Буквы вспыхнули белым светом, и рядом с именем «Чжао Юньлань» высветился год и слова: «Лорд Хранитель».
На сей раз никто в призрачном городе не обнаружил, что Юньлань — живое существо. Он беспрепятственно ушёл, держа в руках «Записи древних тайн», и направился прямиком к своему дому, то и дело оглядываясь и прячась в тени. В квартиру он влез через окно, взобравшись по стене.
Ни Чжао Юньланя, ни Да Цина одиннадцатилетней давности внутри не оказалось. На столе был только компьютер и стопка замусоленных материалов для экзамена по английскому в колледже. На них корявым почерком был выведен комментарий: «полная хрень».
Чжао Юньлань легко коснулся написанного пальцами и тихо рассмеялся. Он словно увидел в зеркале своё подростковое «я».
Подойдя к кровати, Юньлань вынул доску из изголовья, открывая своё потайное хранилище для запрещённых книг, киновари, бумажных талисманов и прочей утвари. С «Записями древних тайн» он поступил так же, как и с другими книгами: достал из ящика старый календарь, вырвал из него страницу и обернул обложку. Сверху он написал: «Нюйва создала людей, восстановила небо…»
Изначально фраза должна была быть длиннее. «Нюйва создала людей, восстановила небо, а затем превратила своё тело в Хоуту; Фуси создал Великую печать, используя восемь триграмм [2]; Шэнь-нун пожертвовал собой, чтобы испробовать сотни трав, волшебный дракон Гун-Гун в гневе разрушил гору Бучжоу» и прочее, что могло бы пригодиться будущему Юньланю. Кто же знал, что едва он начнёт писать, как его спугнёт голос из коридора.
В панике Юньлань уронил книгу в тайник и так торопился закрыть его доской, что едва не отдавил себе руку.
Слух у человека снаружи оказался чересчур острым. Раздался стук в дверь, и Юньлань услышал голос своей матери одиннадцатилетней давности:
— Засранец мелкий, ты дома? Чем ты там занимаешься?
Чжао Юньлань сглотнул, не осмеливаясь ответить. В дверь постучали сильнее.
— Чжао Юньлань?
Ему ничего не оставалось, кроме как звонко мяукнуть.
— Кошка? — пробормотала мама. — Я думала, она до вечера не вернётся. Беременная, что ли? Говорила я, нужно её стерилизовать.
Хотел бы Юньлань увидеть реакцию Да Цина на эти слова.
К счастью, ему удалось провести маму. Но едва он немного расслабился, намереваясь дописать фразу на книге, как услышал шум подъехавшей машины. Осторожно отодвинув шторы, Юньлань выглянул в окно: домой вернулся разрушитель семей, его двуличный отец.
Это стало последней каплей. Юньлань выбрался из окна и бесшумно спрыгнул на траву. Обойдя дом с противоположной от машины стороны, он благополучно убрался прочь, словно провернувший ограбление вор.
Пройдя через жилой квартал, Юньлань выбрался на главную улицу и задумался, что же делать дальше. Внезапный подземный толчок заставил его вздрогнуть. Юньлань решил было, что это землетрясение, однако прохожие вокруг сохраняли спокойствие, дома стояли в целости и сохранности, и даже пылинка нигде не упала.
Юньлань понял, что содрогнулся только его собственный мир. Всё вокруг внезапно взорвалось, и земля под ногами исчезла. Когда он поднял голову, то увидел, что снова стоит на белой дороге, а человек перед ним — тот самый, в ком он подозревал Шэнь-нуна.
Юньлань схватил его за воротник:
— Говори правду, это…
Старик открыл рот и вдруг прервал его странным тоном:
— Ты знаешь, что такое смерть?
Юньлань нахмурился. Он оглядел старика, но по его глазам понял, что желаемого не вызнать ни обманом, ни принуждением. Тогда он отпустил его и, подумав немного, выдал очевидный ответ:
— Смерть — это когда прекращаются жизненно важные функции организма?
— Тогда что такое душа? — хрипло спросил старик. — Что такое шесть циклов перерождения? [3]
— Значит, смерть — это конец одной жизни и начало другой, — быстро исправился Юньлань.
Старик рассмеялся.
— Ну, а что тогда такое призрачное племя? Что такое нечистые земли?
На это у Чжао Юньланя ответа не было. Вместо этого он спросил:
— Тогда что, по-твоему, смерть?
Глаза старика вспыхнули ярким светом — на мгновение показалось, что он в ужасе.
Схватив Юньланя за руку так, что затрещали кости, он прошептал:
— Разве ты забыл? Куньлунь, смерть — это…
А дальше всё случилось, как в дрянном телешоу: старик замер, будто выдерживая паузу, прежде чем назвать имя убийцы — и умер, так и не успев этого сделать, прямо на глазах у Юньланя.
Острая глефа рассекла его от головы до ног ровно на две части, словно арбуз. Лезвие с холодным звоном вошло в землю, оставив глубокую траншею. Земля под ногами задрожала от удара.
Рассеченный надвое старик ещё несколько мгновений так и стоял с выражением невыразимого удивления на лице.
Юньлань на мгновение замер тоже, но затем инстинктивно отступил, уворачиваясь от хлынувшей во все стороны крови.
Когда он, наконец, сфокусировал взгляд, то увидел перед собой Шэнь Вэя. Горло сдавило спазмом, и Юньлань не мог выдавить ни слова.
— Ты в порядке? Скорее, пойдём. — Шэнь Вэй протянул руку, но увидев, как расширились глаза Чжао Юньланя, поспешно её отдёрнул.
Его руки были залиты кровью, словно он вернулся со скотобойни. Он принялся торопливо вытирать их, но сколько бы ни тёр, ощущение, что он не чист, не исчезало. К горлу подкатила тошнота и глубокое отвращение к самому себе. Ни за что Шэнь Вэй не хотел бы сейчас прикасаться к Чжао Юньланю. Он неловко спрятал ладони в рукавах и глухо сказал:
