Стажер (СИ) - Кароль Елена

Медленно обернувшись ко мне, Док как-то подозрительно резко просиял и едва слышно уточнил:

— Правда?

— Да-а… — подтвердила я с легкой опаской, уже не представляя, чего ожидать от этого неординарного во всех смыслах мужчины. — Я просто подумала, что у меня начали появляться свободные деньги и их стоит куда-нибудь вложить. Я ведь сама медсестра, ну… вы знаете. И мне весьма близка медицина и всё, что с ней связано. Егор предложил открыть оздоровительный центр, но я пока не совсем понимаю, что это, для кого и зачем.

— Я сейчас расскажу!

Воодушевившись ещё сильнее, Савелий подскочил ко мне, увел на свободный край дивана, усадил, сам оставшись на ногах (сложилось впечатление, что ради перехвата, если соберусь сбежать) и начав рассказывать.

Оказывается, это уже давняя мечта Дока — открыть реабилитационный центр для раненых бойцов и ветеранов спецподразделений наподобие «Витязя». По его словам, далеко не каждой команде везет иметь полноценного «двинутого» лекаря, который вылечит даже вопреки всем доводам разума. Как, например, он. Вот взять того же Дениса. Если бы не наша слаженная работа, он бы просто погиб. В лучшем случае остался бы инвалидом.

А сколько таких ребят травмируются и погибают ежегодно? Одних только узкоспециализированных «Витязей» в империи три десятка команд, а «Альф» и прочих «Добрыничей» и вовсе не счесть.

— А вот с реабилитационными центрами туго, — скривился Савелий. — Сам знаю о пяти, но достойный только один и лечат там исключительно генералов и по блату. Простым парням остаются бесполезные профилактории, где разве что минералкой поят.

— Но почему? — изумилась. — Есть ведь государственные здравницы на Кавказе и даже в Сибири. Я читала!

— Полиночка, — снисходительно усмехнулся Савелий. — Да, они есть. Но поверьте моему опыту, они просто есть. И для таких, как мы, они не эффективны. Устаревшие и консервативные схемы лечений, запрет на применение лекарств, добытых в разломах… Дальше продолжать? А меж тем организмы магов выше седьмого уровня дара серьезно отличаются от организмов обычных людей и стандартные методы лечения нам просто не подходят. Понимаете, о чем я?

— Допустим, — кивнула. — Согласна. Но где все те великие светила науки и гениальные целители, которые по умолчанию должны работать в военной отрасли, спасая самых ценных её сотрудников?

— Полина, вы меня умиляете, — грустно рассмеялся Док. — Они есть. Правда, есть. Но их не так много и лечат они отнюдь не рядовых парней. Энтузиастов, готовых работать на совесть, с каждым годом все меньше, а больше тех, кто готов работать за деньги. Косметология, возрастная пластика, липосакция и прочая дрянь — в этих сферах крутятся миллиарды и все толковые целители понимают, что это золотая жила. Никто не хочет работать за идею, Полиночка. Никто.

— Слушайте, по вашему выходит, что в таких центрах люди должны работать за копейки. Так что ли?

— Нет! Совсем нет. — Док взмахнул руками и вздохнул. — Возможно, я утрирую. Но сами подумайте, если обычный врач-реабилитолог с даром целителя среднего уровня в профильном центре получает сто пятьдесят тысяч рублей, то косметолог в частной клинике с легкостью получает до пятисот. Сравнили? А теперь подумайте, какую работу выберет среднестатистический целитель.

— Ясно. — Обдумав всё услышанное, спросила о главном: — А вы уверены, что при таких зарплатах центр вообще будет приносить доход? Или это своего рода утопическая идея?

— Отнюдь! — Савелий начал расхаживать передо мной, забавно заложив руки за спину. — Я уже узнавал, если открывать реабилитационный центр хотя бы на тридцать мест, что является главным условием данного проекта, на который будет выделяться имперский грант, необходимо не так много сотрудников и относительно небольшое здание, а лечение щедро оплачивает профсоюз и военная страховая компания. Да, Полиночка, вы не ослышались. Мы все отчисляем страховые взносы и страхуем свою жизнь дополнительно каждый год, чтобы в случае чего нас не бросили в канаве, а на ручках донесли до госпиталя и вылечили. Весь вопрос в том: как. В госпитале зашьют, убедятся, что жив, и отправят… кхм, в лучшем случае на реабилитацию. А реабилитационных центров у нас раз-два и обчелся! В итоге бойцы идут на гражданку с инвалидностью… и всё, жизнь кончена. Мало кто из нас умеет жить мирной жизнью, Полина. А центр даст хоть какой-то шанс на достойное будущее. Да хотя бы ходить ровно, магией самопроизвольно не разбрасываться, да не вздрагивать от резкого шума по ночам!

— Я вас поняла, — заверила его. — Идея отличная, и я тоже всей душой за простых людей. Но если проблему финансирования решить просто, то как решить проблему человеческих ресурсов? Тридцать коек — это полноценное отделение. Минимум пять палатных медсестер, одна процедурная, одна перевязочная, одна старшая. Врачей… Ну, допустим, три. Один травматологического профиля, один неврологического, один психиатрического. Хотя в идеале нужно ещё парочку: кардиолога и реабилитолога. Плюс две массажистки и инструктор по восстановительной физкультуре. Грамотный психолог. Ну и главный врач, само собой. Плюс как минимум один кадровик-бухгалтер, снабженец, парочка санитарок и кухработницы. Итого… — я мысленно прикинула, — уже больше двадцати человек. Ладно, администрация и кухработники, в целом их найти не проблема. А где вы возьмете остальных, учитывая то, что кто попало нам не нужен?

— Полина, с каждым днем вы нравитесь мне всё больше, — заявил Док, делая ко мне стремительный шаг и чуть ли не пожирая меня голодным взглядом. — Всё четко по полочкам, как я люблю! А самое главное — с пониманием сути! Не поверите, эта идея зреет в моей не раз травмированной голове уже не первый год и я примерно представляю, кого сманить и откуда. И уверяю вас, это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Самое главное: жесткая рука хозяйственника, но точно не моя. Уж простите за честность, но я в плане финансов — тот ещё… кхм, разгильдяй. А вот вы…

— Я? — Я аж растерялась. — Да вы шутите…

— Отнюдь. Так что подумайте, Полина. Просто подумайте.

А ведь тут и впрямь нужно очень хорошо подумать!

Пока я старательно шевелила извилинами, в гостиную вкатила тележку Дарья. Увидев меня, слегка растерялась, но потом просто спросила, где я буду ужинать: тут или на кухне, а когда я согласилась тут (почему бы и нет?), то просто начала накладывать не на шестерых, а на семерых, благо мест за двумя столиками хватало и никто из мужчин не возражал.

Пока ели, я периодически задавала Доку вопросы, которые приходили мне в голову, и под конец ужина всё больше склонялась к тому, что идея интересная. И может очень хорошо выстрелить!

По всему выходило, что ближайший к нам «обычный» реабилитационный центр находится аж в Волгограде. Под Москвой есть, но там простых смертных не лечат, и чтобы попасть на те элитные койки, нужно быть по меньшей мере аристократом либо одаренным не ниже третьей ступени, тогда как большинство бойцов осваивают пятый-четвертый ранг, не более.

При этом, чтобы просто попасть на реабилитацию, необходим серьезный пакет документов, который далеко не всегда удается собрать, если сам не пробивной (или друзья не помогут), а на саму реабилитацию выделяется от миллиона рублей сроком на полтора месяца. В особо сложных случаях — десять миллионов на полгода. Плюс грант от империи — пятьдесят миллионов. Сюда входит приобретение здания, мебели, оборудования, медикаментов и даже прохождение повышающих курсов квалификации для медперсонала.

Звучало хорошо. Очень хорошо! Но всё же стоило продумать это всё от и до, прежде чем совать голову в петлю. Государство очень не любит, когда его дурят.

Планируем ли мы дурить его? Ну-у… Не финансово точно. А вот в плане лечения, как я поняла по лихорадочно блестящим глазам дока, вероятно.

Но как же это заманчиво — начать действительно помогать людям!

Глава 9

— Слушайте, а у меня вопрос, — задумчиво произнесла я уже ближе к чаю. — А почему вы к Банщикову с этой идеей не обратились? Он ведь наверняка не меньше вашего заинтересован в здоровье бойцов. И лидерский стержень в нём есть, и деловая хватка.