Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша

Из открытого окна доносился знакомый приглушённый голос. Видимо, купец продолжал обзванивать клиентов.

Матвей Семёнович Добролюбов восседал за своим массивным дубовым столом, заваленным бумагами в таком беспорядке, что только он сам мог в них разобраться. Трубка чарофона прижата к уху, свободная рука летала над листами, делая пометки карандашом.

– Да, да, Пётр Михайлович, гарантирую лично! – его голос звучал уверенно. – Вся отправленная вам партия будет заменена в течение двух дней. Да, за наш счёт, разумеется. Благодарю за понимание!

Добролюбов откинулся на спинку стула. На лице купца играла улыбка облегчения, смешанного с усталостью. Утренний свет из окна выхватывал морщинки в уголках глаз – следы бессонной ночи.

– А, вот и наш спаситель! – воскликнул он, заметив меня. – Присаживайтесь, Данила. Всё получилось? Скважиной можно теперь пользоваться?

– Да, Матвей Семёнович, – заверил я, выбирая стул напротив. – Пусть рабочие трудятся в обычном режиме. Главное не подавать виду, что что‑то произошло.

– А для них это безопасно? – уточнил Добролюбов.

– Абсолютно, до тех пор, пока они не пытаются отравить воду, – кивнул я.

Добролюбов перевёл взгляд на Волнова, который всё это время стоял у окна, разглядывая оживший двор.

– Иван Петрович, налей чаю господину магу! – распорядился купец. – Да и себе тоже и госпоже доктору.

Волнов засуетился у самовара в углу. Медный бок начищен до зеркального блеска, в нём отражалось искажённое помещение конторы. Я вспомнил поющий чайник, артефакт производства мастера Шестакова. Вот бы кому он пригодился!

Надо будет заказать в следующий раз экземпляр Добролюбову в подарок.

Волнов подошёл с небольшим подносом. Чай дымился, распространяя аромат, крепкий, чёрный, с лёгкой горчинкой.

– Благодарю, Иван Петрович, – кивнул я, принимая чашку.

Первый глоток обжёг язык, но приятно растёкся теплом по горлу. Можно было бы остудить совсем немного, но иногда даже магу лучше принимать вещи такими, какие они есть. Иначе в погоне за идеалом можно забыть о простых житейских радостях. Таких, например, как кружка горячего чая после серьёзной работы.

Добролюбов встал из‑за стола, подошёл к массивному сейфу. Набрал комбинацию, не глядя.

– Теперь о делах, – сказал он, доставая из недр сейфа несколько пачек ассигнаций. – Сколько я вам должен? Я осознаю, что вашу помощь невозможно оценить деньгами. И всё же?

Интересная формулировка. Купец понимал, что спасение бизнеса стоит гораздо больше любой суммы, но деловая этика требовала конкретных цифр.

– Как договаривались, Василий Петрович. По триста рублей за камень. Я зарядил восемь камней буквально при вас. Итого две тысячи четыреста рублей.

Добролюбов покачал головой, отсчитывая купюры.

– Безусловно, отдам. Но это же далеко не всё! – он протянул мне деньги, и я заметил, что рука слегка дрожит. – Вы спасли мой бизнес, мою репутацию! Я перед вами в неоплатном долгу.

– В таком случае, Матвей Семёнович, я могу дать возможность расплатиться с этим долгом. – улыбнулся я, делая ещё один глоток чая. – Деньги это хорошо, но у меня есть идея, которая может принести гораздо больше пользы и вам, и всему городу.

Купец оживился, вернулся за стол. Сел, подавшись вперёд в позе человека, готового слушать.

– У меня есть деловое предложение, которое может заинтересовать всех присутствующих, – продолжил я, дождавшись, пока все устроятся. – Иван Петрович, Надежда, отложите на минутку свои дела. Это касается и вас.

Надя, которая в этот момент что‑то увлечённо фиксировала в своём блокноте, отложила в сторону перо.

– Помните тестеры, которые мы вам показывали? – спросил я, обращаясь к Добролюбову. – Вы лично убедились в том, что они работают. Более того, с их помощью вы смогли отделить чистую воду от зараженной. Представьте, сколько средств вы сэкономили? Вы бы вылили эту воду в канализацию, потеряв многие тысячи рублей.

– Чистая правда, – подтвердил купец. – Приборы эти – настоящее чудо. Не такое, как‑то, что вы в насосном цеху сотворили, но тоже удивительное

– Пришло время запустить их в массовое производство, – сказал я.

Волнов присвистнул.

– Массовое? – переспросил лодочник, и в его голосе смешались восторг и осторожность. – Но это же… это же переворот! Каждый сможет проверить воду перед покупкой!

– Именно, – кивнула Надя, поддерживая меня. – Тогда покупатели сами выведут торговцев отравой на чистую воду.

– Но делать это надо быстро, – продолжил я. – Мергель и его компания наглеют. Зараженной воды становится всё больше. Поэтому я предлагаю не ограничиваться маленькими партиями, а создать предприятие.

В давние годы я бы попытался провернуть всё один, силой слуг и подданных. Но в современности, как я понял, намного надежнее обзавестись союзниками и действовать сообща.

– Как вы себе это представляете? – заинтересовался Добролюбов.

– У каждого из нас будет своя роль, – начал я. – Я буду производить модифицированные русалочьи камни для тестеров. Это основа прибора, без них он просто красивая коробочка.

Надя кивнула. Она знала, как работают камни. Знала, что без моей магии проект невозможен.

– Надежда обеспечит медицинскую сертификацию, – продолжил я, повернувшись к ней. – Как лицензированный врач она может гарантировать и подтверждать действие приборов.

Надя слегка покраснела от важности возложенной роли.

– Конечно, – кивнула она. – Я дипломированный врач, закончила столичную Академию. Я могу сертифицировать прибор как полезный и безопасный.

– Матвей Семёнович, – обратился я к купцу. – На вас ляжет полное финансирование проекта. Знаю, сейчас трудные времена, но это инвестиция в будущее. К тому же это справедливо. Мы помогли вам, вы поможете другим.

Добролюбов задумался, постукивая пальцами по столу. Очевидно прикидывал, сколько денег сможет сейчас вложить в новое дело.

– Иван Петрович может стать исполнительным директором, – продолжил я, не дожидаясь ответа. – Организация производства, работа с поставщиками, контроль качества. Вы человек деятельный, практичный, – обратился я к нему. – Вас точно не обведут вокруг пальца подрядчики.

Волнов выпрямился, вынул трубку изо рта.

– Это ж какие объёмы! – воскликнул он. – Какие перспективы! А производить где? Слышал я про этого вашего Шестакова. Не потянет он серьёзное дело. Талантлив, но чудак.

При упоминании Шестакова Надежда улыбнулась. Видимо, тоже вспомнила про поющие чайники.

– Шестаков может быть консультантом, – вмешался Добролюбов. – А для производства надо делать линию, станки специальные. Помещение искать…

– Предлагаю начать с первой партии в пятьсот штук, – продолжил я. – Потом устроим большую презентацию для всего общества Синеозёрска. Покажем, как работают приборы, дадим попробовать. Когда люди увидят своими глазами…

– Они сметут их с прилавков! – закончил за меня Волнов. – Особенно после всех этих слухов об отравлениях!

Добролюбов поднялся, заходил по конторе.

– У нас есть фабрики в городе, которые работают с артефактами. Мастерская Груздева, например. Или братья Трубниковы.

– Именно, – поддержал я. – Сначала Шестаков отработает технологию на малой партии. Создаст эталонные образцы, напишет инструкции. Потом передадим на фабричное производство.

Купец повернулся. На его лице читалась решимость человека, готового рискнуть всем ради большой цели.

– Даже первые пятьсот тестеров станут серьёзным делом, – сказал он медленно, словно примеряя слова. – Контрабандисты выдадут себя с потрохами. Их гнилая вода станет видна сразу. А это значит…

– Крах всей схемы Мергеля, – закончил я.

В конторе повисла тишина. Каждый обдумывал услышанное, примерял на себя новую роль.

Добролюбов первым нарушил молчание. Прошёл к столу решительным шагом человека, принявшего решение.