Между добром и злом. Том 6 - Кири Кирико

Он запрыгнул на мужчину сверху.

— Я представитель власти! Ты не…

И все его остальные слова превратились в бульканье, когда ладони Кондрата вцепились в его лицо и опустили голову под воду. Тот пытался сопротивляться, пытался бороться, но ровно до того момента, пока пальцы Кондрата не вошли тому в глазницы. В воде появились красные разводы, будто кто-то капнул в неё краски. Крики стража были слышны даже из-под воды. Он кричал, поднимал пузырьки на поверхность воды, вцепившись в руки Кондрата. Его тело содрогалось, пока он захлёбывался, дёргаясь от боли…

После чего тело затихло.

Кондрат ещё несколько секунд тупо смотрел на него, после чего медленно поднялся и огляделся.

Музыка продолжала наигрывать весёлые мотивы под гул человеческих голосов, но это было будто и не здесь, а где-то далеко, в какой-то иной реальности, беззаботной и спокойной. А тут был он, его напарница и четыре тела несостоявшихся насильников, один из которых внезапно возомнил себя местным вершителем судеб. Что ж, исход одной судьбы он действительно смог решить. Оставался вопрос насчёт остальных.

Рядом всё никак не могла прийти в себя Дайлин, совсем голая, и совсем пьяная. Да и чего греха таить, его самого накрыло так, что до сих пор не отпустило полностью. Но Кондрату было плевать, его взгляд остановился на шевелящемся и стонущем теле одного из парней, который выбыл в начале драки.

Кондрат всегда обдумывал свои действия, взвешивал за и против, решая, что лучше. Но сейчас его мысли были просты и прямы, как стрела, не встречая никакой внутренней критики, которая могла бы его остановить. Он думал, он делал, а учитывая, что полпути уже пройдено…

Глава 11

Дайлин сладко зевнула. Сон проходил, крепкий, хороший и тёплый, а на его место приходило приятное медленное пробуждение.

Она потянулась в кровати, улыбнувшись тому, как похрустывает всё тело от потягушек, после чего ещё раз зевнула и открыла глаза. Голова немного побаливала, но в целом было терпимо. Зато она действительно чувствовала себя отдохнувшей, причём, не покривив душой, Дайлин могла сказать, что это был лучший выходной за последние года. Хорошо же иногда так отрываться…

Медленно сев на кровати, Дайлин ещё раз потянулась вверх и огляделась, после чего удивлённо застыла. В её комнате напротив сидел Кондрат, уснув в одном из кресел. Спросонья она тупо смотрела на него, после чего опустила взгляд и поняла одну важную вещь.

Она была голой.

Полностью голой.

И сейчас светила своей грудью на весь честный свет перед собственным напарником!

Вскрикнув, она тут же натянула одеяло по самую шею и разбудила Кондрата. Тот подскочил в кресле, быстро оглядываясь по сторонам. Его рука легла на кобуру. И только сейчас она заметила, что её напарник не в порядке. Совсем не в порядке. Подбитый глаз, опухший нос и край губы, подтёки крови на лице и грязной рубашке. Он выглядел, как если бы хорошенько подрался с кем-то.

Что, чёрт возьми, вчера было⁈

— Проснулась? — хрипло спросил Кондрат, взглянув на Дайлин. — Как себя чувствуешь?

— Я себя чувствую? Боги, Кондрат, как ты себя чувствуешь⁈ Что с тобой⁈ Ты с кем подрался⁈ И… и где моя одежда⁈ — быстро пробежалась она взглядом по комнате. — Как я вообще оказалась здесь⁈ Что вообще произошло⁈

Много вопросов и мало ответов — типичная ситуация у любого, кто напился в край. И Дайлин было жутковато от того, что она могла узнать. Жутковато и очень интересно.

— Я тебя принёс, — ответил Кондрат.

— Принёс⁈ А одежда где⁈ Ты что, раздел меня⁈

— Нет, к тому моменту ты уже была голая.

— Что⁈ Погоди, ты видел меня голой⁈

— Да… — просто ответил он в ответ и потёр подбородок, после чего медленно хрустнул шеей. — Во всех подробностях.

— Да ты… я… какого хрена, Кондрат! — взвизгнула она на ультразвуке.

А видел он действительно всё, и Кондрат не лукавил. Он видел всё, пока нёс её на руках часть пути обратно. Не помогла даже тряпьё, оставшееся от одежды, в которое он четно пытался её обернуть. И он был бы нечестен, если бы не признался, что взгляд сам собой пробегался вчера по её телу, пока он транспортировал её обратно на базу. Но это ещё чего, вот когда она слегка пришла в себя и начала пытаться к нему приставать, прежде чем окончательно отрубиться — вот это было действительно горячо.

Дайлин надо было переварить это. Она чувствовала себя не просто униженной, она чувствовала себя грязной. Её напарник, и видел её голой во всех подробностях! Наверное… наверное они внизу всё увидел! Но ярость с обидой, которые в неё зарождались, Дайлин отодвинула в сторону. Ведь это же Кондрат! Её напарник! Уж кто-кто, а он бы никогда бы не тронул и не обидел её! А значит…

— Что произошло, Кондрат? — обречённо спросила она, уже предвкушая охрененную историю, иначе и не скажешь.

Кондрат и не собирался утаивать произошедшее. Признаться честно, он был зол на Дайлин, поэтому не стеснялся описывать её приключения, которые он успел застать, заставляя её краснеть, прятать лицо в ладонях и чуть ли не плакать. Когда он дошёл до момента, где её чуть не оприходовали, Дайлин, прячась под одеялом, полезла проверять, всё ли в порядке. Конечно, она не доктор, но вроде как всё было в порядке, крови не было, и она была чиста, но в душе она всё равно чувствовала себя грязной и униженной. От такого хотелось выть.

Но будто этого было мало, Кондрат перешёл к следующей части их неприятного вечера. И чем больше он рассказывал, тем хуже становилась история. Унижение и смерть, всё в одном флаконе. И пусть Дайлин чувствовала определённое удовлетворение от того, что он сделал, но…

— Кондрат, а что стало с остальными двумя? — спросила она тихо.

Кондрат посмотрел на неё, настолько пристально, что ей показалось, будто он видит сквозь одеяло. Его взгляд был тяжёлым, уставшим, каким-то… не таким, как обычно. Будто за эту ночь что-то едва заметно в нём изменилось, или изменилось ещё раньше, но проявилось только сейчас.

— Не… не смотри на меня, Кондрат, я стесняюсь.

— Вчера ты не стеснялась, когда тебя хотели сразу по двое пустить, — сказал он резко. Дайлин редко, а если точнее, то никогда не видела его таким раздражённым.

— Кондрат…

— Дайлин, я дам тебе один очень ценный совет на будущее, — медленно произнёс он. — Если не умеешь пить — не пей.

— Я просто думала…

— Значит ты мало думала.

Кряхтя, словно старик, он медленно встал и направился к выходу. Весь испачканный, заляпанный кровью, хромающий и избитый. Старый.

— Кондрат…

— Что? — обернулся он к Дайлин.

— Спасибо, что не оставил меня там, — пробормотала она, пряча взгляд.

— Не за что, — так же негромко ответил он и вышел.

Дайлин несколько секунд смотрела на закрывшуюся дверь, после чего расплакалась. От унижения, от обиды, от стыда и грусти. Понятно, за кого ему так досталось, и тем не менее она здесь, вроде как целая и не вередимая, и он здесь, живой и… относительно здоровый.

Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. То, что произошло, пусть даже обошлось, всё равно било по психике, даже сформировавшейся девушки. Одна мысль, что её видели голой, трогали там, где никто никогда не трогал, пока была пьяна… Облегчало подобные мысли только то, что Кондра поквитался с двумя из них. Или четырьмя? Он выглядел странным, когда говорил об этом, каким-то замкнутым, ещё более нелюдимым, чем раньше. А ведь он тоже видел её обнажённой, даже трогал, когда нёс…

Но отвращения эта мысль не вызвала в отличие от тех парней. Наоборот, становилось даже теплее, что он её не бросил. Теплее, горячее…

Дайлин тряхнула головой и осмотрела себя. Хотя бы не придётся смотреть другим людям в глаза. Кондрат… это Кондрат, он свой, а другие её не знают, да и вряд ли она была единственной, кто так напился. Но на всякий случай Дайлин дала себе слово, чтоб впредь не будет доводить себя до такого состояния.

Что касается Кондрата, то он вернулся к себе в комнату, сильно хромая, и тут же начал рыться в вещах, пытаясь найти прописанные лекарства. Нашёл конвертик с порошком, засыпал прямо в рот и, поморщившись, проглотил. Скоро должно стать полегче, но одному богу известно, что будет теперь с ногой. Ещё перед отъездом его предупредили не нагружать её и дать срастись, а сейчас она болит так, будто там одна большая гематома.