Первородный. Цена магии (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

В комнатушке царила ужасная духота. Да ещё и пахло перегаром. Хоть топор вешай. Неудивительно, что мне приснился пожар. Даже вон Владимир из-за жары умудрился прямо во сне стянуть с себя рубаху.

Пришлось встать и открыть форточку. В комнату проник живительный свежий воздух. Он прогнал духоту и помог мне уже без всяких проблем проспать до самого утра.

Вот только утро началось с ужасно мерзкого звона будильника, которым можно было грешников в Аду пытать. Этот звук мигом вырвал меня из сновидений, заставив сердце застучать сильнее, а кожу покрыться пупырышками.

— А-а-а! — страдальчески простонал средний, зажимая уши ладонями. — Выключите кто-нибудь это дьявольское изобретение!

— Сейчас! — выдохнул я, вскочил с софы и повернул рычажок, торчащий из будильника, злорадно поблескивающего на небольшом письменном столе.

Мучитель сразу же успокоился, как вампир, напившийся крови.

— Господи, а чем это так воняет? — сморщился брат, шумно принюхиваясь. — А-а-а… это мной. Ну, не так уж и сильно пахнет. Ян, но ты всё равно открой окно. А я пока пойду на кухню и попробую завтрак приготовить. У меня, кажется, яйца есть.

— Может, у тебя и кофе найдётся? — с надеждой спросил я, кое-как открыв разбухшую створку деревянного окна.

Форточка, оказывается, ночью закрылась. Но мы всё же не задохнулись, поскольку под утро стало прохладнее. Даже лёгкий туман появился. Сейчас он ворвался в комнату вместе с запахами города.

— Найдётся, — усмехнулся брат, кое-как встал с кровати и вихляющей походкой покинул комнату, сонно потирая физиономию.

Я остался один и сразу же проверил запас своей маны. Её оказалось совсем немного. Хватит лишь часа на три. А время сейчас шесть утра, если, конечно, будильник не врёт.

— Хм, а это что? — заинтересовался я парой лежащих на столе толстых тетрадей и автоматической ручкой со встроенным пером и резервуаром для чернил. — Соблазнительно, учитывая, что мне нужно идти в университет.

Подойдя к столу, я взял тетрадки, дабы проверить — чистые ли они. И обнаружил на одной из них имя Ян Горин. Внутри оказался убористый текст. С одной стороны тетради шли записи об истории Империи, а с другой — красовались химические формулы.

— Отлично, — пробормотал я. — Думаю, ручку мне Владимир одолжит, если она принадлежит ему, а не мне.

— Ты чего опять под нос себе бормочешь? — заглянул в комнату брат, поблёскивая капельками воды, стекающими по волосам. — Снова вслух рассуждаешь? Сам с собой разговариваешь? Мало тебя батька ругал. Люди же на тебя косятся, как на полоумного. Ты это прекращай. Пойдём лучше завтракать. И это… вон в том шкафу лежит твоя книга. Забери её, а то я опять забуду тебе напомнить.

О, как! Оказывается, я и прежде разговаривал сам с собой. Вот и подтверждение моей теории о том, что мои привычки не сильно-то и изменились.

— А как мне с самим собой не разговаривать, когда я такой интересный человек? Шучу-шучу. Больше не буду, — фальшиво пообещал я и сунул ручку в карман.

Брат ничего не сказал на то, что я прихватизировал писчий прибор. Он молча скрылся с глаз долой. А я извлёк из шкафа толстенную, потрёпанную книгу, посвящённую всем существующим разновидностям магии.

Книга весила пару килограммов. Такой и убить можно, но не нужно. Я положил между её листами тетрадки и отправился на кухню. А там на примусе в закопчённой чугунной сковороде уже весело шкворчала яичница. Брат снял её с огня и водрузил на деревянную подставку, обосновавшуюся на столе. Следом он протянул мне одну из двух вилок, а вторую взял себе.

— А вот и кофе, — ухмыляясь, вручил мне средний помятую алюминиевую кружку.

— Так это пиво, — заглянул я в неё и увидел пенящуюся жёлтую жидкость с характерным хмельным запахом.

— Ну, вот такое у меня кофе, — улыбнулся Владимир и принялся с жадностью наворачивать яичницу.

Вдвоём мы быстро съели её и выпили по кружке пива. После этого наступил весьма щекотливый момент. У меня ведь не было денег. Совсем. Пришлось просить взаймы у среднего. Тот пошарил по закромам и вручил мне два замызганных червонца с профилем Владимира Первого.

— Отдашь когда сможешь, — благодушно сказал брат, зевнул и добавил: — Мне на днях наконец-то удалось привлечь внимание Космоса. Он послал мне хороший выигрыш. Я делал ставки на подпольных боях магов. Там можно за вечер сорвать приличный куш.

— Мда-а? — заинтересованно сощурил я глаза.

— Ага. Но тебе там делать нечего. Все ставки проиграешь. У тебя аура не подготовлена. Каналы с Космосом не настроены, — с апломбом произнёс Владимир и поторопил меня: — Всё, ступай. А я ещё полежу, а то после вчерашнего удара по голове меня до сих пор слегка мутит. Сегодня точно никуда не пойду. Буду отлёживаться.

— До встречи.

— Постой. Возьми ещё мусор, да выбрось его в бак. Только когда будешь выкидывать его, обязательно скажи 'меняю отходы на доходы. Понял?

— Как бы не перепутать, — усмехнулся я, взял из-под раковины узел с мусором и покинул съёмную квартирку.

На улице я покрутил головой и нашёл взглядом мусорный бак. Молча швырнул в него свою попахивающую ношу и двинулся за хмурыми позёвывающими людьми, уныло бредущими в одном направлении, как коровы на бойню.

Они, как и планировалось, привели меня к трамваю. Я уточнил у азиата-кондуктора маршрут и выяснил, что трамвай идёт мимо той самой площади, где стоит «Заводной Иван».

Отлично, в эти-то края мне и нужно попасть, чтобы реализовать план, придуманный накануне.

Я отдал за проезд грабительские двадцать копеек и уселся около мутного, как моё будущее, окна.

Трамвай с металлическим грохотом помчался по рельсам, протянувшимся вдоль трёхэтажных бревенчатых домов, чьи первые этажи занимали различные заведения с крупными, яркими вывесками.

Меня они не заинтересовали, а вот висящая на стене схема трамвайных путей привлекла мой взор. Я тщательно изучил её, а затем раскрыл книгу, взятую из квартирки Владимира, нашёл раздел о магах-физиках и углубился в чтение. И вынырнул я из него лишь тогда, когда кондуктор с акцентом сообщил, что трамвай подъезжает к Театральной площади.

Выйдя из транспорта, я нашёл взглядом «Заводного Ивана», взял его за ориентир и побрёл по укрытым туманом улицам, восстанавливая свой вчерашний маршрут. Попутно мой внимательный взгляд скользил по сторонам. Не покажутся ли давешние бандиты?

Пока в поле моего зрения попал лишь пьяный мужик в грязной, потрёпанной одежде. Он счастливо и неуклюже танцевал под весёлую музыку, вылетающую из киоска, продающего пластинки для граммофонов.

Я засмотрелся на «танцора». А идущая мне навстречу стервозного вида лощёная мадам с картонным стаканчиком в руке придирчиво рассматривала своё отражение, скользящее по панорамному окну кофейни. И она так была поглощена собой, что непременно врезалась бы в меня, ежели бы я не проявил чудеса ловкости и не сумел ускользнуть в сторону.

Правда, эта ворона в юбке от неожиданности резко отшатнулась и расплескала кофе по приталенному пиджаку. Её физиономия сразу же злобно исказилась, как у черта, увидевшего ладан или святую воду.

Она выпучила глаза с длиннющими, неестественными ресницами и гневно завизжала:

— Что вы наделали⁈ Да вы знаете, сколько стоит этот пиджак⁈

— Ну, ежели бы вы не смотрели на своё отражение, а больше глядели вперёд, то вы бы и не облились. Моей вины в этом нет, — спокойно объяснил я.

— Да это полностью ваша вина! — топнула ножкой грымза, пронзив меня бешеным взглядом. — Это вы на меня налетели! Куда вы вообще смотрели, а? Какие мысли витали в вашей пустой голове?

— Если вам так интересно, то я думал о боге, — смиренно ответил я и возвёл очи к серо-стальному небу, будто бы жаждущему раздавить Светлоград.

— Ах о боге… — рассерженно начала женщина и тут же со стуком захлопнула рот, словно побоялась ляпнуть что-то эдакое, могущее послужить поводом для доноса.

Мало того, она ещё испуганно покосилась на прохожих, обтекающих нас словно река два валуна.