Исход (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Аркан не медлил — он последовал примеру южанина, и спустя мгновение угольная пыль и ладан вспыхнули, поражая и его противника. Обожженные, дезориентированные порождения людских страхов, суеверий и древних темных ритуалов — химеры были убиты несколькими ударами пламенеющих мечей.

— Да будут они, как прах, взметаемый ветром, и Ангел Господень да изгонит их!.. — размахнувшись, Буревестник отделил голову монстра от тела и на крышу хлынула черная кровь, полиллас вниз, в водосточный желоб, закапала на улицу…

Патрик упер ногу в туловище своего монстра и выдернул из него скимитар.

— Орра, какой крупный, мясистый попался… — устало проговорил он. — Выглядели страшно, очень страшно… Однако, как мы их размотали, а?

— Лихо, — высунулся из-за трубы Чертополох. — Лихо вы их размотали, это стоит признать. Вы, маэстру, я смотрю, собаку съели на ниве убийства чудищ, да? А от ваших этих… Э-э-э-э… В общем, я понял, почему вы предложили мне убраться с поля боя. Тошно мне стало, вот что.

Рем резким взмахом стряхнул кровь с клинка и решительно проговорил:

— Еще две осталось… Веди нас, маэстру Чертополох. И видит Бог, утром у ворот Бурдока будут на пиках торчать головы всех четырех Великих Горгулий! С нами Бог!

— … а еще — алхимия. И гномские скимитары… — негромко добавил Патрик Доэрти.

* * *

VIII ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ

— Пятьдесят отрядов, — сказал Эадор. — Ошибки быть не может. Пятьдесят отрядов, в каждом — от семидесяти до двухсот человек. И маг. Знаешь что? Это — люди дю Ритёра.

Эльф откинулся на кресле, попивая глинтвейн из кружки и испытующе разглядывая Буревестника. Они расположились в кабинете Аркана, в цитадели Бурдока на третьем этаже. Обстановка тут была самой скромной: сколоченный из грубых досок большой стол, кровать из того же материала, карта Империи и план Кесарии на стене, и кресла — старые, с лезущей из-под потертой кожаной обшивки ватой, но — удобные и добротные. Узкие окна пропускали мало света: часть проемов были заколочены из-за недостатка стекол.

— М-м-мать, — Рем хлопнул по столу ладонью. — Пять или семь тысяч головорезов! Лучшие воины Центральных и Западных провинций, а? И что мне теперь — Децима вызывать?.. Проклятье! Бодаться с дю Ритёром — это последнее, о чем я мечтал! Я-то думал он поддержит Антуана дю Массакра!

— Он не поддержит Антуана дю Массакра, Рем. Старый лис — настоящий оптимат, он будет воевать за Синедрион при любом раскладе. Взгляни — мои Птички выкрали один комплект бумаг… Ничего не напоминает?

Буревестник ухватил стопку документов и стал их перелистывать, глухо ругаясь под нос.

— Атталь! Ублюдочный монсеньор Атталь — вот кого это мне напоминает! Тут все как под копирку… Хотя, почему — как? Под копирку и есть, точно так же как и у сраного Атталя. Так что же — все подтверждается? Синедрион нанимает каких-то магических маргиналов для открытия порталов, потому что в ссоре с Башнями? И отряды дю Ритёра вокруг Кесарии, как раз на расстоянии предельной досягаемости этих самых порталов… На кой черт это ему? Одно дело — война, тут Ритёр любому фору даст. И другое — резня, в которой его людям придется принять участие, если этот чудовищный план будет реализован, — Аркан побарабанил пальцами по столу. — Но для нас это ровным счетом ничего не меняет. Мы будем делать то, что делали. Дю Ритёр, эльфы, все демоны ада или сам Феникс — плевать!

Эадор хмурился и шумно дышал носом. Его лицо раскраснелось. На лице тъялери отражалась сильная внутренняя борьба.

— У него эльфийка! — выпалил он и замолчал, как будто сказал что-то стыдное.

— Погоди, что? — бровь Аркана удивленно изогнулась.

— У старого лиса дю Ритёра — любовница из Туринн-Таурских эльфов, — сквозь зубы процедил обычно сдержанный маэстру Нилэндэйл. — Представь себе, на какое унижение пошли ванъяр, только бы заполучить вояку себе?

— Потрясающе, — Рем запустил себе пальцы в волосы. — Они подкладывают эльфиек под оптиматских военачальников. Теперь Фрагонар скажет, что я точно — псих и пошлет меня к черту. Рептилии в канализации, летающие над городом горгульи, черный человек…

— Кстати! Ты зачем парня в клетку посадил? Ничего сверхъестественного в нем нет, кроме сверхъестественной вони и удивительной способности к сквернословию! Обычный человек.

— Человек… Свинокрад и курощуп! Воровал у гномов поросят и каплунов! Его поймали и искупали в дегте и вываляли в перьях кхазады из Гетто, и он сбежал на популярское кладбище, где подъедал конфеты и пил водку из рюмок! Есть такая странная традиция, конфеты на могильные плиты класть, представляешь? Так мало того — этот дурень взялся подвывать и выпрыгивать из темных уголков, пугая посетителей кладбища! — на напряженном до этих пор лице Аркана появилась дурацкая улыбка. — Представь себе удивление этого проходимца, когда по его душу явилась дюжина зверобоев во главе с братом Мартеллом и Сухарем!

— Что-о-о? — эльф недоверчиво посмотрел на Аркана. — То есть, Черный Человек — главная городская страшилка, просто проходимец?

— Я не знаю, водится ли в местных некрополях кто-то другой, какой-нибудь очередной оживший эгрегор, подходящий под определение Черного Человека, но конкретно этот — просто проходимец, — кивнул герцог Аскеронский. — Зато остальное — очень непросто. Можешь полюбоваться: за воротами, вокруг клетки с этим придурком, на пиках -головы горгулий. А еще — прибитый к стене Спрут, пусть и сильно изрубленный. И шкуры рептилий на рамках растянуты… Кстати — может скажешь, что за они? Странные существа.

— Похожи на кайманов с дальнего Юга, но непропорционально сложены, с явным влиянием скверны… Я уже насмотрелся вдоволь на эту твою кунсткамеру под открытым небом, но так и не понял — зачем эта демонстрация, Рем? Чего ты добиваешься? — прищурился эльф.

— Местные дворяне и простолюдины… Они живут в счастливом неведении! — проговорил Аркан, снова просматривая документы. — И если я должен это исправить, что ж — значит, так тому и быть.

Некоторое время они сидели молча, и герцог Аскеронский разглядывал карту на стене. Его лицо становилось все более мрачным.

— Я кое о чем попрошу тебя, Эадор… Тебя и твои Черных Птиц. И не знаю — смогу ли рассчитаться за это, — он глубоко вздохнул.

— Не тяни, Аркан. Говори. Мы сделаем, что потребуется, — эльф снова вернулся в свое прежнее невозмутимое состояние.

— Итак — главное. Я хочу, чтобы вы нападали на людей дю Ритёра. Поджигайте постоялые дворы, убивайте гонцов, обстреливайте полевые лагеря… Они должны увидеть, что вы — эльфы! — он явно нервничал, вглядываясь в лицо Эадора Нилэндэйла.

— И чем сильнее мы будем походить на Туринн-Таурцев — тем лучше, айе? — Эадор понимал все с полуслова. — Мало кто в Центральных провинциях слыхал про Доль Наяда, верно?

— Айе, друг мой… Айе! Я хочу, чтобы в судную ночь… Чтобы в тот момент, когда все начнется, эти люди видели врага в каждом встречном эльфе. Чтобы им было наплевать на все байки, которые станут травить Белые Братья… Это ведь не дремучие вилланы, а матерые волки! Им головы так просто не запудрить…

— Сделаем, — просто ответил Эадор. — Лле мерна аут фариен… Но это ведь не все, так?

— Мне нужен маэстру Цудечкис. Он служил у дю Ритёра и наверняка многое может о нем рассказать. Тактика, стратегия, излюбленные приемы… Вряд ли наш эскулап успеет прибыть сам, до дня выборов осталось всего несколько дней. Но вот подробное письмо — оно было бы не лишним. Я не могу обращаться к магам, сам понимаешь, а у вас есть способы…

— Есть, — кивнул тъялери. — И это сделаем. Что еще?

— Кроме провокатора и посыльного я попрошу тебя поработать пиратом, — Аркан встал со своего места, подошел к карте и ткнул пальцем в верховья Рубона. — Люди Гавора проведут Черных Птиц к коммерческим верфям Вермаленов, которые расположены здесь и здесь… Они же помогут справиться с управлением и довести корабли до назначенного места. А вот тут — тут располагаются посты феодальной речной стражи — Вайсвальдов и Роттерландов, у них тоже имеются суда. Но если увидите еще что-то — то знайте, ко дню выборов мне нужно будет столько лодок, барок, баркасов и галер, сколько вы сможете привести. Ниже Кесарии по течению сработают Скавр и капитан Долабелла. И я надеюсь, что мы будем готовы помочь всем, кто захочет, чтобы им помогли.