Князь Целитель 3 (СИ) - Измайлов Сергей

Холл заполнился до отказа достаточно быстро. Герасимов занимался сортировкой пострадавших и распределением между целителями буквально на ходу, встречая поток раненых у входа. Сам шеф начал работать с пациентом ещё на ходу, как только его внесли на носилках, ещё до того, как их опустили на пол.

— Каталку сюда! — крикнул он санитарам и они были рядом меньше, чем через минуту.

Тяжело раненного бойца без сознания быстро переложили на каталку, чтобы отвезти в операционную. Кроме видимых ран грудной клетки и брюшной стенки, у него была перевязанная жгутом культя левого бедра. Похоже, он отвоевался.

— Василий Анатольевич идёт со мной, — бросил заведующий и каталку бодро, почти бегом, покатили по коридору.

Получается, что на всю оставшуюся толпу стонущих и охающих бойцов мы остались втроём: два целителя и алхимик. Олег Валерьевич сразу схватил пробирку с синим эликсиром и метнулся к пациенту с самой большой раной.

Своего первого пациента я выбирал сам, основываясь на опыте, который получил, наблюдая за действиями Анатолия Фёдоровича.

Этот боец был чуть моложе остальных. Он лишь мычал, стиснув зубы, и смотрел обезумевшими глазами на развороченную правую ногу.

— Док, это всё? — спросил он, когда я подошёл.

Парень бросил короткий взгляд на меня, потом снова на ногу, в которой из-за переломов костей бедра и голени образовалось словно два дополнительных сустава, в которых она изгибалась. Кроме этого были ещё и кровоточащие раны. Несмотря на значительные повреждения, он боли словно не чувствовал, его волновала только дальнейшая судьба изрядно покалеченной конечности.

— Ну скажи, док, это уже всё? — истеричным голосом продолжал спрашивать парень.

— Нет, это не всё, — попытался успокоить я его и мягко надавил на грудь, чтобы он лёг обратно на носилки. — Сейчас я этим займусь, но тебе придётся немного потерпеть.

— Да что ты мне басни рассказываешь, док? — не выдержав, взвизгнул боец, когда мы с медсестрой начали разрезать штанину на его многострадальной конечности. — Я же вижу, что моей ноге конец! Её проще отрезать, чем лечить!

— Успеется ещё отрезать, — немного грубо ответил я. Когда начинается истерика, адекватное общение заканчивается. — Ляг спокойно и не дёргайся!

Моя грубость подействовала, и парень перестал хотя бы нести чушь, которая, впрочем, была не особо далека от правды. Перелом бедра и обеих костей голени были со смещением, на голени через рану торчал обломок кости.

— Наташа, уколи ему самое сильное обезболивающее и седатив, — сказал я медсестре, которую, разумеется, прекрасно знал по имени, как и другой медперсонал.

— Но, Иван Николаевич, — начала возражать она вслух, но продолжила шёпотом на ухо: — Вы же знаете, что это ему особо не поможет.

— Всё равно коли! — шикнул я ей. — И маску с хлороформом неси!

Наташа с пониманием и одобрением улыбнулась и убежала в процедурный кабинет. Я тем временем занялся остановкой кровотечения. Парень продолжал шипеть, стонать и корчиться, проклиная всё на свете, пока ему не ввели в вену сильнодействующие препараты. А через минуту после того, как на него нацепили имеющую историческую ценность — маску Эсмарха, он угомонился окончательно.

Теперь у меня осталось совсем немного времени на работу с конечностью, иначе хлороформ усыпит не только пациента, но и меня, и тех, что находятся поблизости. Я восстановил соосность отломком бедра, попросил медсестру подержать его за колено, чтобы ничего не уехало и за пару минут отломки были скреплены костной мозолью.

Теперь голень, здесь немного посложнее — сопоставить и прихватить надо обе кости. Пришлось немного повозиться и вспомнить некоторые непечатные слова, которые я смог-таки сказать достаточно тихо, чтобы никто не услышал. Ещё пять минут и кости встали, как надо.

— Наташ, маску забирай, салфетку с хлороформом выкинь на улицу! — распорядился я, дополнительно фиксируя наполовину сросшиеся переломы, чтобы точно ничто никуда не сместилось.

Медсестра схватила маску и убежала на улицу, а я занялся заращиванием ран на бедре и голени. Голова уже немного кружилась от действия паров хлороформа, а пациент пока что спал. Когда с последней раной было покончено, я почувствовал упадок сил, но медитировать не буду, в теле парня достаточно негативной энергии, чтобы мне восстановиться.

Остатки целительской энергии я потратил на инициацию процесса трансформации энергии Аномалии. Перед глазами сначала немного потемнело, потом я почувствовал, как силы ко мне возвращаются. Как раз на этом этапе парень начал приходить в себя и оглядываться по сторонам. Из-за дезориентации он начал проявлять беспокойство.

— А чего это? — испуганно пролепетал молодой боец. — А где это я? А чего это вы делаете?

— Лежи спокойно! — неожиданно властно сказала ему медсестра, зато он послушался и замер, продолжая нервно оглядываться и часто дышать.

Выходящий из лёгких хлороформ с новой силой ударил в нос и у меня опять начала кружиться голова. Я сказал медсестре открыть все окна нараспашку, собрал волю в кулак и продолжил очищать организм бойца от негативной энергии Аномалии.

Парень наконец пришёл в себя и с удивлением смотрел на свою ногу, где от недавнего кошмара остались лишь едва заметные рубцы.

— Да ладно! — произнёс парень, выпучив глаза на собственную ногу. — Во чудеса!

— Вот видишь? — спросил я, улыбаясь, когда закончил процедуру очищения от негатива. — А ты говоришь ампутировать. Нет уж! Повоюешь ещё при желании.

— Док, да ты волшебник! — изрёк парень, широко улыбаясь и любуясь целой ногой.

— Не совсем правильная формулировка, — усмехнулся я. — Я целитель.

— Ну так, а я что говорю? — спросил парень, улыбнулся ещё шире и уверенно встал с носилок. — Немного побаливает, — сказал он, чуть погрустнев. — А наступать-то на неё можно? Или я зря вскочил?

— Наступать можно, но на несколько дней лучше исключить физические нагрузки, — ответил я. — Все же организму нужно дать время на восстановление.

— Значит, опять буду дежурным по роте, — усмехнулся парень. — Ну ничего, зато не инвалид. Спасибо вам огромное, док! Век буду благодарен!

— На здоровье, — улыбнулся я. — И не суй больше ногу, куда ни попадя.

Довольный боец развернулся и ушёл прямо так, с одной разрезанной штаниной, а следующий мой пациент лежал на носилках лицом вниз. Левое бедро распахано от ягодицы и почти до подколенной ямки по задне-наружной поверхности. Причём не разрезано, а именно распахано. Глубокая и широкая рваная рана, словно он под плуг попал.

В середине бедра на дне раны был виден разорванный седалищный нерв. А вот это уже не есть хорошо. Свои действия я начал именно с попытки восстановить его целостность. Магической энергии я не жалел, а чтобы не уйти в ноль, другой рукой начал очищать рану от негативной энергии, автоматически пополняя свой запас. Такой финт я опробовал впервые и у меня почти сразу получилось.

— Здесь маска не нужна? — спросила медсестра, стоявшая рядом.

— Нет, — покачал я головой. — Здесь обойдёмся.

Восстановив целостность седалищного нерва, я пропустил по нему поток целительной энергии, пытаясь восстановить функцию. Порядок действий мне в этот раз подсказывал нейроинтерфейс, своего подобного опыта ещё не было, но не оставлять же человека в таком состоянии. Помню только, в учебнике было написано, что полностью функция нерва восстановится не сразу, понадобится от двух до четырёх недель. Значит, будет ещё один дежурный по роте на какое-то время.

Дальше на очереди сопоставление мышц сгибательной и отводящей групп. Полное заращение огромной раны у меня заняло минут пятнадцать. Когда я уже заканчивал, увидел краем глаза появление Герасимова рядом с собой.

— Что тут у тебя? — поинтересовался заведующий.

— Глубокая рана с повреждением седалищного нерва, — доложил я. — Вроде восстановил всё.

— Вот так чувствуешь? — спросил Герасимов у бойца, довольно чувствительно тыкая его авторучкой по внешней поверхности голени и стопы.