была больна, то и того меньше. Нужно уточнить у Сина, с какого момента начался отсчет – каждый день драгоценен. Монах сказал, что ей нужно подарить покой семи измученным душам и уничтожить логово Сина. Души ее мало интересовали, поэтому о них она решила подумать позже, а вот как разрушить огромную ледяную пещеру, оставалось загадкой. Взорвать ее с помощью пороха? Но где его взять и как незаметно пронести в трактир? Да и вряд ли Син будет равнодушно наблюдать за ее попытками, учитывая, что их ментальная связь усилилась, и он мог легко узнать ее замыслы. Енын догадывалась, что уничтожить магическую пещеру можно только с помощью колдовства или каких-то мощных чар, которыми она совершенно точно не обладала. Опять тупик. Что же делать?