Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Мысли метались, как пойманные в ловушку звери, не находя выхода. Нужно было что‑то делать. Сейчас.

И в этот момент появилась она.

– Седи, мой грозный тигр! – ее голос, игривый и звонкий, прозвучал как удар хлыста по натянутым нервам.

Я обернулся. Ярана подходила к нам, перешагивая через тела пиратов с грацией дикой кошки. Ее движения были плавными, расслабленными, полными нарочитого очарования. На ее губах играла легкая улыбка, но глаза, холодные и расчетливые, были прикованы к Киогару.

– Ну и напугал же ты беднягу, – она подошла ко мне и… обвила мою руку своими руками, прижавшись щекой к моему плечу. Ее прикосновение было неожиданным и обжигающе чужим. – Весь такой серьезный, рычишь тут на человека, который просто пытался заработать на жизнь. Не стыдно?

Я замер, пытаясь скрыть шок и не начать смеяться. Ее игра была настолько мастерской и неожиданной, что на секунду я сам поверил в эту роль.

Она повернула свое сияющее лицо к ошеломленному Киогару.

– Простите его, капитан…

– Киогар, – на автомате ответил он.

– Киогар, – она произнесла его имя так, будто пробовала на вкус редкое вино. – Он у меня такой… пылкий. Весь в боях и завоеваниях. Совсем забывает, что в нашем ремесле важны не только мускулы, но и… связи.

Краем глаза я заметил, как она игриво подмигнула Киогару, и тот, казалось, забыл, как дышать. Его взгляд прилип к ней, к изгибу ее шеи, к улыбке.

– Мы же все здесь, в конце концов, братья по ремеслу, не так ли? – продолжала она, ее голос стал бархатным, убедительным. – Зачем ссориться из‑за одного толстого торговца? Конечно, мы его взяли. Сила – право. Но… – она сделала паузу, давая ему проглотить наживку, – … было бы глупо и не по‑товарищески не поделиться с тем, кто начал эту работу. Особенно с таким впечатляющим капитаном.

Киогар, казалось, начал таять на глазах. Его сжатые кулаки разжались. Он сглотнул, пытаясь найти слова.

– Я… я не ожидал… – пробормотал он, и его голос потерял всю свою прежнюю хриплость.

– Конечно, не ожидал! – Ярана рассмеялась, и ее смех звенел, как колокольчики. – Потому что все вокруг думают только о драках! А я вот считаю, что куда выгоднее дружить. Так что что скажешь, капитан? Останешься? Выпьешь с нами? Получишь свою долю… и, кто знает, может, обсудим возможности для дальнейшего… сотрудничества? – Она произнесла последнее слово с такой многозначительной интонацией, что даже у меня по спине пробежал холодок.

Искушение, очевидно, было слишком велико. Предложение выпить с такой женщиной, получить хоть какую‑то долю добычи вместо полного унижения и, возможно, завязать выгодные связи – это был шанс спасти лицо. Шанс, который он не мог упустить.

Киогар выпрямился, пытаясь вернуть себе хоть толику достоинства. Он кивнул, стараясь выглядеть великодушным.

– Ну… если уж на то пошло… Нехорошо отказываться от предложения такой… очаровательной леди. – Он бросил на меня взгляд, в котором уже не было ненависти, а лишь смутное недоумение и жажда реабилитироваться. – Долю я приму. И за выпивку… спасибо.

Ярана сияла.

– Вот и прекрасно! Видишь, Седи, – она нежно потрепала меня по щеке, – все можно решить миром. И даже с пользой. Капитан Киогар, пройдемте на наш корабль? У нас как раз есть неплохой эль из Зейсавии.

Она взяла ошеломленного пирата под руку и они вместе перелетели на «Дивный», бросив мне на прощание быстрый, едва заметный взгляд. В нем читалось: «Задание выполнено. Дальше твоя очередь».

Я остался стоять на окровавленной палубе, наблюдая, как она уводит мою главную надежду на успех миссии. Образ «Белого Клинка» был спасен. Его гордость не пострадала.

И дверь в Дикое Братство была теперь приоткрыта не угрозами, а женской улыбкой и обещанием бухла. Оставалось только не облажаться на следующем шаге. Ну, и на всех шагах после этого.

Глава 5

Трюм торгового судна «Стойкий купец» превратился в импровизированный разделочный цех. Воздух гудел от возбужденных голосов моих бойцов, грузивших ящики с медикаментами, рудами и прочими ценностями в шлюпки для переправы на «Дивный», «Голубя» и «Грозового всадника» – корабль Киогара. В центре этого хаоса, вокруг вскрытого сейфа капитана, стояли мы четверо.

Ярана с легкостью поднимала слитки драгметаллов, бросая их в три отдельных ящика. Силар молча наблюдал за процессом, его взгляд, тяжелый и оценивающий, постоянно возвращался к Киогару. Сам Киогар пытался сохранить подобие достоинства, но его глаза жадно следили за растущим, пусть и медленнее всего, содержимым третьего ящика – его долей.

Наконец, все было поделено.

– И вот твоя часть, «Длиннорукий», – я пнул ногой кучку Киогара. Это была примерно шестая часть от общего. – Подавись. Хоть что‑то унесёшь с этого позора.

Киогар вздрогнул, его скулы задрожали от унижения. Он потянулся за своим ящиком, но я резко кашлянул.

– Слово «спасибо» вымерло? Или у тебя в Братстве манеры не в ходу? – я скрестил руки на груди, смотря на него сверху вниз.

Пират сглотнул, его пальцы сжались.

– Спасибо, – просипел он, едва сдерживая ярость.

– Вот видишь, – Ярана сладко улыбнулась ему, нарочито поворачиваясь спиной ко мне. – Он ведь может быть вежливым. В отличие от некоторых, кто только и может, что рычать и унижать. – Она бросила на меня укоризненный взгляд, полный мастерски сыгранной усталости, и снова обратилась к Киогару. Ее голос стал еще более томным. – Не обращай на него внимания, Киогар. Он просто не умеет по‑другому. Вечно всем недоволен. Мужчина должен быть… галантным. Сильным, но с изяществом.

Она положила руку ему на предплечье, и пират замер, словно его ударили током. Его взгляд прилип к ее пальцам, потом поднялся к ее лицу, а с лица скользнул ниже, в явно намеренно расстегнутое Яраной шире обычного декольте. И в его глазах вспыхнул не просто интерес, а настоящий, животный азарт. Он расправил плечи, пытаясь казаться больше.

И это было уже слишком. Идеально слишком.

– Что⁈ – мой голос прозвучал как удар кнута. Я шагнул вперед, отталкивая Ярану в сторону, и встал между ней и Киогаром. Моя рука легла на эфес сабли. – Ты куда смотришь, а? Ты на что глаза пялишь, мусор недобитый? Она моя! Понял? Моя собственность! И если ты посмеешь еще раз посмотреть на нее так, я вырву твои грязные глазницы и отправлю их твоему вожаку в подарочной упаковке!

Я кричал, брызжа слюной, играя роль ревнивого параноика до конца, в какой‑то момент даже вошел в роль и схватил Киогара за ворот, пару раз встряхнув. Но внутри я холодно вычислял каждый его вздох, каждое движение.

Киогар отпрянул, его рука инстинктивно потянулась к своему топору, но он вовремя остановил себя, вспомнив о Силаре, чья тень накрыла его сзади.

– Я… я ничего… – начал он запинаться.

– «Ничего»! – передразнил я его. – Я видел! Я все вижу! Ты думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь⁈

Тут Ярана, выждав подходящий момент и изобразив испуг и раздражение, вклинилась между нами.

– Седи, хватит! Прекрати этот цирк! – она толкнула меня в грудь, но ее удар был скорее театральным жестом. – Ты опять за свое! Я просто поговорила с человеком! Я не твоя вещь!

– Молчи! – заорал я на нее, но в моем крике уже слышались нотки не ярости, а скорее беспомощности. Я схватил ее за руку, но не грубо, а скорее удерживая. – Я сказал, ты моя! И точка! И ты, – я ткнул пальцем в Киогара, – исчезни с моих глаз, пока я тебя не прикончил!

Но эффект был достигнут. Киогар наблюдал за этой сценой, и его первоначальный страх начал сменяться другим чувством – презрением и внезапным пониманием.

Теперь он видел перед собой не непредсказуемого и опасного безумца, а очередного сильного, но слабого духом мужа, которым вертит женщина. Его поза расслабилась, на губах появилась кривая, снисходительная усмешка.

– Понимаю, понимаю, – произнес он, и в его голосе снова появились знакомые нотки развязности. – Дела семейные. Нелегко, видать, с таким сокровищем управиться.