Кукловод (СИ) - Гольдман Сима

- Лина! Лина! Слышишь меня?

«Слышу — слышу» в моей голове отозвался Заяц из «Ну, погоди» голосом Клары Румяновой. В ответ я, что-то бессвязно промычала. Простите. Уж на что способна.

- Потерпи немного. Все будет хорошо.

«Хорошо» - такое забавное слово и так много значений у него.

Я опять начала падать в темную вату забытья.

Сознание приходило медленно и мучительно. Несколько раз я ходила во тьме в поисках света в конце тоннеля, но ни света, ни конца не находила.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем пришла в себя окончательно. Открыла глаза, и дыхание перехватило.

Я лежала на огромной кровати, среди подушек. Порывы легкого ветерка развивали драпированные полог балдахина.

Дыхание перехватывало от того, в каком чудесном месте я оказалась. Но это было первое впечатление, а оно чаще всего обманчиво.

Потому что вторая, посетившая мою безумную голову, была намного печальнее. Я – умерла! Встав с постели, я решила осмотреться.

Волшебная красота места вдохновляла на написание эротического романа в восточном стиле. Что – то из разряда «Али – Баба и сорок разбойниц» или «Гаремные страсти». Но это так – к мысли пришлось.

На небольшом столике стояла ваза с цукатами и орехами, на большом подносе – фрукты и графин сока, напоминающий своим цветом апельсиновый. Сразу захотелось попробовать все и сразу, но я удержалась. Всегда в гостях стеснялась есть.

Снова бросив свой взгляд на огромную постель, я заметила белый цветок.- Гортензия. – проговорил знакомый голос.

Я дернулась и обернулась. Передо мной стоял Сезар собственной персоной.

Изобразить ужас и восхищение, в память о нашей прошлой встречи?!

Не успела я определиться с выбором, как он уже подошел и перехватил мою руку для колючего поцелуя. Мужчина томно поднял глаза на меня, вероятно, ожидая восторга, но его не последовало.

- Почему я здесь?

- Ты меня заинтересовала.

- А ты меня нет!

Я вырвала руку и спрятала за спину. Но Сезара это только позабавило. С ленивой грацией мужчина направился к столику и взял сушеный фрукт. Его издевательская ухмылочка бесила.

- Дорогая, я всегда получаю желаемое. – проговорил он, отправляя в рот очередную порцию цукатов.

- Я тоже! И я желаю спокойно умереть от рук …этой сучки завистливой.

- От Кристы? Зря надеешься.

- Глаголь! – я старалась своим тоном показать всю серьезность своих намерений убраться отсюда в кратчайшее время.

- Ну, так внимай, дорогая Линочка. Криста – моя девочка. Я дал ей ножичек и попросил, ну знаешь, убедительно попросил, всадить его в тебя. Опережу твои переживания, нет – ты не мертва, но твоя душа материализовалась в моем мире. Нож перенес тебя ко мне, словно портал межмирья. Конечно, Криста не хотела этого делать, но ты сама нарвалась и разозлила ее. Теперь ты здесь, со мной. В моей власти.

Чем дальше мужчина это говорил, тем шире раскрывались мои глаза. То, что Криста вероломная язва, я предполагала, что Сезар, несмотря на лоск — тот еще гад. Я знала, но то, что они могут работать в команде – уму непостижимо. Хотя чему я уже удивляюсь? Темные, светлые – все своего рода утырки.

- Как я могу попасть домой, если это возможно?

- Ты дома. Точнее твое тело дома, а ты тут и моя.

- Повторю, как я могу попасть домой?

- Я еще не придумал, но, наверное, когда мне станет скучно с тобой.

Великолепно. Я стала нервно расхаживать по комнате. Хотелось все рушить и переворачивать, рвать и метать. Улыбка, следящего за мной Сезара, еще больше выводила меня из себя.

- Я не согласна здесь прибывать столько времени.

- К чему эти истерики? Ты же знаешь, что я могу быть добрым и нежным, а могу и быть пожёстче.

Интересно, когда я наблюдала за ним и Русланой – это он добрым был, а в схватке один на один злой?

Думаю, что мое согласие не требуется, но сопротивляться хотелось.

- Поешь, — прервал ход мыслей мой тюремщик.

- Не буду. Я скорее с голода умру, чем что – то от тебя приму.

- Здесь твоя душа, дорогая, умрет она – умрет и твое тело.

Он был убедителен. Проверять не хотелось. Почему я не сбежала, после разговора с Александром Викторовичем? Нужно было бежать и не оглядываться, но здравая мысля приходит потом, говорила моя мама.

- Меня будут искать. – схватилась за «соломинку» я.

- Будут и найдут – дома, в постели, куда тебя отнесли Александр и Марк.

Я понуро опустила голову, пусть думает, что смирилась. А в планах было придумать и проверить все возможные пути отступления и возвращения.

Нужно вернуться домой, ведь я уверена, что там со мной Генри. Это его голос я слышала, приходя в себя. А в душе я отчаянно желала, чтобы он догадался обо всем и нашел варианты моего возвращения.

Глава 16

Этот безумец не оставлял меня ни на минуту. Уединения не находилось даже в мыслях, казалось бы, его голос проникал всюду, даже в голову.

- Дорогая, может, будешь финик или манго? Вкусный, сочный, как ты.

Я представила себе финики: сморщенные и вяленые.

- Сомнительный комплимент.

Я посмотрела на мужчину и содрогнулась от омерзения. Он старательно слизывал сок со своих пальцев с выражением крайнего удовольствия. Извращенец не иначе. Первое впечатление было обманчиво. Сначала он предстал передо мной утонченным и интеллигентным мужчиной восточного формата, кто же знал, что на деле окажется извращенным садюганом.

Каждое его движение, прикосновение доводили меня до дрожи ужаса. Виду я, конечно, не подавала. Ему ни к чему знать о моих слабостях и страхах. Все чувства держала в узде.

Сам же Сезар особо не домогался, но все время пытался взаимодействовать: разговаривать, трогать, целовать…

Вереница дней тянулась медленно и мучительно. С каждой минутой решимость росла все сильнее искать выход самостоятельно, ведь я не чувствовала больше присутствия Генриха или попыток меня вернуть.

Мучитель был учтив, стараясь, с его слов, завоевать мое доверие и расположение, но веры в это не было.

- Дорогая Линочка, посмотри на меня, открой глазки. - услышала я голос мужчины.

Проснувшись окончательно, в тайне надеясь, что все это сон, я увидела склоненного обнаженного Сезара. Он смотрел мне в глаза, его загорелое тело красиво смотрелось на снежно-белых простынях…

Неужели Стокгольмский синдром накрыл меня?

Иллюзией влюбленности я не страдала, но постепенно он становился внешне все более привлекательным для меня, что крайне нежелательно.

- Дай мне уйти.

- Конечно, дорогая, в свое время ты уйдешь. Когда я разрешу… если сможешь и если захочешь.

Я устало закрыла глаза. Сколько это может продолжаться?

Почувствовав его влажные губы на своей шее, я не дала никакой реакции. Это все равно что пытка.

Дорожка поцелуев ползла по направлению к груди. Он нагло стянул с меня майку, в которой я до сих пор спала, так как спать обнаженной меня не прельщало в нищей попытке спастись. Одно дело мужчина на работе и другое терзать мою душу.

Я возмутилась и запротестовала.

Мужчину это ни капли не волновало. Он завел, мои руки за голову. В таком положении оказывать сопротивление было в разы труднее, но я старалась, выгибаясь и пинаясь, что только раззадорило его пыл.

- Ты дразнишь меня, — он улыбнулся. - я думал ты милый котенок, а ты тигрица. Что ж, так даже лучше. Не люблю робких заек.

Его рот нашел мой и опалил жаром. Все попытки вырваться выглядели жалко. Щетина царапала кожу, оставляя следы. Губы уже начинали болеть, тогда он оседлал меня и ловко перехватил мои запястья одной рукой. Второй, достав из кармана шнурок, которым крепко связал и закрепил у изголовья.

Мысли бешено бегали. Это не законно, это изнасилование! Но кого это интересует? Никого — правильно.

- Тебе не будет больно, не сопротивляйся, — попытался успокоить Сезар, поглаживая по ноге.

Собравшись с духом, я пнула его, отшатнулся и улыбнулся.