Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

— Да, я помню, — кивнула Молчанова. — Скажите, а кто эта девушка?

— Наталья Алексеевна Суворова. Училась в Смольном институте, служила гувернанткой у князя Подольского.

— Какой ужас, — помрачнела Елизавета Федоровна. — Кому понадобилось ее убивать?

— Надеюсь, мы это выясним. Кстати, я рассказал Мише о результатах наших с вами вчерашних поисков. Он отправит запрос в Имперскую канцелярию. Завтра мы будем знать о вас больше, чем знаем сейчас.— А что мы будем делать сегодня? — с любопытством спросила Молчанова.

И тут же смутилась.

— То есть, я понимаю, что у вас и помимо меня много важных дел. Простите, Александр Васильевич.

Она опустила взгляд.

А я в третий раз подцепил вилкой блин. И мне повезло — никто не поспешил прислать мне зов, чтобы огорошить очередной новостью и отвлечь от еды. А блин оказался хоть и холодным, но до чертиков вкусным.

— Думаю, вы правы, — кивнул я. — Нужно привезти сюда ваши вещи. Я хочу на них посмотреть. И Мише покажу. Мнение полицейского следователя может оказаться важным.

Я повернулся к Игнату.

— Игнат, съезди, пожалуйста, на квартиру Елизаветы Федоровны. Это недалеко отсюда, на Левом берегу. В комнате под кроватью лежит чемодан с вещами, привези его сюда.

Я протянул Игнату ключ от комнаты Молчановой.

— Вот ключ, а Елизавета Федоровна запишет тебе адрес. Квартирную хозяйку зовут Прасковья Ивановна. Скажи ей, что ты из Тайной службы, она не будет тебе мешать.

— Сделаю, ваше сиятельство, — нисколько не сомневаясь в себе, кивнул Игнат.

С невозмутимым видом убрав ключ в карман, он вышел из комнаты.

Елизавета Федоровна тихо рассмеялась.

— Бедная Прасковья Ивановна, — с улыбкой сказала она. — Но это очень весело.

— Жизнь — веселое занятие, — согласился я. — Особенно, когда имеешь дело с магией. Вы спрашивали, что мы будем делать сегодня? Вы дождитесь целителя — думаю, он скоро приедет, чтобы вас осмотреть. А я отправлюсь в одно уютное местечко неподалеку. Мне нужно хорошенько подумать, а там обычно думается лучше всего.

— Иван Николаевич прислал мне зов, пока вы разговаривали с полицейским следователем, — ответила Молчанова. — Он извинился и сказал, что сможет приехать только к вечеру. К ним в госпиталь неожиданно привезли буйного пациента, и сейчас господин целитель занят.

— Уверен, что этот пациент — инженер Изюмов, — рассмеялся я.

— Наверное, я пока займусь бумагами, — решила Елизавета Федоровна. — Думаю, нужно записать все подробно с того самого момента, как я очнулась. Это может оказаться важным.

— Отличная идея, — кивнул я. — Но бумаги могут подождать до вечера. Вы ведь ничего не забудете?

— Думаю, нет, — улыбнулась Елизавета Федоровна.

В глазах девушки загорелись огоньки любопытства.

— Я хочу взять вас с собой, — объяснил я. — Поглядим, что из этого получится.

— Куда мы идем? — спросила Елизавета Федоровна, когда мы свернули с парковой дорожки на почти незаметную тропинку.

Ответить на этот вопрос было не так-то просто. Тропинка вела на маленький каменистый пляж, надежно укрытый кустами черемухи. Горожане, которые иногда забредали сюда, видели только камни и серые волны. Справа над водой парили арки Узкого моста, а на другом берегу высилась кирпичная труба заброшенной алхимической лаборатории.

Но люди, обладающие редким магическим даром, иногда видели пришвартованный к пляжу бревенчатый плот. На плоту размещалась уютная кофейня с крохотными столиками и лучшим кофе во всей Империи. А хозяином кофейни был тысячелетний джинн Набиль — мой хороший друг.

Я никак не мог угадать — что увидит Елизавета Федоровна. Пустой пляж или уютную кофейню?

Но у меня был кое-какой опыт. Я знал, что чудо чаще всего происходит тогда, когда маг страстно желает, чтобы оно произошло. Сильное желание — основа любого волшебства.

И я решил помочь магии, насколько это было в моих силах.

— Я веду вас в удивительное место, — улыбнулся я. — Хотите узнать, как я сам впервые сюда попал?

— Конечно, хочу, — немедленно ответила Елизавета Федоровна.

— Это случилось прошлой весной. Я тогда только-только закончил магический лицей и перебрался жить на Каменный остров. Привыкал к тишине и одиночеству. Почему-то мне понравилось вставать очень рано, еще до рассвета. Вы же знаете, что ранним утром в Столице часто бывает прохладно?

— Как сегодня? — поежилась Елизавета Федоровна.

— Да, — улыбнулся я. — Пока не взойдет солнце, на острове часто лежит туман. Он стелется почти над самой водой. Я гулял по пустому парку и мечтал о чашечке хорошего крепкого кофе. Дело в том, что тогда я совсем не умел варить кофе. У меня все время получалась какая-то горькая бурда. Приходилось пить его в трактирах и кофейнях. Но ранним утром все трактиры закрыты. Припозднившиеся гуляки к этому времени уже разъезжаются по домам, а ранних пташек не так много, чтобы из-за них хозяин трактира вылезал из теплой постели. И вот я бродил по парку, надеясь чудесным образом отыскать кофейню, которая была бы открыта. Однажды заметил эту тропинку. Из любопытства пошел по ней и вышел на берег реки. На берегу я, к своему бесконечному удивлению увидел самую необычную кофейню на свете. Эта кофейня находится на плоту — можете себе представить? Вы сидите за столиком, а у самых ваших ног о тяжелые бревна плещется речная вода. Клочья тумана проплывают так близко, что их можно потрогать и ощутить холодную сырость. А вы пьете отличный кофе и неторопливо болтаете с хозяином.

— А кто хозяин этой кофейни? — спросила Елизавета Федоровна, во все глаза глядя на меня. — Какой он?

— Этой кофейней владеет древний джинн, которого зовут Набиль, — улыбнулся я. — Ему не меньше тысячи лет. Он родом из давно забытого города Лачанга. Набиль много путешествовал по свету и варил кофе в самых удивительных уголках нашего мира. Сейчас он остановился здесь, не знаю, надолго ли. Впрочем, для древнего магического существа и сотня лет — это совсем не долго. Просто небольшая передышка перед следующим путешествием.

— Вы с ним подружились? — спросила Елизавета Федоровна.

— Еще как, — кивнул я. — Набиль научил меня варить кофе и подарил вот этот черный алмаз.

Я показал девушке свой перстень.

— Это сильный магический камень. Черные алмазы можно найти на склоне вулкана после извержения. Но дело это опасное, да и попадаются они очень редко. Этот перстень очень выручил меня, когда я едва не заблудился в снах.

— Ну, у вас и приключения, — удивленно покачала головой Елизавета Федоровна.

— И не говорите, — согласился я. — Набилю эта история тоже очень понравилась.

— И вы покажете мне эту кофейню? — нетерпеливо спросила Елизавета Федоровна. — И познакомите с настоящим джинном?

— Именно за этим мы и идем, — улыбнулся я.

Увлекшись разговором, мы обогнули раскидистый куст черемухи. Куст уже почти отцвел. Белые лепестки инеем лежали на траве, а на ветках висело лишь жалкое напоминание о пышных соцветиях.

Я почувствовал, как воздух передо мной сгустился, превращаясь в упругую невидимую преграду. Это была граница, которая отделяла магическое пространство от обычного мира.

Я шагнул вперед, и граница лопнула с тихим хрустальным звоном. Этот звон нельзя было услышать — только почувствовать слабым откликом магического дара.

А Елизавета Федоровна, кажется, совсем ничего не заметила. Она с любопытством вытягивала шею, пытаясь разглядеть за густыми зарослями волшебную кофейню.

— Осторожнее, здесь крутой спуск, — сказал я, и подал ей руку.

Мы спустились по травянистому склону и вышли на маленький пляж. Здесь дул свежий ветер, которому не мешали деревья. Волны с плеском набегали на камни.

Кофейня Набиля была на привычном месте. Чуть слышно поскрипывали тяжелые почерневшие от воды бревна. Качались широкие дощатые сходни, заботливо спущенные на берег. Празднично белели круглые столики — каждый не больше, чем на два человека. И Набиль стоял возле жаровни и улыбался, держа в руке сразу две серебряные джезвы.