Водитель голема (СИ) - Денисов Константин Владимирович

Зоя оказалась довольно контактной, когда на неё не давит общественное осуждение. Нормальная энергичная девчонка. Ну да, дар у неё странный… но здесь мы о нём особо не распространялись.

Я заметил, что особым авторитетом Зоя пользовалась благодаря голему. Конечно, когда хрупкая девочка-подросток управляет такой махиной, которая может разнести всё в округе, с этой девочкой хочется дружить.

Мы недалеко ушли от первобытных инстинктов, и они всегда просыпаются в нас при малейшей возможности. Уважение перед силой — один из них. Но сама по себе чужая сила обычно пугает. А здесь вроде бы и сила, но контроль над ней принадлежит доброжелательному ребёнку. И волей неволей хочется с этим ребёнком подружиться и наладить контакт, чтобы эта сила не оказалась направлена против тебя, а в случае чего, наоборот, могла даже защитить.

У меня же к присутствию голема было по-прежнему сложное отношение. С одной стороны, вроде бы да, это сила и мощь. Когда он был против нас, это особенно хорошо чувствовалось. Сладить с такой штукой нелегко. Но с другой стороны, он привлекает к нам слишком много внимания. Про незаметность можно вообще забыть. А иногда именно она залог успеха предприятия. Не всегда нужно идти напролом с применением грубой силы. Тем более, несмотря на то что эти самые силы у нас вроде были, но и противников можно было встретить тоже подготовленных. Не всегда везёт нарваться на таких лопухов, которые докопались до нас с Ритой на уничтоженной базе Водяного. Серьёзных игроков в городе тоже, как оказалось, хватает.

Но мы были не настолько жестоки, чтобы отобрать у ребёнка её любимую игрушку. Пускай порадуется, у неё и так жизнь была тяжёлая.

Хорошо, что хоть каску, которую я ей отдал, она не снимала. Впрочем, как и Маша, которая давно осознала полезность такого аксессуара в современном мире. Был бы он ещё чуть менее приметным, или хотя бы другого цвета…

В общем, вопрос незаметности меня беспокоил всё больше и больше. Ну не настолько мы были сильны, чтобы вот так вызывающе расхаживать по разрушенному мегаполису, где во многих районах вообще неизвестно что происходило.

Переобнимавшись со всеми и перецеловавшись на прощанье, мы, наконец, двинулись в путь. Нам махали руками, и клянусь, на лицах у многих были слёзы. Нет, всё-таки это было слишком. Ну не на луну же мы уходим, и не умирать… надеюсь. В общем, внутри было неуютно от таких проводов, и я ничего не мог с этим поделать.

Наша процессия двинулась к ближайшим домам.

Зоя ехала на големе впереди, мы шагали за ними. Рита шла рядом со мной, Маша рядом с Петей, Алиса замыкала нашу процессию.

Как только мы свернули за угол и скрылись из виду, я почувствовал некоторое облегчение. Прощание меня немного утомило.

«Приём!» — вдруг раздалось у меня в голове. Это была, конечно же, Марта.

«Что случилось? Забыли что-то?» — удивился я.

«Да нет, просто захотела ещё раз попрощаться и сказать, чтобы вы берегли себя. Очень хочется, чтобы вы были живы. Не только ты, а вы все. Такие проводы вам устроили не случайно. Хранитель говорит, что ни разу такого здесь не было. Да и купец не помнит, чтобы кого-то так провожали в тех местах, где он бывает. Даже его караван вызывает гораздо меньше ажиотажа, а ведь они людям еду привозят. В общем, удачи!» — сказала Марта.

«Спасибо! Но от мёда, который на нас вылили, у меня уже всё слиплось. Не усугубляй!» — ответил я ей.

«Не буду, но связь иногда всё же нужно проверять, чтобы убедиться, что она всё ещё работает, а не заглохла на расстоянии» — сказала Марта.

«А вот это дельное предложение. Звони, если что. Вообще, звонить не стесняйся, я, если буду занят, так и скажу. Держи в курсе событий. Главное вербального мёда больше не лей, и всё будет нормально» — сказал я.

«А что это ты к похвале стал так негативно настроен?» — подозрительно спросила Марта.

«Не знаю, видимо, включился инстинкт самосохранения. Похвала очень расслабляет и создаёт завышенную самооценку. А куда безопаснее быть реалистом» — сказал я.

«Алик, ты, как всегда, прав! Даже если мне кажется иногда странным то, что ты говоришь или делаешь, стоит тебе всё объяснить, как это начинает видеться абсолютно верным и правильным!» — сказала Марта.

«Ты опять начинаешь? К тому же я не от тебя первой это слышу. Ладно, будем считать, что связь проверили, а новостей пока за прошедшие несколько минут у нас не появилось!» — сказал я.

«У нас тоже! — хихикнула Марта, — конец связи!» — добавила она и отключилась.

— Ты чего это улыбаешься? — спросила Рита.

— Да так, хорошо просто, — ответил я, решив пока что не говорить про телепатическую связь с Мартой. Решение рассказать об этом Рите или нет, я до сих пор не принял, а пока не принял, соответственно, и не говорил ни о чём.

— Да! — Рита тоже улыбалась, — как будто и не было никакого магопокалипсиса… как много ещё сохранилось хороших людей!

— Не расслабляйся, — сказал я, — обычно, когда мы ловим ощущение счастья, становимся очень уязвимы, и именно в этот момент подкрадываются проблемы.

— Так что же теперь, жизни не радоваться? — удивилась Рита.

— Радоваться, но быть начеку! — сказал я и обнял её одной рукой.

Краем глаза я заметил, что Петя в этот момент смотрел на нас, потом перевёл взгляд на Машу, потом вздохнул и ничего не сделал. И это было правильно, если бы он её сейчас обнял, она бы восприняла это в штыки. Маша очень настороженно относилась к мужскому вниманию, и строить с ней отношения нужно было постепенно. То, что они шли с ней сейчас рядом, и она не пыталась дистанцироваться, чтобы кто чего не подумал, и так было уже очень много.

Через полчаса размеренного хода, мы, очевидно, вышли из района. После разрушения городской инфраструктуры расстояния стали восприниматься совершенно иначе. То, что раньше казалось рядом, и даже в магазин туда можно было сходить, сейчас уже было на чужой, зачастую неизведанной или даже прямо враждебной территории. Пара километров могла отделять жителей района от совершенно другого мира. И туда никто гулять обычно не ходит, потому что можно просто не вернуться обратно. Все сидят на своей, обжитой и понятной территории, не высовывая носа за её пределы.

В большей степени это, конечно, касается депрессивных районов. Там, где жизнь бурлит, это не так явно заметно. Но вот в районах, которые перемежаются промзонами, путепроводами, железнодорожными путями… в общем, имеют инфраструктурные границы, жизнь обычно гораздо более обособленная.

Эти самые «границы» могут как защищать такой район, так и наоборот подвергать опасности. Потому что он отрезан ото всех, и кто его знает, что там сейчас происходит? Так что Перово, куда мы сейчас шли, было ещё относительно благополучным местом, хотя и сильно обезлюдевшим.

На нашем же пути и рядом с ним сейчас было множество этих самых «инфраструктурных границ», которые могли таить в себе угрозу. Тем более что люди на улицах вообще перестали попадаться.

Да, был шанс, что они прятались при нашем приближении. Здесь вряд ли знали про меня и про нашу компанию, так что шагающая группа людей, возглавляемая големом, вызывала вполне обоснованные опасения. Я сам, если бы такое увидел, непременно бы спрятался.

Но по ряду примет мне казалось, что люди здесь именно не живут. И это было слегка тревожно. Лучше бы уж они жили, но прятались. Ведь если они отсюда ушли, значит их, скорее всего, что-то вынудило это сделать. А мне очень не хотелось встречаться с этим «чем-то».

— Зоя, стоп машина! — сказал я в рацию.

Голем замер, все остальные тоже остановились в недоумении, услышав мою команду.

— Что случилось? — раздался голос Зои.

— Не нравится мне это место, — сказал я, — надо немного подумать.

Место, в самом деле, было странным. Параллельно друг другу шли два ряда пятиэтажек. Они создавали что-то вроде коридора. И всё бы ничего, такое случалось довольно часто, но вот только проходы между этими пятиэтажками были завалены. Где-то обрушилась стена, где-то лежало дерево… но под ним тоже можно было разглядеть бетонные нагромождения… в общем, как будто все выходы из этого «коридора» перекрыли намеренно, но постарались придать этому такой вид, что это само собой так произошло.