Печать зверя (СИ) - Кас Маркус

— Красивая, — поправил я приютского, указывая на табличку с именем.

Гордей закивал, восхищенно разглядывая медведицу.

И в этот момент я ощутил отклик. Мимолетный и едва уловимый, как порыв легкого ветерка, тут же стихший.

Снежинка отреагировала на появление пацана с особой нежностью. Материнской. Она воспринимала детей своими медвежатами. Зверь поднялся и в нашу сторону полетел мяч.

— Ух ты! — с ещё большим восторгом вскрикнул Гордей. — Здорово!

И я попробовал посмотреть на неё детскими глазами. Вернуться в то время, когда весь мир был тоже удивителен, но всё же иначе. Когда каждое событие воспринималось настоящим открытием. Когда было не просто любопытство, а непреодолимая тяга непременно изучить всё-всё в этом мире.

Гордей мне очень помог, не подозревая об этом.

Напомнил, что думать нужно не только о задачах. Не забывать ни на миг, что вокруг целый мир, полный чудес, больших и маленьких. Всё происходящее, от улыбки до рождения младенца, настоящее волшебство.

И я улыбнулся, позабыв обо всем, кроме этого момента, когда медведица кидала нам мяч, радуясь вместе с ней.

— Здорово! — повторил пацан и взглянул на меня умоляюще: — А можно мне питомца?

— Медведя? — от неожиданности не понял я.

— А можно медведя? — обрадовался Гордей. — Тогда вообще круто! А то у Тима дракон, у вас львы, а у меня медведь будет! Ух!

— Гордей Васильевич, медведи не домашние животные, — мягко сказал я, внутренне ужаснувшись, представив такого обитателя особняка. — Им лучше на воле жить.

— Ну да, — нахмурился мальчишка. — Я знаю, нельзя неволить животных. Это хуже, чем… Хуже всего, короче!

— И потом, это большая ответственность. За питомцем нужно ухаживать, кормить его и следить за здоровьем.

— К ответственности я готов! — вскинув подбородок, заявил он. — Но про медведя согласен, куда ж его девать-то. Он же весь сад перетопчет, деревья поломает и рыбу в пруду сожрет.

Я не выдержал и расхохотался. Ну точь-в-точь ворчание духа предка. Всё же мальчишка поддавался влиянию призраков. Проводил с ними слишком много времени. Ну ничего, скоро на учебу и будет общаться со сверстниками и живыми учителями. Иначе и правда превратится в ещё одного сварливого старика.

— О чем речь? — подошел к нам Тимофей, держа в руках пакет, источающий ароматы выпечки.

— Ух ты! — завопил Гордей и припустил в сторону высокого дерева, по которому скакали маленькие обезьянки.

— О питомце, — вздохнул я.

Ясно, что такой вопрос уже не отпадет, раз возник. И нужно что-то придумать.

Коты, несмотря на хорошее отношение к своему спасителю, скорее покровительствовали ему. А вот спать укладывались неизменно в мою постель. Все трое сами выбрали себе хозяина и подарить одного из них парнишке было невозможно.

Создать и оживить артефакт тоже не подходило. Понятно же, что ребенку хочется настоящего и живого питомца. Других он и сам себе сделает, когда окончательно пробудится дар.

И понятно, что кого-то обычного, вроде собаки или кошки, ему не хочется. В нашем семействе обычного не было ничего.

— Нда, это будет непросто, — подтвердил мои мысли Тимофей, озадаченно почесав макушку.

— Могу создать ифрита я, — вдруг заговорил в голове джинн. — Маленький он, под стать ребенку.

Я вздрогнул, не заметив гула, служащего знаком начала общения с элементалем.

— Ифрита? — мысленно переспросил я, присаживаясь и делая вид, что завязываю шнурки.

— Создания эти сродни тем, кого вы величаете питомцами. Они рождаются в Вечной пустыне, но и мы способны их сотворить. Вселить часть сущего и отпустить.

Да уж, даже элементаль может завести себе питомца, кто бы мог подумать… Хотя я чувствовал, что не всё так просто, как говорил Хакан. Я помотал головой, отвергая эту идею. Маленькое подобие джинна не совсем то, что нужно ребенку. Вдвоем они точно спалят дом.

— Благодарю, но не стоит.

— Как пожелаешь, Искандер-инсан, — пропел Хакан и исчез.

— Не пересекайте ограждение! — раздался строгий голос с той стороны, куда убежал пацан.

— Ой! — рыжий кинулся туда. — Гордей, стой!

Я проследил, как Тимофей ловко перехватывает пацана наверху весьма условной ограды, на ходу извиняясь перед служителем зоопарка, и обернулся к медведице.

Она смотрела прямо на меня. Пристально и внимательно. И я вдруг ощутил эту самую связь. Слабая и зыбкая, но она появилась!

Это было так неожиданно и странно, что я пошатнулся.

Снежинка испытывала что-то вроде сопричастия. Увидев или ощутив, через связующую нить, мою заботу о мальчишке, она восприняла меня кем-то похожим на другую медведицу. Как бы это ни было запутанно и неправильно, мне было всё равно. Побуду медведицей, если потребуется.

А ещё я ощутил, что она довольна. Медвежонок под присмотром, купание доставило ей радость и охладило, а скоро должны были принести еду. Мне резко захотелось арбуза.

Я потряс головой и чуть отстранился от желаний зверя. Так, ясно, нужно выстраивать барьер. Связь двусторонняя и желания передаются в обе стороны.

Всё таки придется засесть за учебники, пока мои эксперименты не привели к смене рациона.

Я мысленно поблагодарил медведицу и мягко прервал нашу связь.

Животный источник урчал внутри, будто кот на печке. Дар пробуждался и набирал силу. Я сделал несколько шагов и присел на ближайшую скамейку.

На меня нахлынуло ощущение каждого живого существа в радиусе нескольких километров. А вместе с ними их чувства. Отовсюду, с земли, из под неё, с неба, ко мне прилетали сигналы, яркими вспышками врезаясь в сознание.

Длилось это несколько секунд и также резко пропало, как и появилось.

Мир вернулся в прежнее состоянии, но я ещё посидел для надежности. Это «знакомство» с даром было весьма ошарашивающим. Так анималисты вступали в силу. Такое больше не повторится, подобное умение доступно лишь высокоранговым магам.

В моё время ходила байка, уже тогда древняя, об одном великом анималисте, живущим где-то на Урале. Он «знал» всех зверей, птиц, водных обитателей и даже насекомых, что жили вокруг. И не на пару километров распространялось его умение, а на сотни. Поговаривали, что частью их он повелевал. То есть они его слушались. Вот только человеческого мало в нем осталось к исходу лет. Сам стал похожим на медведя, что внешностью, что характером. А все, кто шел к нему с целью воспользоваться его уникальным даром, пропадал без вести.

Мне подобное пока не грозило. Но эффект признания магией навеял мысли о том маге. Каково это, постоянно ощущать всё живущее на огромной территории?

Следующие дни проходили, в точности похожий один на другой.

Утром я отправлялся в императорскую библиотеку и изучал теорию. После обеда ехал в зоопарк и практиковался. Я решил взять волков на измор. Не отступить, пока не добьюсь своего. Дело медленно, но верно продвигалось.

Звери, поначалу относящиеся ко мне с раздражением, постепенно сменили его на интерес.

День за днем я приходил к вольеру и упорно старался наладить связь.

Пришлось придумать себе прикрытие, чтобы не вызывать подозрений у служителей. И им стало рисование. Я купил мольберт, краски и специальный складной стульчик. Часами зарисовывал хищников, продвигаясь и в этом занятии.

По крайней мере, по сравнению с тем наброском статуи, что я делал у мастера Овражского, прогресс был внушительный. А ещё это помогало сконцентрироваться на магии. Изображая волков на хосте, я словно вникал в их суть.

К счастью, прочие дела меня не отвлекали.

От деда пришла весть, что они наконец достигли южного морского побережья и вовсю наслаждаются отдыхом. Предложения графине он пока не сделал, явно на последний момент откладывал. Но главное, что Нина Федоровна была довольна жарким солнцем и теплым морем.

Людвиг успешно занимался ресторанными делами, ежедневно отчитываясь по утрам и вечерам.

Ракита корпел над иллюзиями и сначала пытался все детали выспрашивать у меня, но я его переключил на Людмилу Владиславовну. После этого мастер морока перестал меня беспокоить, зато от заведующей кафедрой пришла благодарность за «смышленого мальчика».