Призрачная кровь 3 (СИ) - Шатилова Елена

— Да. Мне надо встретиться с Сотниковым и желательно сегодня, пока можно хоть как-то восстановить справедливость.

— Почему вы не пришли сразу после смерти? Можно было бы не доводить до этого… — он навис надо мной. Я понимала, что его больше всего беспокоить репутация академии.

— Я боялась, что обвинят меня. Вы всем доверяете? Сомневаюсь. Если бы Надзорные органы явились в академию сразу после смерти Алексея Тимофеевича, то убийца мог бы затаиться, надолго… А меня взяли бы в оборот.

— Хорошо. Я сейчас позвоню ему. Ждите у себя в квартире.

— Я буду в библиотеке, — встретив непонимание в глазах, не стала пояснять зачем мне это.

— Не раньше чем через два часа, и это с учётом, если он на месте.

Я кивнула и направилась из кабинета.

Заведующая кафедрой была в приёмной.

— Стелла Константиновна, проводите Анастасию в библиотеку, — на слова ректора она только слегка кивнула.

Шли мы молча. У библиотеки она остановилась и посмотрела в сторону учебного корпуса.

— Мне надо проконтролировать группу, скоро звонок. Никуда не выходите из библиотеки, — не знаю, что она там надумала, но приглашение проводить меня, восприняла как надзор.

— Мне там не меньше двух часов придётся поработать, — сказала я, вызвав ещё больший интерес к событиям, о которых она не догадывалась, судя по лицу.

Я направилась снова к стеллажам с научными трудами, хотела кое-что проверить, чтобы в одном деле быть уверенной на сто процентов. Поругала себя за то, что не спросила имя «автора» магической формулы. Сейчас Стелла вернётся и спрошу. А пока…

Взяла с полки работы крысы-рунички, которые совпадали с темами Алексея Тимофеевича, и прошла к столу.

Открыла два тома и стала читать кусками.

Разница была на лицо. Если текст профессора был лёгкий, понятный и легко усваиваемый, то у рунички воспринимался тяжело, от обилия лишних описаний и пояснений, которые порой дублировали по смыслу друг друга. Я ещё в прошлый раз заметила, что текст, словно намеренно исказили, заменив слова на синонимы, от этого он местами казался нелогичным, приходилось вчитываться. Сейчас я убедилась в этом на сто процентов.

В одном месте текст резко изменился, словно был написан другим человеком. Продолжая вчитываться в обе книги, я нашла новое место «сшивки», опять пошёл искажённый текст профессора. Так повторялось несколько раз.

Отложила эти труды, перешла к другим.

От Алексея Тимофеевича: Система алхимических преобразований — ясно и понятно.

От рунички был: Компендиум алхимических трансформаций.

Мдя, завернула.

Явилась Стелла, села на стул чуть в стороне. Мешать или даже спрашивать ничего не стала. Посидела минут пять, пошла, взяла книгу с полки и тоже начала читать.

Глаз уже привык выхватывать стиль профессора, и сравнив четыре пары книг, я убедилась окончательно, — сучка Виктория, строя из себя друга, просто воровала у профессора его работы. И не удивлюсь, что она если не убийца, то причастна. Ведь если бы она была «автором» мировой сенсации, то не было бы такой реакции у всех, ведь она уволилась. Вот теперь я догадываюсь почему. Её вынудил этот вор-убийца, видно, боялся, что взболтнёт лишнее. Не удивлюсь, что он и её прикончил.

— Кто изобрёл формулу? — всё же спросила у алхимички.

— Профессор Андрей Робертович Вайсс, артефактор, преподаёт у парней на третьем курсе. Его труды тоже здесь есть, — мне показалось и сказано было пренебрежительно?

Это имя мне ничего не говорило, а для данного анализа бесполезно, у Алексея Тимофеевича нет трудов, близких к артефакторике.

Спрашивать, как он связан с руничкой, не стала.

Два часа пролетели, но никто за мной не явился. Пошла к полке и взяла пару томов от других авторов. Начала читать. Первый явно сам писал, а вот второй, судя по стилю, использовал метод рунички или кто там законодатель так перерабатывать ворованное? Возникла идея открыть глаза общественности на такие выкрутасы. Поубавится вот таких, может, и нормальные открытия появятся.

Наконец-то пришёл посыльный, я сразу поняла, что он по мою душу. Мужчина в форме надзорных органов показался между стеллажами, дождался моей реакции на него и пошёл дальше. Нехитрая маскировка, словно он просто патрулирует, с учётом того, что я здесь ни разу не видела надзирателей.

Взяв пару книг для наглядности, отправилась к Рокотову в сопровождении Стеллы.

В приёмной нас встретила секретарь с круглыми глазами и пара крупных молодцев в форме. Я сразу пошла в кабинет, зав. кафедрой осталась в приёмной.

— Добрый день, Пётр Михайлович, — поздоровалась я, стараясь сохранять спокойствие.

— Здравствуйте, Анастасия. Надеюсь, срочность оправдана, — сказал бесцветно, но жёстко.

— Да. Алексей Тимофеевич Шустриц изобрёл магическую формулу, а заявивший об этом — убийца. Я могу доказать.

«Палач» кивнул, мол, продолжай.

— За пару дней до смерти профессор продемонстрировал мне готовый ключ, так мы решили окрестить магическую формулу, — Рокотов с Сотниковым переглянулись. А я поняла, что убийца был настолько глуп, что даже название наше взял. — Убийца скорей всего даже не подозревал, что кто-то ещё знает… верней убийцы. Ещё причастна женщина, и я более чем уверена, что это Виктория Юрьевна Афанасьева. Она на протяжении многих лет воровала идеи Алексея Тимофеевича, я могу доказать, — я хотела уже открыть книги.

— Это не доказывает, что они убийцы, — Пётр Михайлович не то чтобы был разочарован, но на гране.

— Убийца украл только то, что было на бумаге. Возможно, даже сотворил ключ визуально, чтобы доказать изобретение действующей формулы. Но он не мог украсть разработки, которые были у меня… — я постучала по голове и не удержавшись, вытянула руки и создала между ними ключ.

Мужчины замерли, и несколько секунд не сводили взгляда со светящейся сферы.

— Убийца даже не подозревает, что это и как применяется. Он не сможет объяснить, как создавал его. Перефразирую слова Стеллы Константиновны: он не сможет говорить достоверно, когда знания заимствованы… Я хотела продолжить труды Алексея Тимофеевича и со времени его смерти сильно продвинулась в изучении формулы. И да, я выжидала, было сомнение, что он сам умер.

— Почему сразу не сообщили? — задал вопрос Сотников.

— Вы знаете почему. Я везде буду первая подозреваемая, вне зависимости, что за дело, даже если просто рядом буду проходить, — странно, но на мои слова Пётр Михайлович ухмыльнулся, и я даже увидела подобие улыбки.

— Я вам верю, но как вы докажете, что вы причастны к созданию формулы, а не украли?

«Палач» не видел, с каким негодующим лицом на его слова отреагировал Рокотов, но я надзорника прекрасно понимала.

— Если вам недостаточно, что я создала это перед вами, то есть ещё один способ. В том случае, если комиссия затребует черновики работы, а она затребует… Думаю, не составит труда исследовать их и выяснить, как они сделаны и не в одно ли время. А если, вор будет иметь глупость, предоставить хоть часть черновиков Алексея Тимофеевича, то там будет и мои почеркушки. И я легко, в отличие от него, расскажу все этапы создания и даже расскажу, как применять формулу, потому что я это уже сделала, — я приложила руку к груди.

— Можно поинтересоваться как? — Рокотов то и дело возвращал взгляд на висящий в воздухе ключ. И когда я подвинула его в сторону, он аж дёрнулся.

Сотников не стал возражать, я первый раз видела столько нетерпения в его лице.

Криво улыбнувшись, я решила рассказать, отступать уже нет смысла.

— Мы с профессором не просто так назвали формулу, ключом. Он реально откроет нам, магам, новый этап развития. Можно сказать, это центр управления всей магической сетью. Я уже сказала, что испытала на себе. Получилось это, практически случайно, — надеялась за волнением неслышно вранья. — Ключ имеет свойство трансформироваться, если сделать это в течение нескольких минут после создания. Вот этот, — я прикоснулась к сфере, — уже статичен, — развеяла. Мужчины растерянно посмотрели на меня. Я тут же создала новый.