Навий мир (СИ) - Порошин Влад

– Да, ступай на занятие, – ухмыльнулся ректор, рассматривая мою ауру над головой.

После чего я вылетел из кабинета ректора пулей. Не знаю почему, но общение с Самарием Спитамовичем из меня высосало чуть ли не всю силу. Как будто он мысленно накладывал на меня некие магические заклинания и чары, а мой организм сам собой усиленно отражал эти невидимые атаки. По какой-то причине простая беседа переросла в единоборство его силы и опыта и моей молодости. И на крутой круговой лестнице я ещё раз облегчённо выдохнул, прежде чем выйти в просторный холл старого главного корпуса академии

– Ну, что тебе сказал Самарий? – чуть ли не напрыгнула на меня Таисия Воркот, которая вместе с Гришей Баярдовичем, Кантемиром и Дарьей поджидала около выхода с круговой лестницы.

В данный момент эта встреча напомнила мне эпизод из кинофильма «Три мушкетёра», когда Атос, Портос и Арамис встречают Д’Артаньяна после его беседы с кардиналом Ришелье. Тогда на вопрос Портоса: «поговорили?», Д’Артаньян ответил: «в шахматы играли».

– Ничего, – соврал я. – Денег дал, сказал, чтобы мы прикупили домой чего-нибудь вкусненького.

– Голова не болит? – вдруг спросила Дарья.

– Есть чуть-чуть, – признался я.

– Это хорошо, это очень хорошо, – почему-то обрадовалась наша командирша.

***

После третьей пары, где профессорша Клео Тихоновна Белозёрова вещала нам о звёздах и созвездиях, мы посетили продуктовую лавку и ломбард, из которого был выкуплен граммофон с пластинками. В следствии чего настроение в гостиной нашей «Дзеты» было по-настоящему праздничным. Из рупора допотопного проигрывателя пластинок звучал самый настоящий рок-н-ролл. Только отчего-то солист музыкальной группы пел исключительно слогами.

Например, сейчас он задорно выводил под звук гитары, барабана и контрабаса: «Там-там-там-там, бам-бам-бам-бам, там-там-там-там, бам-бам-бам-бам». И лично мне такие песенные произведения слушать было непривычно. Зато неунывающие сестрички из рода Воркотов, все впятером, вовсю танцевали, веселились и прыгали на ковре, на диване и даже на кресле. Дарья же напротив, получив некое известие от профессорши Клео, которая являлась её двоюродной тёткой, хмурилась и, попивая холодный кофе, о чём-то загадочно перешёптывалась с Кантемиром.

Меня, конечно, подмывало спросить, что случилось, что за тревожная весточка прилетела из «родового гнезда»? Но я тактично держал паузу и, притащив в гостиную говорящего кота Фёдора, потчевал его самым настоящим кошачьим кормом. Кстати этот поступок вызвал немалое удивление среди всех моих товарищей.

– Зачем ты ему кошачью еду купил, однако? – пробасил Гриша Баярдович. – Пусть крыс и мышей ловит, ему полезно, вдобавок.

– Гриша прав, – поддержала его Кассандра, которая отличалась от своих сестёр милыми ямочками на разовых щечках. – Мы своего тоже подсадили на корм, потом и с мышами и с крысами просто намучились.

– Фкуфно, – проурчал кот, покосившись на Гришу недобрым взглядом.

– Крысы и мыши - это плохо, – согласился я. – Но Федя - это же член нашего студенческого братства. У всех сегодня праздник, надо и Фёдю порадовать.

– Фот и именно, – фыркнул он, а потом с важным видом, отъев половину миски своего лакомства, потребовал, – лафбафь.

– Зачем разбавлять? – удивился я. – У меня корма много, могу ещё прикупить. И пока я здесь, я тебя откормлю как следует. А хочешь, с собой заберу?

– Пофумать нафо, – фыркнул кот и снова потребовал, – лафбафь.

– Гэминус сурсум, – бросила заклятие удвоения на кошачий корм Кассандра и весело захохотала, когда Фёдор с ещё большим аппетитом набросился на волшебную еду.

– Развлекаетесь? – немного с раздражением спросила Дарья, подойдя к нам. – Может, Арс, ты всё-таки посмотришь компьютер?

– Пошли, – пожал я плечами.

***

«Что же это за устройство такое?» – пробормотал я про себя, когда в комнате Дарьи и Таисии рассматривал внутренности тоненького, примерно в половину сантиметра толщиной, системного блока. Кстати, сам системный блок имел с одной стороны гладкую стеклянную поверхность и прямоугольные размеры 20 на 40 сантиметров.

– Очень странный компьютер, – пробормотал я. – Такое ощущение, что здесь материнская плата, процессор, видеокарта, звук и жёсткий диск были собраны в единую миниатюрную конструкцию. Я такого никогда в своей жизни не видел.

– А давайте приделаем к нему колёса? – предложил «Винтик». – Хоть какой-то будет прок.

– Я сейчас приделаю кому-то колёса к одному месту, – прошипела на «Винтика», а заодно и на «Шпунтика» Таисия. – Живо уроки учить. Приду с вечеринки - проверю. Кто не выучит заклинание воздуха, поставлю в угол.

После такой отповеди наши юные лоботрясы мгновенно растворились в воздухе, причём без всякого волшебства.

– Мы сможем его завести? – поинтересовалась Дарья.

– Я, кажется, кое-что понял, – улыбнулся я, посмотрев на друзей, – вот эта стеклянная плоскость системного блока - это и есть сам монитор. То есть тут всё в одном устройстве. Только непонятно, где здесь клавиатура? Где вы это нашли? Ээээ, может, там ещё что-то было?

– Было, однако, – хмыкнул Гриша Баярдович и, встав на колени, вытащил из-под кровати Таисии ещё два точно таких же «компьютера», которые были ещё меньше по габаритам.

– Эту штуку надо как-то зарядить и попробовать включить, – пробормотал я, разглядывая торец этого странного устройства, где имелись три маленькие кнопки и два разъёма. – В том месте, где вы это взяли, были ещё какие-то провода?

– Имелись там и провода, – кивнул головой Кантемир. – Но мы сочли их мусором лишним.

– Значит надо вернуться туда и теперь взять всё, что кажется мусором, – тяжело вздохнул я, вернув этот странный миниатюрный компьютер Дарье.

– Ладно, завтра на свежую голову решим, как быть дальше, – буркнула Дарья и, улыбнувшись, весело добавила, – полчаса на сборы и выдвигаемся на вечернику!

– А мы идём? – запрыгали от нетерпения младшие сестрички Таисии.

– Идёте, – кивнула наша командирша.

– И мы с вами?! – высунулись из-за своей двери 20-летние балбесы «Винтик» и «Шпунтик».

– Уроки учить, двоечники! – прорычала Дарья. – Пора привыкнуть, что вы не в детском саду.

«Н-да, – подумал я, поднимаясь на свой третий мансардный этаж, – странный здесь мир, очень странный. Воздушное электричество, автомобиль «Кулибяка», воздухоплавы, электроходы, монстры разные, магия, волшебство, а теперь ещё этот компьютер в миниатюре. А ещё здесь возможно другой состав атмосферы, поэтому воздушное электричество и работает, в отличие от нас».

С этими мыслями о воздушном электричестве я зашёл на чердак, где располагались одноместные комнатки и заметил, что дверь в комнату Семёна Боливарова приоткрыта. А из-за приоткрытой двери раздавался такой храп, что по громкости он не уступал мотоциклетному рокоту.

– Эй, сосед, – я стукнул два раза в его приоткрытую дверь. – Убавь громкость, оглохнуть можно.

Тут дверь сама собой приоткрылась, и я непроизвольно сделал небольшой шаг внутрь жилища этого непутёвого волшебника. Комната банкирского сыночка мало чем отличалась от моей. У него имелись такие же шкаф, кровать, письменный стол и полки для книг. Отличительной чертой данной «берлоги» был царящий внутри бардак. На полу Сёмки валялась грязная одежда, десяток пустых бутылок, а в воздухе повис такой алкогольный перегар, что у меня заслезились глаза.

– Сосед, алло, убавь громкость, – буркнул я, толкнув в бок тучное тело Боливарова, развалившееся прямо в одежде на незаправленной кровати.

Однако никакой реакции на моё проникновение в жилище не последовало. Сёмка как дрых, так и продолжал выдувать из своих огромных лёгких рокотоподобные звуки. Как вдруг я заметил на письменном столе Боливарова очень характерные для моего мира бумажки. Это были расписки в подтверждении карточных долгов. По одному документу Сёмка задолжал некому Рябому целых 50 золотых дукатов. Далее шли расписки на суммы поменьше. А ещё в одной бумаге говорилось, что банкир Семён Боливаров должен мадам Баварлиной 10 золотых дукатов за посещение её богоугодного заведения.