Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 1 - Sankyung

– Ну, вот опять! И почему ты всегда сутулишься?

Она слегка похлопала его по спине, а затем взглядом показала в сторону супруга.

– Мой муж сейчас здесь, так что поздравь его. А затем немного посидите и тихонько уходите, если почувствуете себя неловко.

– Став женой члена Национального собрания, ты вдруг расщедрилась. Ха-ха.

В отличие от отца, который смеялся, мать и старший брат Санджун все еще выглядели нервными.

– Поздравляю.

– Здравствуйте.

Тетя продолжала улыбаться даже после того, как ее поприветствовали мать и брат.

– А, невестка. Позволь тебя кое о чем попросить.

– Да, говорите.

– Приехал очень важный член руководства партии, так что прошу тебя, поприветствуй его лично.

В этот момент брови отца дернулись.

– Сестра, что это значит? Ты что, хочешь продать ее улыбку?

– Дорогой!

Мать дернула отца за рукав. Избегать вреда от ненужных конфликтов всегда было ее обязанностью.

– Эй! Он просто был поклонником твоей жены. Поэтому я и попросила просто разок уделить ему внимание. А ты что там себе напридумывал?

– Хорошо. Не беспокойтесь. Мы сходим поздороваться.

Когда спор с тетей закончился, мать взяла отца под руку и направилась с ним в банкетный зал.

– Дорогой, не расстраивайся из-за пустяков. Ты хоть знаешь, как я беспокоюсь каждый раз, когда это происходит?

Отец, то ли из любви к матери, то ли оттого, что был подкаблучником, улыбнулся и крепко сжал ее руку.

– Хорошо. Давай быстренько пройдем по кругу и уйдем.

Возможно, по причине того, что мать настояла, отец продолжал улыбаться и здороваться с людьми. А затем увидел мужа сестры, главного героя праздника, и помахал рукой.

– Поздравляю с избранием, зять. Что скажете? Законодатели лучше прокуроров? Ха-ха.

– Спасибо за поздравление. Да разве так быстро поймешь? Я же пошел на понижение с должности главного прокурора на место депутата первого срока. Теперь точно придется потрудиться. Ха-ха.

После нашего с Санджуном приветствия дядя, гладя нас по головам, слегка поклонился матери:

– Вокруг стало так светло благодаря вашей семье! Как можно с возрастом становиться только красивее?

– Поздравляю, дядя.

Я не упустил из внимания взгляд дяди, которым он быстро окинул тело моей матери.

Ах ты, коварный мерзавец.

Я решил с ним сблизиться, потому что думал, от него может быть польза, но этот негодяй мне совершенно не нравился.

– А, кстати, зять. Мне нужно кое-кого быстренько поприветствовать. Помоги.

– Я как раз только что слышал обо всем от сестры. Кто это такой, что вы так о нем заботитесь?

– Он – истинная сила шестого созыва.

– Что? Но ведь выборы кончились всего несколько дней назад, а он уже имеет силу?

– Он правая рука президента Но Тхэу. Его уже можно считать наследным принцем!

Он заволновался, но голос понизил:

– Санджун, Доджун, останьтесь здесь ненадолго, поешьте вкусненького.

Дядя повел за собой моих родителей к группе людей немного в стороне. Из-за толпы я не мог разглядеть, кто это. Навострив уши, я попытался услышать хотя бы его имя, но даже это оказалось невозможно, потому что вдруг рядом со мной появилось препятствие.

– А! Братик Канджун.

Когда я обернулся, услышав знакомое имя, то увидел отпрыска третьего сына, Джин Канджуна, который теперь уже пошел в среднюю школу, и его младшую сестру Джин Ёнгён, стоящую рядом. Девочка была всего лишь на год старше меня.

Я улыбнулся и поднял руку:

– Привет, сестренка.

Однако они оба не ответили на мое приветствие. Вероятно, помня о сломанной по моей вине ноге.

– Братец Канджун, как твоя нога? Слышал, тебе даже пришлось ходить на костылях.

С кривой ухмылочкой я оглядел ногу Джин Канджуна. Его лицо покраснело, словно мой вид его напугал.

– Думаю, для равновесия стоит сломать и вторую ногу… Когда выберем для этого время? – Я говорил мягко, но в моих глазах читалось нечто иное. Я смотрел на него так, словно собирался проглотить с потрохами, так что он не смог выдержать и пары минут, и не просто отвел взгляд, а вообще ушел.

Как и ожидалось, он трус. Не может быть, чтобы ребенок из богатой семьи, с которым всегда сюсюкались, имел достаточно смелости.

– Доджун, почему ты все время пристаешь к братику Канджуну? – беспокойно спросил напуганный Санджун, когда двое детей скрылись из виду.

– Братик, не бойся этого придурка. Он не умеет драться. И кишка у него тонка. Теперь и ты лучше просто вытирай об него ноги.

Услышав мой грубый тон, Санджун только заморгал.

Я считал его своим первым союзником… Но больно слабый у него характер. Сейчас он учится в шестом классе народной школы, так что, думаю, можно еще немного подождать. А вот когда он пойдет в среднюю школу, я смогу как следует его натренировать, не так ли?

– Вы что-нибудь съели?

Родители, которые вернулись, с кем-то поговорив, крепко взяли нас за руки.

– Раз уж мы всем показались, почему бы нам не уйти? Здесь все равно нет подходящей для детей еды.

– Нужно поздороваться с отцом, прежде чем уходить.

– Мы не сможем его увидеть.

– Что?

Услышав от отца нечто неожиданное, мать наклонила голову.

– Уверен, он использовал этот праздник как предлог, чтобы провести приватную беседу с приехавшими политиками. В особом номере этого отеля. Отец не участвует в вечеринке. Это же очевидно, раз матери здесь нет.

Любой понимал, что главным героем на этом банкете является новый член Национального собрания. А глава компании – всего лишь его тесть, поэтому он не обязан здесь показываться.

– Вот как? Тогда пойдем поедим что-нибудь вкусненькое?

Мать, чье лицо стало чрезвычайно счастливым, снова взяла отца под руку. Увидев их улыбающиеся лица, Санджун тоже подпрыгнул.

– Папа! «Макдоналдс». Пойдемте в «Макдоналдс»!

Вот черт. Я хотел поесть димсам в китайском ресторане отеля «Сунъян», но оказался на шаг позади. Вот что происходит, когда старший брат – ребенок. Каждый раз приходится сходить с ума и сдерживаться, чтобы не подпрыгнуть от злости.

В восьмидесятые годы начали открываться рестораны с жареной курочкой и пабы, в восемьдесят четвертом году появился «KFC», а в марте этого года в универмаге «Галерея Апгуджон» открыл свои двери «Макдоналдс», ставший нарицательным названием фастфуда. Поскольку в Сеуле он был всего один, попасть туда ребенку из другого района было трудно. Санджун уже знал его вкус, поскольку водитель привозил еду оттуда несколько раз, и пел эту песню при каждой возможности.

– Поедем?

Отец посмотрел на мое лицо, чтобы убедиться, что я не против, и мне пришлось с трудом изобразить радость. Ведь не может быть ребенка, который не любит гамбургеры и колу.

И вот, когда родители уже собирались ускользнуть из банкетного зала, держа нас за руки, мужчина внезапно преградил нам путь и слегка склонил голову:

– Вас ищет председатель.

Его взгляд указал на меня, и отец нахмурился.

– Доджуна?

– Да.

– Решил совсем забрать у нас ребенка. Может быть, просто скажешь, что не смог его найти?

– Прошу прощения. Здесь очень много любопытных глаз, так что я не могу сообщить ложную информацию.

Мужчина снова склонил голову.

– Отец, все в порядке. Я скоро вернусь.

– А, он сказал, что разговор может затянуться. Поэтому он сам отвезет вас домой… А остальные могут уже идти.

Иными словами, он приказал им уйти первыми, оставив только одного меня.

Глядя на лицо отца, я почувствовал, что он собирается броситься к дедушке и высказать ему все, что накопилось на душе.

– Отец, съездите с братом в «Макдоналдс» и поешьте там вкусной еды. А я поужинаю здесь. Попрошу дедушку купить мне домашний гамбургер.

Как только я закончил говорить, увидел по несчастному лицу отца, что совершил ошибку. Он точно неправильно меня понял.

С моей точки зрения, было важно еще немного сблизиться с председателем Джином, и еда в отеле была лучше, чем гамбургеры из «Макдоналдса». Однако отец, который и не подозревал об этих мыслях, мог воспринять эти слова, словно я не хочу оставаться, но стараюсь не вызвать недовольство председателя Джина, поэтому делаю это ради родителей.