А тем временем мужчина встаёт в рост, и Марк Глебович на его фоне резко становится каким-то скрюченным и мелким:
– Марк здесь лютует, – начинает тот, но смотреть продолжает больше на меня, лишь изредка одаривая своим вниманием и остальных. – Но я точно знаю, что вы все отлично работаете и быстро исправите положение. Вперёд, стая, я в вас верю, – усмехается он. – Свободны.
Толпа начинает гудеть и шуршать, вставая с мест. Я тоже подпрыгиваю, хотя понятия не имею, куда идти и что делать. Чувствую себя потерянным щенком. Но поддаюсь волне, которая почти выносит меня из конференц-зала, как слышу низкий рокот этого Вейлина:
– Госпожа Николаева, задержитесь, – требует он, а я даже шелохнуться после этого боюсь.
Кажется, я уже верю во все страшилки, которые только слышала про гендиректора с необычной фамилией Волк и ещё более необычным именем.
Глава 2
Тяжело сглатываю, но с места не схожу, лишь киваю.
Мужчина дожидается, когда из зала выходят все, кроме Марка Глебовича, и неторопливо подходит ко мне.
Он изучающе осматривает меня, будто я экспонат в музее.
«Странный мужик, – думаю про себя, – я была уверена, что никогда и не увижу гендиректора. А теперь он стоит около меня на расстоянии вытянутой руки».
– Откуда вы? – спрашивает он.
– В-вот, – теряюсь и вместо ответа протягиваю ему направление из универа.
Вейлин усмехается, но направление читает:
– Я имел в виду территориально, – продолжает он.
– Алтайский край, – недоумевающе отвечаю, какая ему разница, откуда я? – Но учусь…
Он поднимает руку, заставляя меня замолчать. А потом делает шаг ко мне, встав почти вплотную, и, кажется, снова принюхивается:
– Кто ваши родители? – в лоб спрашивает он, а меня обдаёт жаром его тела, такое ощущение, что у мужчины температура под сорок градусов.
Если бы не деньги, ради которых я согласилась на эту практику, то я бы уже неслась отсюда, сверкая пятками.
Меня до жути пугает этот человек. Он ведёт себя неестественно, поэтому я очень даже рада, что буду работать на Марка Глебовича.
– Я, – прикусываю нижнюю губу, а потом выдаю стандартный ответ на этот вопрос, – не знаю. Выросла в детдоме, родителей никогда не искала.
– Как любопытно, – с явным интересом говорит этот Вейлин, а у меня начинает свербить в носу.
До безумия хочу чихнуть, как держусь, не знаю. Бросаю умоляюще-жалобный взгляд на Марка Глебовича. И он, кажется, понимает, что я напугана и в замешательстве от столь пристального внимания гендиректора к моей персоне.
– Вейлин, Анника будет моей помощницей, – встревает он, лениво собирая бумаги со стола. – Какое тебе дело до её предков?
– Ты же знаешь, мне есть дело до всего, – оскалившись, отвечает директор, а я только и успеваю прикрыть лицо руками.
– Апчхи! – не выдерживаю я.
– Будьте здоровы, – прищурившись говорить Вейлин.
– Простите, – быстро говорю я.
Вейлин приподнимает брови, разглядывая меня сверху, но не успевает ничего сказать.
– Отстань от девушки. Пусть она хоть разденется, а то Катя притащила её сюда, даже не дав спокойно снять верхнюю одежду, – вновь встревает Воронцов.
Вздыхаю с облегчением, когда Вейлин отходит от меня:
– Хорошо, – он сверлит меня взглядом, а его глаза снова будто светятся голубым.
– Й-а, мо-огу идти? – указываю на дверь.
Получаю добро от Марка Егоровича и пулей вылетаю в коридор, где натыкаюсь, видимо, на Катю, которая меня сюда привела.
– Всё нормально? – интересуется она и возвращает мой пуховик.
Вздёргиваю брови: она стояла здесь всё это время?
Всё-таки странная компания, и сотрудники здесь такие же странные. Надеюсь, это никак не отразится на моей практике. Мне очень нужна работа.
– Да, мне надо где-нибудь раздеться, – указываю на шапку. – И я, честно признаться, понятия не имею, куда мне идти и что делать.
– Марк Глебович освободится и всё лично тебе расскажет.
– Ого, – удивляюсь, – я думала, что… даже не знаю, что меня никто и замечать здесь не будет.
– Нет-нет, – тонко смеётся девушка, – у нас здесь очень дружный коллектив. Я бы сказала, как… – она задумывается на долю секунды.
– Стая, – шепчу я.
– Да, – кивает Катя. – Вейлин именно так нас и называет. Есть в этом что-то, – вздыхает девушка и мечтательно смотрит куда-то вверх.
Не выдерживаю и тоже смотрю на потолок, может, она там что-то увидела? Но нет, кажется, это она так вздыхает из-за красавчика гендиректора. Оно и понятно, меня саму от его вида чуть с ног не сбило.
Думаю, поклонниц среди сотрудниц у него хоть отбавляй. Мужик-то он видный. Всё при нём. Только вот поведение странное. Но, может, это только я испугалась его, потому что просто растерялась в свой первый день на новом месте.
Да, думаю, именно так и было.
Катя отводит меня в просторную комнату отдыха, где стоят шкафы для сотрудников. Она выдаёт мне ключ и указывает на индивидуальный шкафчик.
– Напоминает детский сад, – замечаю я и внезапно чихаю, я думала, в таком месте моя аллергия затихнет, а не наоборот.
– Я просто считаю, – раздаётся за моей спиной голос Вейлина, – что у каждого сотрудника должно быть своё пространство.
– Простите, – тут же ретируюсь я. – Я не хотела вас оскорбить. Простите, – утыкаю взгляд в пол.
– Зайди ко мне, – роняет он, осматривая меня ещё раз, и скрывается за широкой и необычно высокой деревянной дверью.
Смотрю на Катю и, кажется, ищу поддержки или разъяснения такого явного интереса к моей персоне. Но девушка и бровью не ведёт, лишь подталкивает меня в сторону шкафчиков.
– А у вас здесь все через личное собеседование с гендиректором проходят? – спрашиваю шёпотом.
– Да, он предпочитает лично отбирать персонал, – кивает та и еле заметно напрягается, похоже, я ей не очень-то нравлюсь. – Если он решит, что ты не подходишь, никто его не переубедит.
Да уж, вместо приободряющей речи я получаю ещё большую страшилку. Уже начинаю жалеть, что не послушала Софью и решилась приехать сюда. Может, подруга была права, и стоило попросить другое место?
Но ни одна практика не обеспечит мне те же условия, что и здесь. Так что натянуто улыбаюсь, вешаю вещи в шкафчик и, приведя себя в божеский вид, иду к кабинету гендиректора.
Мимо этой дубовой двери не пройдёшь. Она явно больше любой стандартной двери, будто сделана не для человека, а медведя, как минимум.
– Тук-тук, – говорю я и стучусь. – Можно?
– Заходи, – глухо раздаётся голос Вейлина.
Когда это мы на ты перешли?
Но открываю дверь и ахаю в голос, не в силах сдержать своего удивления. Я точно в офисе? Больше похоже, что я на лесной поляне. В огромном кабинете даже небольшой водопад имеется.
Вода стекает по камням, струится и журчит, завораживая настоящими звуками живой природы.
– Проходи, не стесняйся, – мужчина приподнимает руку и делает манящее движение пальцами.
Оглядываюсь на офис, но там на меня никто не обращает внимания, кроме Кати, которой точно не нравится моё присутствие. Теперь я это хорошо вижу.
– И дверь закрой, – требует Вейлин.
Подчиняюсь. А потом подхожу к его столу и жду дальнейших указаний. Садиться без разрешения, желание не возникает.
– Итак, продолжим наш разговор, – говорит Вейлин и снова складывает пальцы в шпиль, а глаза его будто ещё больше сиять начинают. – Почему ты не искала своих родителей?
Теряюсь от такой прямолинейности и наглости гендиректора. Какое ему до этого дело?
– Не видела смысла, – тихо отвечаю я. – Если оставили в детском доме, значит, не хотели меня. А раз не искали все эти годы, то какой смысл мне искать их? – набираюсь смелости и смотрю в глаза мужчины.
– Разумно, – кивает он и слегка приподнимает уголки губ. – Но всё равно надо бы их найти, – констатирует он и продолжает, не дав мне даже отреагировать на его слова. – Поступила в универ сама или дотации какие?
– Сама, – отвечаю я.
