Семь Нагибов на версту часть 4 (СИ) - Машуков Тимур

— Да, кстати, не мог бы ты ее убрать?

— Нет, не мог бы. Я вам не доверяю, поэтому пусть висит. И мне так спокойней, и вас убережет от лишних мыслей. И хватит уже юлить — бесите.

Ух, как же ее перекосило — я прям загордился собой! Умею я все-таки выбесить людей. Талант не пропьешь, хотя попытки были. М-да, ну не будем о грустном.

— Наверное, стоило взять с собой твою сестру, но я предпочла сначала поговорить с тобой сама.

— Это Аврору или Стефанию, что ли? –удивился я. — А что они тут делают⁈

— Я говорю про Агату.

— Не знаю такую. У меня только две сестры и их точно зовут не так.

— Агата, моя дочь и твоя старшая сестра, — терпеливо, будто дебилу, объяснила она мне.

— Ах, Агата? Что-то такое припоминаю. С ней ситуация еще хуже, чем с вами. Вы хотя бы номинально можете причислить себя к Нагибиным, а вот она уже нет. Ее официально исключили из круга семьи. Она не одна из нас, а значит, чужая.

— Круг разорван⁈ — удивилась она.

— Нет, ей нашлась прекрасная замена. Но вас это не касается. Ваша дочь не ответила ни на один зов, что ей посылали. Более того, она, как старшая и теоретически даже родная моя сестра, не ответила на мой зов, когда была мне нужна. От нее я ощутил в этот момент лишь легкое любопытство, после чего она закрылась. Общим решением мы исключили ее из круга, и как я уже сказал, она теперь сама по себе. И более взывать к нему не имеет права. Да и не сможет уже.

— Как все у вас сложно…

— Нет, очень даже легко. Предательства мы не прощаем, и вам это должно быть прекрасно известно. Но мы опять болтаем, отклонившись от главной темы — что вам нужно?

— Вот так сразу? Даже чаю не предложишь?

— Вы все больше испытываете мое терпение. А оно уже практически на нуле. Ладно, отбросим сантименты — чего приперлась и когда наконец свалишь? Я жрать хочу — так я более доходчиво озвучил свои желания?

— Быдло-язык тебе не идет.

— Зато тебе очень идет светящийся шар над головой. К тому же он начал опускаться. Как тебе новость?

— Ладно. Я тебя поняла. В общем, нам нужна твоя помощь.

— Нахер — это туда, — выразительно показал я ей на дверь. — А если быстрей, то туда, — красивым жестом указываю на окно. — Суть ты поняла, да? Не интересует.

— Выслушай меня…

— Не хо-чу! Неинтересно. Непривлекательно и наверняка бесплатно. Поэтому предложение насчет двери и окна все еще актуально.

— Тебе это ничего стоить не будет…

— Стоп, вы предлагаете мне, Нагибину, заплатить вам за помощь вам же? Дама, да вы в своем уме⁈ Еще аукцион устройте.

— Да нет же! Я не так выразилась…

— Вы уже полчаса не так выражаетесь и все никак не выразитесь.

— Ты меня запутал. Стоп. Пауза. Одну секунду. В общем, нам нужна помощь — твою сестру хотят взять замуж. Насильно.

— Совет им да любовь. Стерпится-слюбится. Милые бранятся — только тешатся. Бьет — значит, любит…

— Остановись. Я поняла. Мелкий, но богатый баронский род де Боде, держащий тут все в своих руках. Мы уехать не можем — маги-порталисты куплены ими, за пределы города нас не выпустят. Обращаться в стражу — так они в дела аристократов не вмешиваются. И доказать что-то нереально.

— И что? Почему мне на это известие не должно быть плевать?

— А то, что им не Агата нужна, а родовое дело, которое твой отец подарил мне на свадьбу.

— Чушь. Это не отчуждаемое имущество. То, что принадлежит роду, в роду и останется.

— Верно. Вот только это дело пойдет с ней в качестве приданого. После этого наши люди на нем будут заменены на их, а после все потихоньку отойдет их роду. Уверена, твой отец даже об этом и не вспомнит.

— Опять чушь. Для контроля всех наших дел существует специальный отдел. Они не допустят передачи права собственности.

— Боюсь, там тоже не все чисто. По крайней мере, мы три раза посылали в него запросы и ответа не получили. Ты понимаешь, да? Мои запросы, запросы графини Нагибиной игнорируются. И я сижу тут, будучи не в силах что-то изменить.

— Ну и чего вы хотите от меня? В то, что ваше дело перейдет к другим, я не верю. А если это состоится, то в мире станет на один баронский род меньше. Чистку компании я проведу, но только после зарядки столбов. Что же касается свадьбы, то мне все равно. Женится она или разводится, жива или мертва — какое мне дело до совершенно незнакомого мне человека?

— Но ты же можешь помочь⁈ Достаточно просто заявить, что как наследник рода ты запрещаешь эту свадьбу, и от нас, я уверена, отстанут.

— Подобные заявления может делать лишь глава. Вот к нему и обращайтесь.

— При невозможности связаться с главой этот вопрос вполне может решить и наследник. Признаюсь, твой приезд они проворонили — иначе я бы тут не сидела.

— Убили бы? — с надеждой уточнил я. С чего бы такая кровожадность…

— Не рискнули бы. Но сделали бы все, чтобы эта встреча не состоялась.

— Как, эти негодяи не пустили бы любящую мать к сыну⁈ — театрально прижал я руку к груди и попытался выдавить слезу. Не получилось.

— Не ерничай. Так ты поможешь нам?

— Неа, не помогу. Не вижу смысла и выгоды. Обходились же как-то вы все эти годы без меня, вот и теперь обойдетесь. Но на свадьбу, вполне возможно, приду — надо же знать родственников в лицо.

— Ты можешь передумать? — с надеждой спросила она, но видя мое абсолютно равнодушное лицо, скривилась. — Не думала, что ты вырастешь таким.

— Ага, сам не думал. Вот оно как бывает, когда дети растут в неполноценной семье. Они становятся равнодушными и эгоистичными. Ну, да вы об этом знаете лучше меня. А теперь, раз уж мы все выяснили, то прошу оставить меня. И да, с этого момента, пока я тут, я запрещаю вам посещать поместье. Видеть вас более не желаю — хорошего дня.

Эй, кто там есть за дверью — проводите гостью! И позовите ко мне Тоню. И вазелин заодно пусть прихватит.

Маман попыталась что-то возразить, но шаровая молния резко опустилась вниз, зависнув очень близко от ее головы. Судорожно сглотнув, она поспешно вышла из кабинета.

И спустя пару минут ко мне вошла Антонина, временная — потому как у меня возникли сомнения в ее компетентности, — управляющая поместьем.

— Скажи мне, Тоня, кто тут главный? -задал я животрепещущий вопрос.

— Ваш отец, господин, — тут же ответила она.

— Хорошо. А сразу после него?

— Вы, Ваше Сиятельство.

— Прекрасно. И еще один вопрос — если я тут главный, то почему узнаю постфактум о том, что ко мне кто-то приехал? Почему вы этого кого-то проводили в мой кабинет, не спросив на то у меня разрешения? И почему вы не сказали, кто именно ко мне приехал, до того, как я зашел в этот самый кабинет⁈ Всего три вопроса, Тоня, от ответа на которые будет зависеть твоя работа.

— Но… Простите, господин. Это же ваша мама, графиня…

— Стоп. Я не спрашивал, кто это. Я спросил, почему ее без моего ведома пустили в рабочий кабинет главы рода⁈ Я спросил, мать твою, почему мне об этом сразу не сообщили⁈ Кто запретил Кате говорить мне об этом⁈ Что это? Предательство⁈ Бунт⁈ Или вы тут привыкли к вседозволенности⁈ А если бы это была переодетая убийца⁈ Ты подумала об этом своей куриной головой⁈

— Но охрана ее проверила…

— Тоня, не беси меня еще сильней, чем уже успела!.. Да я тебе мильен красивых бумажек нарисую, если возникнет нужда! И даже магический фон подделать можно. Кто отдал распоряжение о том, чтобы ее пустить?

— Я, господин, — опустила она голову.

— Свободна. С этого момента ты не работаешь на род Нагибиных. Как наследник рода, я имею право выносить подобные решения. Расчет получишь в казначействе. И позови ко мне своего заместителя.

— Как прикажете, — еще тише сказала она, после чего, поклонившись, вышла.

Было ли мне ее жаль? Нет. Абсолютно не жаль. Расслабились они совсем тут — жрут, гадят, ни хрена не делают, получают очень высокую зарплату -а мы, если платили, то платили щедро, — и начинают забывать, кто тут хозяин рода, а кто его слуга. Такое надо сразу вырывать с корнем, чтобы другим неповадно было.