Гений Медицины. Том 3 (СИ) - Алмазов Игорь

— С давлением, — ответил я. — Поликлиника направила. Я и начал обследование, ориентируясь на этот факт. ЭКГ, УЗИ сердца, сердечные маркеры…

— И всё в норме? — спросил Зубов.

— Ну, небольшие отклонения есть, всё-таки артериальная гипертензия присутствует, — ответил я. — Но ничего критичного я не нашёл.

Да, на ЭКГ признаки гипертрофии левого желудочка, на УЗИ сердца небольшое уменьшение фракции выброса. Совсем незначительные изменения. Тем более, что давление повышается не особо сильно, и я уже подобрал комбинацию препаратов, которая должна с этим разобраться.

— Тогда это странно, — покачал головой наставник. — Тем более нужна стернальная пункция. А уже после этого гематолога вызывать.

Гематологическим аспектом я Костылева тоже осматривал. И тоже ничего. Он прямо-таки медицинская загадка!

— Так, тогда после лекции вместе отправимся к этому пациенту, и я лично объясню ему необходимость обследования, — решил Зубов. — А то жаловаться он тут собрался, тоже мне.

— Хорошо, — кивнул я. — Итак, тема моей лекции — история и суть лекарской магии.

Шуклин сразу скривился так, будто его утки за пациентами отправили убирать.

— Что можно интересного узнать про лекарскую магию, — буркнул он. — Ну есть она и есть. Всё равно в основном препаратами всех лечим. Даже узкие специалисты, ну вкачивают магию, а всё равно препараты назначают.

— В этом и суть моей лекции, — спокойно ответил я. — Итак, лекарская магия существует уже очень долго. Никто не может точно сказать, когда она появилась. Но две тысячи лет назад древнеримский врач Гален решил систематизировать знания о ней.

Лена перехватила мой взгляд и улыбнулась. Я понял её мысли. Когда мы ходили с ней в музей, она рассказывала практически то же самое. Про Галена и Гиппократа. Помнится, я спросил, чьей стороны придерживается она, и она с уверенностью ответила, что Галена.

Если я буду снова переворачивать мир медицины, возрождая лечение именно магией, то такие союзники мне очень нужны.

— Гален считается основателем лекарской магии, он классифицировал основные аспекты, понял суть магического центра у лекарей, продумал ритуал получения новых аспектов и способы усиливать имеющиеся, — продолжил я.

Хотя аспекты я открыл далеко не все. Тот же иммунологический аспект я открыть не мог, так как самого понятия иммунитета не существовало. Несколько других аспектов я также не открывал, это сделали лекари уже после меня.

— Других известным лекарем был Гиппократ, который считал, что лекарское дело должно развиваться по пути алхимии, — продолжил я. — Лечение с помощью алхимических препаратов. Эти два мнения конкурировали между собой.

— Гиппократ жил раньше Галена, как они могли конкурировать, — удивился Никита, с интересом слушавший лекцию.

Я заметил, что её с интересом слушали все. Даже ворчливый и вечно сонный Шуклин в этот раз не пытался поспать под шумок.

— Конкурировали не сами Гиппократ и Гален, а их пути развития медицины, — спокойно ответил я. — Один видел медицину через магию, другой — через алхимию.

— И видимо победил Гиппократ, раз сейчас вы так активно пользуемся таблетками, — буркнул Шуклин. — Хотя магия интереснее.

Ого, даже Павел решил встать на мою сторону. Тем лучше.

— Нельзя сказать, что победила одна сторона, — ответил я. — Ведь каждый врач решает для себя сам, какой точки зрения ему придерживаться. Просто в современном мире алхимии отдают гораздо больше внимания. И чтобы это исправить, я и подготовил эту тему.

Далее я расписал про преимущества лекарской магии, некоторые секреты её использования, и способы увеличить уровень аспектов. Уложился лекцией в тридцать минут, и при этом не одного заскучавшего слушателя не было.

— То есть, если ходить в храм Великого Ткача и медитировать, то можно увеличить уровень магии? — недоверчиво решил уточнить Зубов. — Сомнительно звучит.

— Так и есть, — заверил я. — Если будет время — попробуйте ради эксперимента проделать это в ближайший свободный день.

Не знаю, попробует ли он на самом деле или нет, но для начала вполне неплохо ввёл всех в курс лекарской магии.

После лекции все разошлись работать, а мы с Зубовым направились к Костылеву.

Соколов занял столик в любимой кофейне с видом на дворцовую площадь, заказал себе Лавандовый Раф и круассан с кокосом, и приготовился насладиться этим спокойным утром. Но не успел сделать и глотка, как зазвонил телефон.

Только бы не Ольга Петровна! Но реальность оказалась ещё хуже, звонил нанятый им аристократ. Наверняка хочет потребовать увеличения гонорара, хотя Соколов и так заплатил ему… ну очень много, мягко говоря.

— Алло, это Костылев Савелий Владимирович, — раздался в трубке шёпот нанятого аристократа. — У меня проблемы!

— Что случилось? — вздохнул Соколов.

— У меня собираются какую-то пункцию брать! Мы так с вами не договаривались! Ладно обследования, мне это действительно нужно было пройти из-за моих проблем с давлением. Но тыкать в меня иголками! — Костылев аж закашлялся от возмущения.

Соколов с тоской посмотрел на нетронутый кофе.

— Я не понимаю, в чём суть звонка, — вздохнул он. — Какие ещё тыкания иголками?

— Я вам русским языком объясняю, мне собрались делать пункцию, — ответил он. — А я прочитал в интернете, что это не самая приятная процедура, даже под анестезией! И что мне прикажете делать?

— За деньги, которые я вам заплатил — можете и потерпеть разок, — отрезал Соколов. — Ладно вам, уж не колоноскопию вам делать собрались.

— А что это? — напряжённо уточнил Костылев.

— Лучше вам и не знать, — усмехнулся Соколов. — Скажем так, это ФГДС, но с другой стороны.

На том конце трубки воцарилось молчание, а затем стал слышен какой-то стук в дверь.

— Долго ещё вы там будете сидеть? — раздался чей-то невнятный голос.

— Ещё минутку, — огрызнулся на кого-то Костылев.

— Вы что мне из туалета звоните⁈ — воскликнул Роман.

— Ну мне же надо было где-то уединиться, — невозмутимо отозвался пациент.

Теперь Соколов с тоской посмотрел на круассан. Кажется, позавтракать сегодня не судьба. Весь аппетит перебил!

— В общем, я вам заплатил, так что разок можете и на пункцию сходить, — решил закончить разговор Соколов. — Пусть убедятся. И всё, мне пора работать.

Не дожидаясь дальнейших возражений, он спешно скинул звонок.

Затем хлебнул успевший остыть Раф, и с отвращением отставил стакан подальше. Позавтракал, блин.

Ладно, зато план идёт полным ходом. Каким бы гением медицины не был Боткин, он в жизни не догадается, что с Костылевым.

Вдвоём с наставником мы зашли в палату номер девять. Костылев уже успел натянуть на себя прежний надменный вид, и важно лежал на кровати.

— Доброе утро ещё раз, — обратился к нему Зубов. — Меня зовут Михаил Анатольевич, я заведующий отделением терапии. Ваш лечащий врач, которого вы кстати говоря сами себе выбрали, сделал назначения правильно. Дело в том, что у вас не очень хорошие показатели анализа крови, и подобная диагностическая процедура важна для понимания диагноза.

Я подметил, что Зубов тоже пока что не говорил про возможность острого лейкоза. Хотя судя по анализам там уже не возможность, а точно острый лейкоз.

— Я выбрал этого врача, потому что про него ходят восторженные отзывы, — поджав губы, ответил Костылев.

Тут бы поспорил. Благодаря стараниям Ольги Петровны про меня стали ходить весьма противоречивые отзывы. И хороших, и плохих хватало.

— И вы не прогадали, ведь Боткин — отличный терапевт, — заявил Михаил Анатольевич. — И стернальная пункция — действительно необходимая процедура.

— Я вчера спрашивал про свой анализ, вы сказали, что он ещё не готов, — Костылев переключился на меня. — А сегодня с утра он уже мало того, что готов, так ещё и не очень хороший?

— А что вас удивляет? — приподнял я бровь. — Его подготовили, и он не очень хороший. Всё так и есть.