Князь Целитель 2 (СИ) - Измайлов Сергей

Слушая это, я украдкой улыбнулся. Он ведь понятия не имеет, что я из такого княжеского рода и отец меня видел именно таким воителем, раскидывающим веер молний в полчища врагов. А я вот подался в целители, но в итоге являюсь и тем и другим, просто пока что четвёртый круг. Но это поправимо, какие мои годы. Главное, как сказал тот боец, не дать себя сожрать.

Пока мы завтракали и беседовали, вдалеке, не переставая, пели пулемёты и грохотали взрывы. На этот раз всё происходило немного восточнее, скорее всего, с участием новоприбывших подразделений.

— Наверное, сейчас привезут, — сказал Олег Валерьевич, ставя пустую кружку на стол.

— А, по-моему, уже везут, — кивнул Анатолий Фёдорович. — Кажется, я уже слышу сирены. Бери каравай, пошли встречать.

Мы поднялись из-за стола. Олег Валерьевич и, правда, прихватил несколько кусков хлеба, но не для встречи раненых, он отдал хлеб сидевшей недалеко от крыльца собаке. Та его даже нюхать не стала, а продолжала смотреть на входную дверь, жалобно поскуливая.

— Потерял пёс хозяина, — пояснил Герасимов. — Ночью привезли разодранного в хлам, я ничего не успел сделать, умер. А пёс так и сидит, ждёт.

— А это точно его? — решил уточнить Олег Валерьевич, смотревший на крупного сторожевого пса с пониманием и сочувствием. — Не того ли, что мы перевели в реанимацию?

У ещё вчера суровой собаки был такой жалобный взгляд, что сердце дрогнуло даже у Василия Анатольевича, который ушёл в ординаторскую за мясом из личных запасов.

— Точно его, — ответил Герасимов. — Того, что в реанимации, он вещи понюхал и никак не отреагировал, так что сомнений нет.

— Жалко пса, — сказал я и начал медленно приближаться к собаке, держа перед собой открытые ладони, чтобы он видел, что в них ничего нет, и я не собираюсь причинить зло.

Пёс с некоторым сомнением посмотрел на меня и мои руки. Даже дал себя погладить, но потом снова уставился на дверь. Василий Анатольевич бросил перед ним кусок мяса, но и это не заинтересовало верного четвероногого охранника.

Во двор госпиталя влетели две скорых и один броневик, начали выгружать раненых, заводить и заносить их в приёмное, а пёс так и сидел, практически неподвижно, с надеждой в глазах. Хозяин никогда его не бросал и сейчас обязательно за ним вернётся.

Глава 11

Новое поступление раненых было не особо большим. Возможно, благодаря войсковым целителям подоспевшего подкрепления, может быть, они забрали на себя основную часть исходящих из аномалии монстров, но нам работалось чуть полегче. Ну и я сам уже стал привыкать вот к таким временным авралам.

В воздухе всё так же чувствовалось сгущение энергии, он был словно более вязким, но не физически, а именно из-за избытка энергии Аномалии, которая создавала такое ощущение давления. Для меня это было даже хорошо, круги маны наполнялись быстрее, медитация была эффективнее, но для населения города — не очень. Это вызвало усиленный поток пожилых людей, у которых стали обостряться хронические болячки и стало появляться поражение негативной энергией Аномалии даже у тех, кто не ходил в сопряжённые территории за грибами, как некоторые местные.

В голове промелькнуло слово «метеочувствительность». Это присуще людям с разными заболеваниями, а порой, и здоровым. То, что наблюдалось сейчас, можно обозвать чем-то типа «аномалиечувствительность». Все ведь на одно и то же реагируют по-разному.

Такие люди шли в госпиталь постоянно в течение дня. Хорошо хоть их исцеление не занимало много времени. Я их очищал от негатива чаще всего сразу по двое.

Вроде и ерундой занимаюсь, но заодно руку набиваю и укрепляю четвёртый круг маны. Чем больше вылечил, тем лучше. Главное — следить за уровнем энергии и не забывать медитировать. Заодно базы данных нейроинтерфейса пополнялись статистикой всех моих пациентов и после обработки попадали на сервера рода. Как бы то ни было, все эти данные должны достаться роду.

Наконец-то обед, я уже успел проголодаться. Учитывая ночные похождения, организм требовал восстановления. Главное — не заснуть прямо во время обеда с ложкой во рту. Но, во время поедания довольно посредственного, но вполне питательного рассольника, шеф сообщил нам ободряющую новость.

— Уважаемые коллеги, спешу вас обрадовать, скоро в наших рядах пополнение! — сказал Герасимов и принялся за гречку с курицей.

— Нам дают ещё одного целителя в усиление? — образовался Василий Анатольевич. — Давно пора, а то эти наплывы пациентов из-за повышения активности Аномалии с каждым разом всё больше.

— Ну, не то чтобы целителя, — усмехнулся Анатолий Фёдорович, продолжая с аппетитом уплетать свою порцию. — Девушку-зельевара.

— Чего? — удивился Василий Анатольевич, раззявив рот и чуть не уронив ложку. — Нам целители нужны, на кой-нам зельевар?

— А чего ты у меня спрашиваешь? — пожал плечами Герасимов. — Иди у главного спроси. Я что узнал, то и рассказал. Вот скоро и узнаем, зачем нам все эти микстурки. Сегодня должна приехать.

— Значит, девушка, вы говорите? — довольно улыбнулся Василий Анатольевич. — С одной стороны, это лучше, чем парень-зельевар. Симпатичная хоть?

— Не поверишь, понятия не имею, — отмахнулся Герасимов, доедая второе. — Вот скоро придёт и сам узнаешь. Меня самого это несильно волнует, лишь бы помогала, а не мешала.

— Ну, посмотрим, — вздохнул в предвкушении Василий Анатольевич и тоже принялся уничтожать гречку.

— Здравствуйте, господа! — прозвучал довольно звонкий и властный молодой женский голос со стороны входа в ординаторскую. — Прошу прощение за опоздание, поезд пришёл утром, но возникли временные трудности с жильём.

Я обернулся на голос и увидел довольно молодую блондинку с прямо-таки королевской осанкой. На вид она была ненамного старше меня, максимум на год или на два, сложно определить. Но важности у неё было с большим запасом.

— Мне пообещали квартиру поближе к госпиталю, но поселили чуть ли не в километре отсюда, — сказала она, усаживаясь в кресло, как на трон и обводя нас вопросительным взглядом. — А где заведующий отделением? У него сегодня выходной?

— Нет, деточка, у меня сегодня не выходной, — чуть ли не по слогам произнёс Герасимов, стараясь всем своим видом показать, что с ним так разговаривать не надо.

— Я вам не деточка, — так же отчеканила блондинка и выпрямилась ещё сильнее и приподняв подбородок. — Я Евгения Георгиевна Лейхтенбургская, дочь герцога, которого вы все, разумеется, знаете.

— Впервые слышу, — бросил Герасимов, что было явно неправдой, эта фамилия у всех была на слуху, хоть и не слишком часто. — И заведующий приёмным отделением здесь я, а не вы, так что не пытайтесь на меня давить статусом вашего родителя, здесь это не поможет. И сразу предупреждаю, или мы сработаемся и вы остаётесь, или не сработаемся, тогда вы отсюда уходите, способ я найду.

Девушка открыла рот, но, видимо, нашла в себе силы, чтобы промолчать, лишь залились румянцем щёки и благородные уши. А может, здесь только я знаю, кто такой Лейтенбургский, а остальные не в курсе? Может, скажи им мою настоящую фамилию, и никто не отреагирует? Тут ведь совсем другая жизнь, другой темп, другие проблемы.

Так что этот вариант я тоже так сразу отбрасывать не стал.

— Анатолий Фёдорович, ну чего вы сразу так на человека напираете? — подхватился Василий Анатольевич, вскочив со своего стула. — Пойдёмте, Евгения Георгиевна, я вас к сестре-хозяйке отведу, чтобы халатиком обеспечила и покажу вам, где плиты стоят, чтобы травы варить всякие.

— В смысле плиты? — пролепетала блондинка. Глаза её так расширились, словно ей предложили унитазы чистить собственной зубной щёткой. — Я сюда не чай вам приехала заваривать, мне лаборатория нужна! Полноценная!

Удивлению и возмущению юной герцогини не было предела. Весь румянец тут же превратился в мертвенную бледность, губа задрожала, но не от обиды, а от накатывающей ярости, которую она сдерживала из последних сил.