Пугало (СИ) - Ода Юлия (Ли)

– Начала, – не слишком удивилась такой догадливости Аля. Глупым Ирулан не был, иначе бы она его и звать не стала. – Про двух других собак не скажу – никто не видел, как и куда они делись. Вообще никто. А вот домовик… Тут, если подумать, что получается? Ночью у него и в избе дел невпроворот, прогулки устраивать некогда. Днем же он по другой причине выбраться не мог – там семья большая, все время по двору кто-нибудь шастает. А пугать народ, показываясь при свете, Зур не стал бы – подобные шуточки не в его привычках. Вот и выходит, что в тот колодец он скорее всего на рассвете угодил.

– Зур, говоришь? – кот опять уставился на свой хвост. – Да, солидный был человек. С понятием.

– Жалко очень, – поддержала Келасса, невольно собирая детей к себе поближе: и новости, с одной стороны, не радовали, а с другой – успевшая заскучать малышня, понимавшая из их разговора хорошо если половину, расшалилась и начала исподтишка спихивать друг дружку с подоконника.

– Угу, жалко, – стиснула зубы Аля. – Но чтобы завтра, скажем, не стало жалко кого-то еще, лучше бы нам в этом деле разобраться. И лучше бы прямо сегодня. Выяснить, что за нежить повадилась шастать сюда из леса.

Кот спорить не стал:

– Если ты не ошибаешься, тогда, выходит, и вправду нежить.

– Оно в любом случае выходит именно так. Никто другой не позарился бы сразу и на живое – на собак то есть, и на нечистиков.

О последнем невольно вырвавшемся слове Аля тут же пожалела, «мелкий народец» здорово не любил, когда их так называли. Но сейчас Ирулан придираться к мелочам не стал, как и обсуждать очевидное:

– Так ты для этого звала? – перешел он сразу к сути. – Хочешь, чтобы я нашел здесь какую-нибудь елку повыше и с вершины приглядел, кто тут к вам наведывается? По утрам и вечерам?

– Приглядишь? – Аля с надеждой вскинула на него глаза, и вдруг чертыхнулась – взгляд, скользнув дальше, невольно зацепил двор за окном и худосочную фигуру деревенского старосты, уже захлопнувшего за собой ее калитку и теперь бредущего прямиком к дому. – Быстрее!!! Прячьтесь!!!

А в следующую секунду едва успела прикрыть голову руками – воздух в кухне словно взорвался от мельтешащих крыльев, хвостов и лап. Кажется, с паникой в голосе она здорово переборщила, а семейство катши оказалось слишком взвинченным общей нервной обстановкой. Зато пару секунд спустя о присутствии гостей в ее кухне не напоминало ничего, кроме легкого разгрома.

Или не легкого.

Аля чудом поймала пару баночек приправ, опрокинутых с прибитой к стене полки; проводила ошалелым взглядом два последних слетевших на пол пучка травок – из тех, что до этого висели на протянутой под потолком веревке; и лишь в последний момент успела придержать перекосившуюся оконную створку – чтоб не вывернулась из петель совсем.

– Вот ведь!

И, не сдержавшись, тут же добавила кое-что покрепче – как раз в лицо сунувшегося в окно старосты.

– А-а, – такого «здрасти» мужик все-таки не ожидал, хотя и знал за собой кое-какие прегрешения против ведьмы, – а что это у тебя здесь стряслось?

– Мыши, – выпалила она первое, что пришло в голову, и перехватила сорванную «мышами» створку двумя руками. – Принесло тут, понимаешь, всяких!

Глава 2

– Мыши, ну конечно… – покивал мужик и попытался было сунуться ближе – оттуда, где он стоял кухня просматривалась далеко не вся. Но тут же шарахнулся обратно: на столешницу под окном, прямо перед его носом, шлепнулся откуда-то сверху взъерошенный черный с белым котенок – не иначе сорвался с прута для занавески.

– Мя-я-я… – растопырил он все четыре лапы и дернул хвостом. Но прежде чем успел распахнуть в панике еще и крылья, Аля подхватила его под брюхо и осторожно прижала к груди, успокаивая.

Черт! Ну вот зачем она вообще всю эту кутерьму с прятками устроила? От неожиданности, не иначе – дури бы у нее столько не нашлось, точно. Ведь даже застукай кто у нее все семейство целиком, ничего страшного не случилось бы. Мало ли кого она тут у себя прикармливает? Имеет полное право! А отличить этих нечистиков от котов можно, конечно, но далеко не с первого взгляда.

– Ну да! – окончательно взяв себя в руки, Аля погладила малыша и укоризненно уставилась старосте прямо в лицо – ничего другого над подоконником все равно видно не было. Заглядывал тот к ней с улицы, а дом в свое время ставили высоким. – Прибился тут ко мне котейка, вот они теперь с мышами друг дружку и гоняют.

– Ага, – теперь уже задумчиво выдал мужик, на глазах расставаясь со всеми своими подозрениями. И добавил: – Ты эта… За давешнее-то зла не держи. Ладно?

Староста Але не нравился. Совсем. И уж тем более не нравилось, что он все время пытался свалить на нее вину за всякие мелкие здешние неприятности – вроде внезапно околевших курят или побитой градом картошки. Зачем было искать виноватых в неизбежных, в общем-то, для любой деревни происшествиях – не очень понятно, но делал тот это с постоянством, заслуживающим какого-нибудь более полезного применения.

Вот и вчера тоже. Аля как раз шла от дома, где из дальнего колодца возле самой бани пара нечистиков выловила погибшего домовика и оттащила в сторонку – чтоб людей зря не пугать. Ну и сороку к ведьме сразу отправила – с приглашением заглянуть и посоветоваться, как теперь избежать совершенно лишних для мелкого народца слухов. По итогу решено было представить дело так, будто из воды всего лишь ежа выловили, что всех и устроило. А на обратном пути как раз и наткнулась на старосту, собравшего вокруг себя пару десятков человек и что-то убежденно им вещавших прямо посреди улицы. Но стоило ей подойти, притихли все настолько красноречиво, что сомнений не осталось – опять тот против нее воду мутит. Как пить дать.

– Чего гудим? – отступать Аля не собиралась – лучше уж прояснять все и сразу. – Опять виноватых ищем?

– Алита! – ахнули женским голосом где-то в задних рядах зрителей, отступивших так, чтобы староста оказался между ними и ведьмой. – Неужто и правда твоих рук дело?

Ну вот! Так она и знала – снова ей кости моют и снова с подачи здешнего «мэра». Недомэрка, вернее. Нет, ну что за человек, а? Сделал из нее, понимаешь, пугало на всю деревню – любую ее невинную фразу уже готовы сходу превратить в открытое признание вины. Знать бы еще, в чем, кстати…

– Может и моих – это смотря о чем вы здесь шумите. Если о том, что Мариса за три дня из горячки выкарабкалась – то да, моих. И что закрут на дальнем лугу больше нет – тоже. Или вы тут сейчас решали, кто мне за коров платить будет? Тех, что я от оводов заговорила?

– И молоко им всем заодно попортила! – обличающе подхватил все тот же голос. Але он вроде казался знакомым, но не видя лица, вспомнить, кто это, не получалось – все же деревня была немаленькой, а жила здесь она не так давно. – В рот же теперь эту дрянь взять невозможно.

– Горчит, что ли? – дело, кажется, начало проясняться.

– Ну вот – точно сглазила! Не зря разговоры-то идут. Шиш тебе тогда, а не плата!

– Та-ак… – Аля попыталась заглянуть старосте за спину и понять, кто раскричался, но потом махнула рукой – главный виновник и без того уже перед ней стоит. – Как я понимаю, Орима, на мое предупреждение, что дальний луг в этом году косить не надо, ты наплевал? И передать его остальным тоже не озаботился?

– Да какое к свиням предупреждение! – попытался тот переть на нее чахлой грудью, обдав заодно и запахом лука. – Кому до этого дело есть, коли трава там по пояс уже к стагрову дню встала? Пропадать, что ли?

– Ну да, так я так и поняла. – И Аля развернулась к селянам: – С тех стогов сейчас скотину кормите?

– Подкармливаем, – ответили ей не сразу и теперь уже мужским голосом. – Совсем-то в стойла коровенок не загнали пока.

– Перестанете – нормальное молоко будет. Я когда нечистиков с того луга гоняла, старосте вашему сразу сказала – пока ворожба против них не рассеется, ничего там косить нельзя. Вот с Оримы теперь и спрашивайте, раз он об этом то ли забыл, то ли еще что.