Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша

Жирнов ухмыльнулся. Водка ударила в голову, придав уверенности. Удачная сделка, деньги в кармане, настроение отличное. Почему бы не развлечься?

— А что, — он тяжело поднялся. — Пойдем развеселим девицу. Нечего одной куковать! Мы люди компанейские!

— Точно! — поддержал Прохор, тоже изрядно захмелевший. — Угостим барышню! У нас и закуска есть хорошая!

— Может, не надо, дядюшка? Вдруг она не захочет… — засуетился Митрий

— Цыц! — оборвал его Жирнов. — Кто ж от доброй компании откажется? Мы ж культурные люди, не какие-нибудь! Просто пообщаться хотим!

Троица двинулась через трюм. Жирнов шел впереди, покачиваясь, но стараясь выглядеть солидно. За ним семенил Прохор, а Митрий плелся сзади, явно сомневаясь в затее.

— Сейчас повеселимся, — бормотал захмелевший Жирнов. — Скучно же ехать без компании. А мы люди веселые…

Женщина подняла голову и увидела приближающуюся троицу. В карих глазах мелькнула тревога, но она постаралась сохранить спокойствие.

— Ишь, какая цаца, — хмыкнул Прохор. — Ничего, сейчас разговорим!

Я лежал на верхней лавке у стены, от нечего делать наблюдая за обитателями третьего класса. Помещение представляло собой длинный низкий зал с двухъярусными деревянными лавками вдоль бортов. Никаких перегородок между «местами» — просто сплошные полки, как в казарме. Узкий проход посередине, забитый узлами и корзинами.

Несколько круглых иллюминаторов по бортам, больше похожих на бойницы. Металлическая лестница наверх, по которой то и дело кто-то грохотал сапогами. В общем, роскошь бюджетного путешествия во всей красе.

Воздух был густой, как кисель. Смесь табачного дыма, пота, еды и еще бог знает чего. Электрические лампы под потолком давали ровно столько света, чтобы не споткнуться о чужой багаж. Экономия — основа процветания судоходной компании.

Впрочем, для речного путешествия условия вполне сносные. В студенческие годы мне доводилось ночевать в местах и похуже. Например, после удачной попойки прямо на лабораторном столе в академии.

А уж древний Архимаг в моей памяти хранил воспоминания о таких путешествиях и ночлегах, что этот трюм казался царскими покоями.

У дальней стены расположилась семья. Отец семейства вдохновенно храпел, с особенно вкрадчивыми переливами на вдохе. Жена невозмутимо укачивала младенца, явно научившаяся за годы брака не обращать внимания на эти звуки. Ребёнок, хотя имел жизненный опыт поменьше, также безмятежно спал.

Неподалеку четверо мужиков резались в карты. По выцветшим тельняшкам и затейливым татуировкам можно было определить старых «речников». Такие всю жизнь проводят на воде, устраиваясь то матросами, то разнорабочими, в общем смотря кто и где требуется.

Рядом устроились двое парней, широкоплечих, похожих как две капли воды. Братья, не иначе. В углу старуха в черном платке бормотала молитвы, перебирая четки. А чуть поодаль дама в строгом сером платье и очках, вылитая гувернантка, читала книгу при тусклом свете лампы. Как она вообще что-то различает в этом полумраке?

И тут из дальнего угла раздался звонкий женский голос:

— Благодарю, но я предпочитаю путешествовать в одиночестве.

Я присмотрелся внимательнее. Трое подвыпивших мужчин окружили молодую женщину.

Внешность и одежда, особенно окладистые бороды и картузы с блестящими козырьками выдавали в них торговцев.

— Да ладно вам, барышня! — гоготал самый грузный, с красным от выпивки лицом. — Чего одной-то скучать? Мы компания веселая, не обидим!

— Я ценю ваше… гостеприимство, — голос девушки был ровным, но в нем слышалось напряжение. — Но я действительно устала и хотела бы отдохнуть.

— Устала она! — подхватил жилистый, судя по подхалимской манере держаться, приказчик. — Так мы и не мешаем! Наоборот, развлечем, развеселим!

— У дяди Семена такие истории есть! — встрял молодой. — Про столицу, про торговцев иностранных! Интересно же!

— Вот именно! — толстяк попытался взять ее за руку. — Митька правду говорит! Я в Каменске с самим городским головой водку пил! Могу и вас с ним познакомить, ежели что!

Девушка отдернула руку:

— Не надо меня ни с кем знакомить. Я прошу вас уйти.

— Ишь какая! — обиделся толстяк. — Гордячка! Думаешь, лучше нас? А сама в третьем классе торчишь!

Оба подпевалы подсели с двух сторон, отрезая пути к отступлению.

Я внимательно рассмотрел девушку. Даже в полумраке трюма было видно, что она не из простых. Светлые волосы аккуратно уложены в прическу, ни волоска не выбилось. Осанка прямая, как у выпускницы благородного пансиона. Карие глаза смотрели с достоинством, несмотря на явную тревогу.

Особенно выдавали её руки. Ухоженные, с длинными тонкими пальцами. Таких рук у прачки или швеи не бывает.

Да и одежда выглядела скромно, но необычно в подобном окружении. Темно-синее дорожное платье из хорошей шерсти сидело безупречно. На ногах ботинки из мягкой кожи, явно ручной работы. К хорошей обуви привыкаешь быстро, а вот отказываться от комфорта после очень тяжело.

Студентка из хорошей семьи, сразу определил я.

Девушка как две капли воды походила на моих однокурсниц в Академии.

Но что заставило ее выбрать третий класс? Конфликт с семьей из-за выбора профессии? Внезапное разорение? Или, что более вероятно, бегство от навязанного брака, классическая история, хотя и навеянная романтическими книжками.

Архимаг в моей памяти насмешливо фыркнул. Во все времена юные идеалистки сбегали от родительской опеки, веря в своё предназначение и светлое будущее.

— Не стесняйтесь, милочка! — толстяк уже совсем обнаглел. — У меня в Каменске три лавки! Могу вас озолотить, только будьте поласковее!

— Это недостойное предложение, — холодно ответила девушка.

— Недостойное⁈ — взвился торгаш. — Да ты знаешь, сколько девок за такое предложение в очередь встанут⁈

— Дядя Семен только вчера одной вертихвостке платье шелковое купил! — поддакнул Митрий. — За одну ночь!

— Заткнись, дурак! — рявкнул на него толстяк, но было поздно.

Девушка встала.

— Мне противно слушать ваши гнусности. Уйдите немедленно!

— Да что ты ломаешься-то? — жилистый Прохор преградил ей путь. — Мы ж по-хорошему! Семен Потапыч человек щедрый!

— И влиятельный! — добавил Митрий. — У него связи по всему Озерному краю!

— Вот именно! — толстяк попытался усадить девушку к себе на колени. — А коли будешь выделываться, тогда пожалеешь!

Она вырвалась и вскочила, но молодой приказчик загородил проход.

— Куда же вы, красавица? — заржал он. — Дядя Семен вас не обидит!

В карих глазах девушки мелькнуло отчаяние. И тут я понял — придется вмешаться. Мало того, что терпеть не могу таких типов, так еще и девушка явно заслуживала лучшего обращения. Да и вообще, что-то в ней было… интересное. Любые неправильности привлекают внимание, а она смотрелась в салоне третьего класса совершенно чужеродно.

Я спустился с лавки и к веселой компании с самым дружелюбным видом.

— Господа хорошие, — обратился я вежливо. — Не соблаговолите ли оставить даму в покое? Видно же, что ваше общество ей не по душе.

Все трое повернулись ко мне. Толстяк, тот самый дядя Семен, смерил меня оценивающим взглядом. Увиденное его не впечатлило. Такие люди всегда судят о вещах слишком поверхностно.

— А ты кто такой, чтобы указывать? — прорычал он. — Иди своей дорогой, пока цел!

— Может, я и пошел бы, — развел я руками. — Да некуда. То ли меня с вами тут заперли, то ли вас со мной. А сами-то что думаете?

— О чем это он⁈ — взвизгнул мелкий. — Ты нам что угрожаешь⁈

— Ты за языком следи! — взревел бородатый. — Ты чего, драться лезешь? Нас трое, а ты один!

— Математика — великая наука, — согласился я. — Но иногда качество важнее количества.

— Это он на что намекает? — растерянно спросил Митрий.

— На то, что вы втроем едва ли имеете шансы против меня одного, — пояснил я любезно.

Молодой приказчик побагровел: