Призрачный отель (СИ) - Криптонов Василий

Пока нас защищает как будто сама звонница. Четверо выродков пытаются прорваться сквозь невидимую стену, кидаются на неё, а пробить не могут. Однако что-то мне подсказывает: это ненадолго. Если бы убежище, в котором мы с Лизой ухитрились оказаться по чистой случайности, было стопроцентно непробиваемым, выродки бы ушли, не стали тратить силы. Несмотря на звериные морды, тупыми они не выглядят.

Но — не уходят. А значит…

— Долго тебе не продержаться, видящий, — подтвердил мои мысли предводитель выродков. — Сила этого места не безгранична. Смотри!

Он махнул когтистой лапой. И, если минуту назад когти как будто скользили по невидимой преграде, сейчас они эту преграду пробили. Пока ещё не настолько, чтобы дотянуться до нас — предводитель тут же отдёрнул лапу. Но стало ясно, что это — всего лишь вопрос времени.

— Отдай её нам, видящий, — прошелестел предводитель. — Просто — отдай. Ты нам не нужен и знаешь об этом.

— Не понял, — возмутился я. — В смысле — «не нужен»? Это что за обесценивание личных и профессиональных качеств? А если я на вас в суд подам? Давно, кстати, хотел поинтересоваться — вы кто такие, вообще? А то как-то даже познакомиться не успели.

Вместо ответа выродок снова треснул по невидимой преграде. Когтистая лапа целилась Лизе в лицо. Девушка вскрикнула, отшатнулась. И тут же с другой стороны другая лапа едва не коснулась её затылка.

— Спокойно! Не дёргайся.

Я вскочил на ноги, прижал Лизу к себе. Постараться переместиться так, чтобы находиться строго в центре звонницы. Над головой печально звякнул колокол.

Позвонить, что ли — чтобы люди сбежались? Уже ясно, что коллеги Изольды безнадёжно опаздывают. Сколько тут ехать от отеля, минут пятнадцать? А прошло от силы пять. И есть мнение — шестая минута станет для меня и Лизы последней. Хотя звонить — тоже такой себе вариант. Даже если люди откуда-то прибегут, чем они нам помогут?

В сантиметрах от наших лиц мелькнула когтистая лапа. Выродки издали довольный рык. Лиза зажмурилась. Прошептала:

— Кого мы ждём?

— Да, по ходу, уже никого… Слушай. До церкви — буквально десять метров. — Я кивнул на жёлтый храм под зелёной крышей. — Попробуй спрятаться там? Я их отвлеку, а ты беги! Бегать хорошо умеешь, это я видел.

— Церковь? — переспросила Лиза.

— Ну да, вон она. — Я махнул рукой.

Лиза уставилась на храм. И пробормотала:

— Не вижу. — Глаза её наполнились слезами. — Я ничего не вижу, пойми! Кругом какие-то размытые пятна, они даже не цветные… Я здесь будто вообще не должна находиться. Право, лево, вперёд, назад — это всё перестало существовать. Единственный, кого я вижу — ты. И идти могу лишь туда, куда ты меня ведёшь. Иначе сразу собьюсь с дороги.

— Да тут дороги-то — десять метров!

— Я не уверена, что побегу в нужную сторону. А даже если сумею добежать — не уверена, что церковь защитит меня так же, как защищает тебя.

Хм-м. Аргумент, да.

— Ну, значит, побежим вместе, — решил я. — Чем чёрт не шутит, вдруг проскочим. Попробуем сыграть на эффекте неожиданности.

— А если не успеем?

Я развёл руками:

— Не попробуем — не узнаем.

— Тебе что, даже не страшно? — Лиза изумленно посмотрела на меня.

— Ну тут видишь, какая штука. Бояться надо было до того, как я в это вписался. Сейчас бояться вроде бессмысленно.

Сложно было бы объяснить Лизе, что вчера мне было гораздо страшнее. Когда передо мной разверзлась уникальная возможность обогатить свой опыт чисткой бассейна. Удолбаться в ноль ради каких-то восьми тысяч, которые ещё попробуй получи потом. Вот это — страшно.

— Но ты ведь можешь оставить меня!

— Нет, — я покачал головой.

— Почему?

— Если честно, я не знаю, что можно ответить на такой вопрос. Меня не волки воспитывали, а люди… Всё! Временно отцепись от меня, нужно проверить одну теорию. Как только крикну: «Бегом!», тут же хватайся снова. Поняла?

Лиза закивала. Выпустила мою руку.

А я взялся за верёвки, свисающие с колоколов и принялся трезвонить.

Ну, что сказать. Если вы думаете, что музыка на танцполах — это громко, то просто нихрена не знаете о том, что такое громкость. Ощущение было — колокола зазвенели непосредственно у меня в башке.

Зато и на выродков подействовало. Брызнули в стороны от звонницы — как будто отогнало звуковой волной.

— Бегом! — крикнул я.

Перепрыгнул бревенчатое ограждение и рванул к церкви. В тот же миг у меня на плече повисла Лиза.

Тут всего-то десять метров! Ну!

Я добежал. Почти. Буквально шага до крыльца не хватило.

Выродки сбили меня с ног. Я перекатился, прикрывая собой Лизу, машинально выставил руки. Только в этот раз у меня в руках не было даже паршивой трости.

Они бросились на меня все четверо. В тело впились ледяные когтистые лапы.

«Так вот как это происходит», — мелькнуло в голове. В глазах начало темнеть.

И в ту же секунду откуда-то донеслось:

— Совсем страх потеряли, мрази!

Мужской голос. Незнакомый.

Что-то ослепительно вспыхнуло. На какое-то время я лишился зрения. Когда перед глазами перестали плясать цветные пятна, увидел следующую картину.

Четвёрку выродков теснили двое. Настоящие, живые люди из реального мира. Один — уже знакомый мне китаец в чёрном кимоно, второй — мужик лет тридцати. Из тех, кому для соблазнения противоположного пола можно даже рот не открывать, внешности достаточно.

Одет мужик был вроде обычно — белая рубашка, джинсы, — но выглядел так, будто переместился сюда из кино про гусаров. Красивые дамы, дуэльные пистолеты, шампанское рекой, и что там ещё положено. Где-нибудь поблизости топчется боевой конь, охраняет высокую шляпу с пером и мундир с эполетами.

Сложно сказать, отчего складывалось такое впечатление. Может, из-за того, что модная небритость на лице мужика напоминала бакенбарды. А может, из-за того, что в руке он держал саблю. Которой совершенно не стеснялся размахивать. Удары наносил уверенно и метко, белые сварочные искры из выродков так и сыпались.

А китаец орудовал палкой. Обычной палкой — длинной, метра в полтора. Держал её то одной рукой, то перехватывал двумя. Тело его при этом выписывало такие кульбиты, что куда там киношным боевикам.

— Так их, Вано! — крикнул китайцу «гусар».

А в следующий момент изловчился и рассёк выродка саблей от затылка донизу.

Я услышал дикий, потусторонний вой. С того места, где гусар бился с этой… субстанцией, чем бы она ни была, дохнуло холодом. Брусчатка там, где стоял рассеченный выродок, покрылась инеем.

— Вы об этом пожалеете! — прошелестел голос, в котором я узнал предводителя.

И выродки исчезли. Просто испарились, как не было. А «гусар» повернулся ко мне. Протянул руку.

— Хочешь жить — идём со мной, — произнёс он с металлическими нотками в голосе.

Я молча на него смотрел.

— Что? — заволновался «гусар». — Этот фильм же ещё не слишком давно вышел?

Пенсионер на скамейке аккуратно сложил газету в несколько раз и сунул её подмышку. Потом встал, сделал несколько шагов и наклонился. Поднялся он с тростью. Трижды настойчиво ударил ею по земле — так, будто стучался в дверь к человеку, который не хотел открывать.

Прошло несколько секунд, и от стены кирпичного дома, стоящего в первой линии вдоль дороги, отделились четыре фигуры в чёрных истерзанных рясах. Они подлетели к пенсионеру и остановились, понурив головы, как провинившиеся ученики, вызванные на ковёр к директору школы.

— И как такое могло случиться? — спросил пенсионер.

— Простите, Маэстро, — прошуршало в ответ одно из существ. — Прибыли другие видящие. Мы не сумели.

Маэстро вздохнул. Посмотрел на серое небо. Разговор, конечно же, происходил в призрачном мире. А здесь никогда не бывает ясных дней. Серость. Сумерки. Пограничное состояние — как считают видящие. Которым невдомёк, что никуда переходить не надо.

Свет, вознесение? Всё это ложь, нет там ничего. Никто ведь не вернулся рассказать, что игра стоила свеч. Надо уметь ценить то, что есть здесь и сейчас. Устраиваться и наслаждаться жизнью на новом уровне. Глупые люди. Это ведь уже — рай, зачем искать большего?