Большой плохой волк (СИ) - Вьен Эмма

Алекс?!

Об этом козле думать не хотелось, но пришлось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22

Александр

- Альфа, чего с ней делать-то? – спросил меня Бета, оставляя  многострадальную суку в распухшим лицом.

Я встал, и мы отошли в сторонку, пока дура предавалась горьким слезам.

- Её много оборотней видело? – спросил я с надеждой.

- Достаточно. Катерина не ставила целью добраться в стаю тайно.

- Бл*ть! – выругался я, запустив в волосы пальцы. – Мне только этого не хватало. В этом случае придется устроить показное представление, - я скрестил руки на груди, заметив лёгкое шевеление и угомонившийся плач своей блудной суки. – Катя, ты не забылась? Ты в доме Альфы, не веди себя будто ничего не случилось!

- Да, я же ничего такого, - пыталась она оправдать свой интерес.

- Ты не могла не знать, чем всё обернется. Тебе нужна моя помощь?

- Да, Саша, очень! – заискивающе залебезила она, где её самка приветливо мне виляла хвостом.

Зверь внутри меня утробно зарычал, а глаза точно полыхнули янтарём. Так Катя вспомнила, кто я и кого внутри держу.

-  Села, твар-рь, на место и ни шагу по дому. Сиди тише воды, - проворчал я. – Кузьма, мне необходимо устр-роить для нашей гостьи показную кар-ру. Никто не может бр-росить Альфу и не понести наказание, даже Луна стаи. Тем более Луна стаи.

Глаза Кати и мои схлестнулись, и впервые сильная Екатерина Курганова задрожала от мерзкого холодного страха, несвойственного Альфа-суке, свойственного подстилке человека-охотника.

- Не смотри на меня так, потаскуха. Ты знала, что тебя ждёт. Изгнание было бы райским садом, не будь ты Луной, но ты предала всю стаю. Цена этого предательства слишком высока, чтобы тебя пр-ростить, - говорил я, надвигаясь словно чертова ночь, неизбежно, крадя свет, пожирая все краски. – Я не ручной волчок, Катя. Я –Альфа. Ты обязана понести наказание, с поправкой на твоё незавидное положение, я не буду устраивать прилюдную порку, но ты будешь заточена в доме на окраине.

- Нет, Саша, не надо! – встала она на колени и схватилась за мою руку, которую я немедленно вырвал.

- Ты тр-рахалась с другим, став пар-рой Альфы. Истинная или нет, ты - обычная шлюха! – рычал мой разгневанный зверь, унижая самку, посмевшую предать священную клятву.

- Умоляю, Саша! Помоги мне! «На отшибе», я ничем не помогу своему малышу, - неухоженные ногти Луны скребли добротный деревянный пол, усеянный её слезами, словно дождём.

Луна стаи павшая, лишенная всего, пресмыкалась перед своей парой. Годы назад мы были равны, мы не были истинными, но были достаточно искренни и честны, чтобы быть влюбленными в друг друга. Пока на мою стаю не вышел этот мерзкий сопляк-охотник, не смогший даже выстрелить из ружья с прицелом.

- Это не обсуждается. Пр-редательство – серьезная повинность. Ты знала, когда въезжала сюда на правах Хозяйки. Надеялась, что мой волк с твоей меткой тебя простит? Ошибалась, я не доверяю тебе, я презираю тебя и убил бы тебя, если бы сам лично не видел, как ты пускаешь слюни в доме Главы стаи. Для тебя я приготовил кое-что похуже.

Теперь Катя с ужасом подняла на меня глаза и отползла подальше.

- Что ты задумал, Саша!? – лепетала бледная моль, моя супруга.

- Я, мать твою, разведусь с тобой по всем правилам, - зло осклабился я.

- Нет! Нет! Ты не посмеешь! Так нельзя! – она орала, встала и бросилась прочь, но я был быстрее, схватив её за волосы и сильно сжал горло, отрывая от земли, пока она сильно билась в руках царапалась и рычала, вспомнив, наконец, кто она.

- Не смей убегать от своего Альфы, сука! Не пр-ровоцируй звер-ря. Я пр-редлагаю тебе больше, чем ты должна понести.

- Ты убиваешь меня! Пусти, пусти!! – борьба становилась вялой.

- Нет, Катя, это не смерть, это муки, которые ты сама навлекла.

- Ты тоже её встретил, истинную, ты бы уступил зову Зверя? – из последних сил сипела она.

Рука сама разжалась и мля бывшая свалилась, словно мешок картошки. Ударила по свежему шраму, где-то моя истинная одна ждёт. Уверен Яра даже не признается, но меня чувствует и тоскует. Связь будет крепчать, но без метки, я не могу брать её, как хочу. Не могу привести её в дом на руках, перенести через порог и объявить СВОЕЙ. У меня, бл*ть, сейчас самая сильная мотивация на всем белом свете.

- У тебя нет выбор-ра. Я бы мог убить тебя, отпр-равить твоему новому мужу твоё бездыханное тело, а он пусть р-растит сына полукр-ровку и умр-рёт от лап своих же товар-рищей. Что станет с твоим сыном, подумала? – рыкнул я, больно хватая за волосы, заставляя смотреть в моё звериное лицо. – Ты сделаешь все, сука, даже больше, чтобы спасти выродка. Посему захлопни рот и слушайся своего Альфу! Кузьма, хватай её и тащи «на отшиб».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

Три дня назад.

Екатерина

-У-у-у! Засыпая на боку. Спи мой маленький волчок, слушай мамы голосок. Лес густой, зайчонок, лань, все тебя ждут, только глянь. Ты расти, расти сынок, станешь сильным, мой волчок, - мой голос довольно лился над кроваткой сынишки.

Сыну исполнился год, он рос не по времени крепким и рослым, беря лучшее, скорее всего, от моего деда. Как не посмотри, Лёша не был похож на эталон силы. Уже год мы живем тайно, переезжая из города, в село, потом в поселках до бесконечности. Опальная сука и бывший охотник. Честно сказать охотник из него никудышный, не вырос из потомственного охотника безжалостный убийца. Сердце моего возлюбленного - огромный колодец, в котором каждый найдет себе глоток от жажды. Он так молод и полон света, но наша связь сделала его нервным.

Насколько тяжело ему было принять связь истинных, ведь они считали нас животными, мерзкими тварями в человечьем обличие, пожирающие человека за человеком. Конечно, это фигуральное замечание, мы просто приспособились, отвоевали не только богатые угодия, но львиную долю власти и бизнеса. Нас ненавидели за нашу суть, нами пугали детишек. Вражда между людьми и охотниками началась в те времена, когда люди бегали за помощью к ведьмам и лекаркам, которых за дар тоже преследовали.

Все наши силы «от Нечистого». Так ли это или нет, никто не может сказать. Наша связь с лесом глубже, чем у людей друг с другом. Даже узы стаи, несмотря на застарелые законы, были более прочными, нежели человечьи. Поэтому нас нельзя взять скопом, так они и убивают нас по одиночке.

Лёша, милый и столь наивный, но уже мужчина проходил крещение огнем и никого не убил, когда мы с моим Альфой вели охоту на оленя. Волчица сразу его почувствовала. Инстинкты вопили, и правила моей охоты поменялись. Как же охотник умопомрачительно пах. Даже запас адреналина вперемешку со страхом волновали моего Зверя.

Я совершила огромный грех, променяв стаю на счастье. Счастье весом в несколько килограмм. Я ни о чем не жалею. Это благодать неба, великое откровение. Мой сын, которого я рожала в обветшалой избе с помощью повитухи. Как же мой милый был напуган, когда я рычала и выла, принося единственный приплод. Он не оборотень, не способен дать большой помёт. Но и этого достаточно, чтобы я его любила так сильно. Он дал мне такой ценный дар, о котором я грезила годы напролёт, деля постель с моей парой. Правду говорят, от истинного всегда рождается жизнь и любовь.

Мы назвали сына Адам, как первого ребенка-полукровку. В нашей стае я первая кто родила от человека. Охотники не прощают предательства, как оказалось, не готовы они и простить это спустя годы.

Сынок уснул, а я вышла на кухню, чтобы узнать, куда запропастился Лёша. Время было уже девятый час, и он должен был вернуться из города, привезти продукты. Малыш делал меня очень чувствительной, как самку обеспокоенную состоянием единственного щенка, но дни в постоянных переездах и бегах сделали своё дело. Я ничего не почувствовала. Набрала его номер и стала мерно слушать гудки, они шли и шли, а любимый не брал.