Надежда тебя не покинет (СИ) - Шах Ольга

- Позволь тебя поздравить, - радостно потирая руки, изрёк Дима и широко улыбнулся, - всё прошло строго с согласованным планом.

Я выпала из ладанки и хотела ядовито поинтересоваться, существовала ли в этом плане вероятность того, что мы обойдёмся малой кровью. Всё же, несмотря на уверения Димы, испугалась я, будь здоров, да и ребята гнались за мной вполне себе по-настоящему. Но, увидев радостную улыбку парня, стушевалась и тихо буркнула:

- Да, конечно, благодарю. Если бы не ты, даже не знаю, чтобы со мной сталось.

- Не стоит благодарностей! – подмигнул мне Дмитрий и, лукаво улыбаясь, добавил: - Зато мы легко и незаметно перешли на «ты», что меня бесконечно радует.

Тут уж я окончательно засмущалась, потому как сама не заметила, как это произошло, и тешила себя надеждой, что Дмитрий не станет заострять на том внимания. Зря, конечно…

- Думаю, что нам следует навестить Сюзанну, - я постаралась настроить себя на деловой лад и забурчала себе под нос, загибая пальцы. – Мало ли, что могло произойти в динамике. Ты можешь потом отдохнуть, а я изучу список вновь поступивших, их диагнозы и назначения врача. К бабке Лианозовой не забыть заскочить… как бы с рвением интернов её из гастроэнторологии не перевели в интенсивную терапию. Хм, зато «налечится» на ближайшие полгода, это уж точно… посмотрю, кто сегодня в приёмнике из медсестёр…

Список дел рос и ширился, словно меня не было целую неделю, а сердце разрывалось от счастья быть нужной. Дима не выдержал и иронично-радостно фыркнул, мол, он и не сомневался в том, что меня тут же, как только минует непосредственная угроза, понесёт нести свет людям.

Впрочем, к моему удивлению, за время моего отсутствия ничего непоправимого не произошло, текущий план приёма пациентов, лечения и выписки протекал в обычном режиме, даже бабку Лианозову и ту, через два дня готовили к выписке, несмотря на то, что та не до конца была уверена в том, что прошла все необходимые процедуры, но, что поделаешь… государство в этом случае неумолимо: если ваше заболевание не вылечили в течении девяти дней, то… его вылечили, просто вы не до конца это осознали. Сюзанна, которую Дима упорно предпочитал величать Светкой, также была без особых изменений. Аппаратура исправно дышала за неё, переломы и повреждения не тревожили, но она по-прежнему находилась в коме.

Дима задремал на диванчике в палате Сюзанны, неловко подтянув к себе длинные ноги, его грудь мерно вздымалась, а я всё стояла возле постели Сюзанны и гипнотизировала взглядом кардиомонитор, словно тот способен по мановению волшебной палочки показать синусоидальную кривую мозговой активности. Но увы, она всё также стремилась к прямой.

Дело в том, что я отлично понимала, каковы перспективы в лечении, хоть и продолжала нелепо надеяться на лучшее. Врачи не боги, к сожалению, и вернуть пациентов, которые изо всех сил упираются, они не могут, впрочем, как и я. А Сюзанна не хотела категорически.

- Завтра я улетаю в командировку, - раздался голос, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности. – Думаю, что на месяц. Но не меньше, это точно.

Дима сидел на диване, смотрел на меня и не имел вид человека, только что проснувшегося.

- Ты напугал меня… Вот как? – я постаралась, чтобы мой ответ показался вежливым и чуть прохладным. – Да, конечно, я понимаю… Защищать Родину – твой святой долг. Прошу, не стоит печалиться и тревожиться о Сюзанне. Я за ней присмотрю.

Дима как-то ссутулился и долго молча рассматривал свои ладони, сплетая пальцы и будто удивляясь небольшому тонкому шраму на тыльной стороне ладони, пороховому нагару на указательных пальцах обеих рук и сбитым костяшкам.

- Родину защищать? Да, наверное, - наконец, проговорил он, пристально посмотрев мне в глаза. – А тебя? Кто защитит тебя? – казалось, что он хочет мне что-то сказать, но не знает, как начать.

- Ох, ну что ты, право слово! – воскликнула я, всплеснув руками с отвратительно-фальшивым удивлением, которое заставило меня саму передёрнуться от отвращения. – Я убеждена, что те господа, которые… решили меня изловить, не появятся больше в больнице, какие бы блага им не посулила Леночка, сама я выйти за территорию больничного сада не смогу, так что не беспокойся обо мне. Это пустая всё тревога. Я только об одном тебя попрошу, я хочу тебе сказать… - при моих словах Дима встрепенулся и вытянул шею. – Возвращайся обратно, мы тебя ждём.

Я вспомнила дикие крики и ругательства Сюзанны, её презрительное молчание тихо добавила:

- Я тебя очень жду назад!

После чего слегка кивнула головой, как приличествует при прощании, коротко извинилась и быстрым шагом покинула палату. «И куда меня несёт?», - подумала я, промчавшись мимо поста медсестры. - «Ах, точно! Я… я же не ознакомилась ещё со списком препаратов группы «А», назначенных в последнее время!». Так что я резко развернулась и пошагала в сторону административного этажа, где за металлической дверью, в несгораемом шкафу, закрытом на замок, в особом отделении, также запертым на замок, находились те самые препараты особого назначения. Отчего их было необходимо проверять именно сейчас? Я не была готова ответить на этот вопрос, но подозревала, что в противном случае я просто разревусь в присутствии Дмитрия совершенно безобразным образом, как крестьянка, некрасиво, до тяжких всхлипов и отвратительно покрасневшего носа. Точнее говоря, я не сомневалась, что он непременно бы у меня покраснел, если бы мог. Если бы я оставалась в живых, могла чувствовать и любить…

***Дмитрий

Я наблюдал за Надей, как она с сосредоточенным видом что-то высматривает на мониторе одной из пищащих штуковин, которая стояла в изголовье Светкиной кровати. Не знаю, как по мне, так с тех пор, как я видел этот аппарат в последний раз, на нём ничего особенного не изменилось. Дёргаются какие-то линии, вот и всё. Однако, Надя, как я понял, придерживалась другого мнения, потому что озабоченно что-то высматривала в них, распечатывала на узкой ленте какие-то, только ей одной понятные знаки, и недовольно хмыкала, всматриваясь в них. Удовлетворённо кивала, проводя ладонью над сломанными Светкиными конечностями и в целом, думая о чём-то своём. На меня Надя обращала внимания не больше, чем на стоящее неподалёку маленькое ведёрко с надписью: «Безопасные отходы». Оно и понятно, конечно.

Наконец, я решился и пробормотал, чувствуя себя максимально по-идиотски:

- Завтра я улетаю в командировку. Думаю, что на месяц. Но не меньше, это точно.

При этом Надя обернулась, равнодушно глянула на меня, по-прежнему пребывая в своих мыслях, и рассеянно проговорила:

- Ты напугал меня… Вот как? Да, конечно, я понимаю… Защищать Родину – твой святой долг. Прошу, не стоит печалиться и тревожиться о Сюзанне. Я за ней присмотрю.

- Родину защищать? Да, наверное. А тебя? Кто защитит тебя?

Боже, какую «пургу» я сейчас несу? Даже не удивлюсь, если Надя покрутит пальцем у виска и напомнит мне, что как-то она последние сто пятьдесят лет справлялась без моей заботы. Нет, я, конечно, просто дебил! Даже странно, как мне удалось дослужиться до звания капитана. Наверное, потому, что обладаю даром говорить в нужных местах: «Так точно!» и «Никак нет!». Во всяком случае, другого объяснения мне в голову не приходит.

Пока я хлопал ушами и пытался подыскать нужные слова, Надя вежливо со мной попрощалась, безразлично смотря в мою сторону, и стартанула куда-то по своим, наверняка важным и нужным, делам. Я мысленно выматерился. Крепко, от души. Как долго продлится моя командировка и чем закончится для меня лично, я не загадывал. Кажется, я только что проморгал свой шанс сказать Наде, что всё это время на работе я ёрзал от нетерпения в своём кабинете, как девочка-первокурсница, и торопился раньше закончить муторную работу, зная, что вечером могу приехать сюда и увидеть её, посмотреть в её тёплые карие глаза и услышать безукоризненно вежливое: «Дмитрий Алексеевич! Рада Вас видеть! Поздорову ли Вы?». Как будто со мной что-то могло произойти… Я давно принял для себя и смирился с тем, что ни Светка, ни кто-либо ещё мне не нужны. Да, это клиника, согласен. Но лечиться я не собирался.