Верховенство мёртвых теней - Атлас Ария

Я повторяла строчки заклинания снова и снова, пока не почувствовала, как из уха течет что-то горячее. Боль началась с висков и поползла к затылку. Челюсть ныла, потому что приходилось сдерживаться, чтобы не закричать.

Визг голосов усилился, словно им тоже было больно. Что же я творила?

Магия стремительно вытекала из меня в Империальную звезду. До тех пор, пока во мне самой практически ничего не осталось.

Без сил я свалилась на пол, ухо ныло от боли. Все, что я пыталась игнорировать, отозвалось в теле мучительной песнью: недосып отразился головной болью, в ухе будто стреляли зарядом тока, ноги стали ватными. Я истратила остатки магии, чтобы прервать связь с артефактом, и больше нечему было поддерживать меня на плаву.

Неподалеку валялся телефон. Я кое-как дотянулась до него и разблокировала. Яркий свет экрана резал глаза. Я убавила яркость и нашла номер Ратбоуна. Мой палец замер над кнопкой вызова. Могла ли я рассказать ему, что натворила? Могла ли я рассчитывать на его помощь? Обессилевшее тело и истощенный разум сделали меня более отчаянной, поэтому я позвонила.

Ратбоун ответил после первого же гудка.

– Мора? Что-то случилось?

Конечно, он уже почувствовал.

– Можешь подняться ко мне? – прохрипела я.

В первый месяц после смерти мамы я часто закрывалась в комнате, ссылаясь на воображаемый недуг. Как иронично, что теперь мне было по-настоящему плохо.

Ужасно, мучительно, отвратительно.

Если так ощущается истощение магии, я больше никогда не хотела бы заниматься столь сложными ритуалами. Голову посещали кошмарные мысли:

«А восстановлюсь ли я?»

«Как я могла подвергнуть себя такой опасности?»

«Что произойдет с Ратбоуном и Аклис, если моя магия пострадала навсегда?»

Спустя пару мгновений в комнату вошли. Наверное, Ратбоун бродил где-то неподалеку, чтобы быть рядом. Это согрело сердце. Ратбоун тут же подбежал к оболочке меня, которая валялась на полу. Его руки требовательно, но осторожно ощупали мое тело в поиске открытых ран.

Когда он ничего не обнаружил, парень громко выдохнул.

– Где болит? – спросил он.

Вот и как объяснить ему, что больше всего у меня болит внутри?

– Магия… истощилась… – выдавила я и попыталась перевернуться на спину.

Ухо резало сильнее при каждом движении. Я зашипела, схватившись за голову. Ужас отразился в золотистых зрачках Ратбоуна, его брови взметнулись вверх. Закусив губу, я попыталась успокоиться и расслабиться. Совсем забыла, что он ощущает мою боль…

– Мне нужна помощь, – жалобно дрогнул мой голос.

Сколько еще можно терпеть это невыносимое чувство? Казалось, моя барабанная перепонка окончательно разорвалась. Что будет с ухом, если там уже запустился необратимый процесс? Неужели оглохну? Я лежала на полу, а Ратбоун придерживал мне голову. В таком состоянии я не смогу даже дойти до машины, чтобы попасть в больницу.

Гарцель говорила, что завет может дать Ратбоуну возможность не только использовать мою магию, но и усилить ее. Если Ратбоун сделает это, смогу ли я быстрее восстановиться?

На поле боя в Доме крови я направила свою силу в его рану, и каким-то чудом та затянулась. Я не до конца понимала, как это работает, но…

Я ведь могу довериться Ратбоуну? Мое здоровье в его же интересах.

– Ухо… – проскрипела я измученным голосом. – Я соврала. Это не ватные палочки. Я повредила барабанную перепонку магией.

Ратбоун так резко вздохнул, что закашлялся. Я хотела стукнуть его по спине, чтобы остановить кашель, как в детстве всегда делала мама, но сил шевелить руками не осталось.

Я подняла взгляд и обнаружила, что Ратбоун злился. Он играл желваками и прищурил глаза. Но парень по-прежнему держал эмоции внутри.

– Как я могу помочь? Давай отвезу в больницу? Машина Александра самая быстрая.

Ратбоун положил одну руку мне под шею, а другую под колени, чтобы поднять, но я остановила его:

– Нет! Они будут задавать вопросы!

Ратбоун покачал головой и чуть ли не закричал:

– И что? Соврешь про ватную палочку, или спишем все на слишком громкую музыку в наушниках. Идем!

Я хрипло рассмеялась. В легких становилось тесно, словно они уменьшились раза в три. В висках появилась настойчивая резь.

– Ты правда… переживаешь? Такое ощущение, будто я умираю… Н-не дотерплю до больницы.

Ближайший медицинский центр находился в пятидесяти километрах. Замок теней возвели у черта на куличках, хотя я и понимала, что это правильно. Здесь не было риска, что кто-то заметит странную группу, состоящую преимущественно из женщин, которые таскают за собой мешки с кладбищенской землей и трупы.

– Не смей даже говорить такое! – взволнованно произнес Ратбоун. – Я позову Гарцель, она уже должна была вернуться из Сельгара.

Его губы тряслись, будто температура в комнате упала градусов так на двадцать. Может, у него действительно есть чувства ко мне?

«Небось просто переживает за свою шкуру. Ведь если ты умрешь, сгинет и он», – злобно произнес в голове воображаемый голос.

– Нет, не надо Гарцель! Я пока не могу ей рассказать. Она… не одобрит то, что я сделала. – Я замолчала, чтобы восстановить дыхание. – Э-это сейчас будет импровизация, но надеюсь, она сработает. Как тогда, во дворе особняка.

Я закашлялась и с ужасом обнаружила, что на пол капнула кровь. Я не удосужилась прикрыть рот из-за слабости в руках, и алые капли забрызгали не только мою футболку, но и старинный деревянный пол в комнате. Точно без отбеливателя не обойтись.

Ошарашенный Ратбоун сжал меня за талию и коснулся моего лба своим.

– Сейчас я попробую нащупать источник своей силы, возьми меня за руку… или еще за что-нибудь. Думаю, мы должны быть соединены, – прошептала я.

Ратбоун осматривал меня, гадая, где можно коснуться, чтобы не сделать больно. На ладони зияла рана, покрытая запекшейся кровью. Но у меня в голове предстала картина, как он изучает взглядом мое нагое тело и раздумывает, какой части коснуться губами дальше. Щеки вспыхнули, и я сомкнула веки. Магическая связь шевельнулась где-то внутри, а это – знак.

Я почувствовала прохладные руки на теле: одна крепко сплела наши пальцы, другая легла на грудь над сердцем. Даже закрыв глаза, я словно тянулась к нему, как магнит. Наверное, осознавала, что он – мое лекарство и спасение. Хотелось протянуть руки и коснуться его теплой кожи, но сил не осталось.

– Попробуй постучаться ко мне. В прошлый раз ты говорил со мной мысленно, помнишь?

– Я сам не знаю, как так вышло, но я постараюсь. – Голос Ратбоуна по-прежнему дрожал.

Золотая ниточка протянулась между нами – так я представляла нашу с ним связь. Ратбоун резко вдохнул носом воздух, и я догадалась, что он почувствовал мою энергию.

«Мора?» – он говорил у меня в голове.

«Да, я тебя слышу», – ответила я.

Я была уверена, что на губах Ратбоуна появилась кривая улыбка, хотя мои глаза оставались закрытыми. Никогда я не ощущала такого… единения. Даже сложно подобрать слова. Я будто начиналась в себе и заканчивалась в нем. Его запах смешался с моим и стал чем-то совершенно новым. Я перестала слышать мысли Ратбоуна, но могла догадаться, о чем он думал, на основе его ощущений. Сейчас он, вероятно, удивлялся, как ему уютно рядом со мной.

Странно, но в моменте это вовсе не пугало. Наоборот, я словно выдохнула. Остатки магии теплились где-то на дне меня, и присутствие Ратбоуна помогало им не погаснуть окончательно. Жутко клонило в сон, а значит, времени оставалось совсем немного.

Заклинание истощило меня чуть ли не до смерти. Как такое возможно? И почему Иосиф не предупредил, что это настолько сложно: материализовать душу из лимбо в Империальную звезду?

Когда придет время вызволять маму, что станет со мной? Как я смогу уничтожить целое измерение? Умру ли я от такой нагрузки? Я даже не догадалась спросить.

Я не так сильна, как думала. Как думали остальные.

Ратбоун постучался в мое сознание, мягко коснулся щеки костяшками пальцев, переводя мои мысли к проблемам насущным, а не потенциальным. Я представила, что передаю ему остатки магии по тоненькой ниточке связи, как поезд ходит по рельсам. Ратбоун незамедлительно ее принял.