Без обмана 9 (СИ) - "Seva Soth"

— Что? — подыграл ей, задав тот вопрос, какой девушка и хотела услышать.

— Вы были правы! Я нашла скульптуру! То есть мой немецкий знакомый!

— Лису?

— Нет, японский гиперреализм, обнаженная женская натура. Желаете увидеть? Это потрясающая работа. Ближе всего к античным статуям. Тупые гайдзины назвали скульптуру «Испуганная гейша», они не видят разницы между гейшей и проституткой. Идиоты.

Тут не могу не согласиться. В западной культуре сложилось совершенно неправильное представление о девушках этой профессии, насколько я читал. Гейша — это в первую очередь мастер традиционных искусств. Они выступают на банкетах, ужинах и других торжествах, развлекая гостей разговорами, музыкой, танцами, каллиграфией и даже комедийными номерами. Всё это совершенно не сексуализировано. Но западные варвары видят красивую женщину и у них только одна мысль, еще и родившаяся не в голове, а куда ниже.

Смартфон пропищал, пришла фотография. Да, это была одна из трех несчастных молодых кицунэ, Мизуна-тян. Кажется, ее сфотографировали в каком-то складском помещении, возможно, в музейном запаснике.

Или про девушек лучше думать, как о потенциально счастливых? Окаменели в сороковых, когда вокруг война, не самые радостные события и совершенно иной, более низкий, уровень комфорта. А придут в себя в нашем времени. Рей выглядел очень даже довольным жизнью, распробовав современную еду и технологии. Даже если методика превращения камня снова в девушек у нацистов не получилась, у меня имеются сразу три примера обратной трансформации. Главное — подобрать правильные внешние раздражители. Допустим, Тика выступит перед ними с уже сработавшей речью, опровергающей существование кицунэ. Или я снова пущу в ход магию клиффхэнгеров. Чересчур наивный подход? Да. Но почему бы не попробовать?

— Мне кажется, что я узнаю руку Цукино Тенкая, — соврал я, — сложно так вот перенести мастерство художника в плоскость скульптуры — точнее, из плоскости в объём.

— Дядь, покажи! — Юаса довольно-таки бесцеремонная натура. Тут, надо признать, есть доля моей вины. Если говоришь по телефону в общественном месте, таком, как рабочее пространство, будь готов к тому, что тебя услышат и сунут любопытный нос не в свое дело. Большинство так не поступит, но Мари, похоже, считает, что мы с ней достаточно друзья.

Поколебался несколько секунд и показал фото. Интерес к скульптурам — это не такая и конфиденциальная информация. Проще удовлетворить любопытство и сделать тему неинтересной.

— Ого! Какая потрясающая скульптура! Только мрачноватая. Я прямо-таки вижу страдания и испуг этой девушки. Надеюсь, скульптор не издевался над моделью, чтобы та нужные эмоции показала. Но проработка деталей вообще шик. Вы на эти складочки на животе посмотрите. Такие детали обычно никто не показывает, в угоду красоте, а тут супер-реализм!

— Все верно, моя бесцеремонная поклонница искусства, — сказала в трубку Акияма-тян, — этот скульптор был настоящим гением.

— Простите! Мне правда стыдно, — ложь, ничуть Мари своей непосредственности не стесняется, — а где эта статуя?

— Мой партнер нашел ее в Гейдельберге, это…

— Я знаю, где это! Ich habe an der SRH University Heidelberg Betriebswirtschaft und Management studiert und abgeschlossen (Я училась и получила диплом по специальности «Бизнес-администрирование и менеджмент» в Гейдельбергском университете SRH! — выпалила Юаса на немецком и все, что я понял — она что-то про университет сказала. Для меня и этого многовато с моим-то знанием языка.

— Акияма-сан, мои друзья в данный момент гостят в Германии, как туристы. Уверен, они хотели бы увидеть эту скульптуру, так как тоже поклонники Цукино Тенкая. Где ее выставляют?

— Вот тут самое интересное! Работа приписывается неустановленному автору и находится в фондах музея Принцхорна. Это частная коллекция искусства, созданного людьми с психическими расстройствами, на данный момент принадлежащая Университетской клинике Гейдельберга.

У меня, конечно, есть отдельные симптомы раздвоения личности, и сны я вижу цветные, и вообще полностью уверен в своей способности превращаться в лиса, но надеюсь, что мои картины в ту коллекцию не определят.

— Как круто! Дядь, а давай туда слетаем посмотрим! Я приглашаю!

— Когда-нибудь в другой раз, Юаса-сан. Акияма-сан, как вы считаете, моим знакомым продадут искомую скульптуру?

— Нет. Работы из коллекции Принцхорна не выставляют на продажу! Считается, что они объекты медицинских исследований, а не только предметы искусства, — в тоне Момо-тян слышалось искреннее разочарование, — поэтому идея вашей протеже слетать в Германию и посмотреть — единственная возможность. Я уже купила билеты на субботу. Вы не полетите?

— Полечу! Мы с вами обязательно подружимся! — воспылала Мари. — И жениха с собой еще возьму! Дядь, а ты? А ты, Гупта?

Шестнадцать часов в самолёте. Нет у меня никакой аэрофобии! Но это было бы очень утомительно и с сомнительным результатом.

— Я слетаю в Германию в другой раз, — решил я.

— Я тоже в другой раз. Вместе с Макото, — отговорилась Ануша. Богатая девочка Мари, по всей видимости, не вполне осознает, что стоимость перелета в две стороны серьезно ударит по кошельку обычного сотрудника. Юаса еще и добрая, несмотря на некоторую стервозность, и потому наверняка готова заплатить за гостей, но по правилам хорошего тона на подарки нужно отвечать чем-то равнозначным по ценности, что для Махараджако, живущей на оклад, станет ударом по кошельку.

— Вот вы скучные! — скуксилась Мари. — Отлично бы затусили. Yes? Акияма-сан, дайте ваши контакты, вместе полетим.

Обсуждение мелких подробностей планирования поездки я слушал уже вполуха. Я прервал звонок, отговорившись тем, что не стоит занимать мою линию и девушки созвонились между собой. Родственные души, хоть и с разницей в возрасте. Одинаково не вполне от мира сего.

— … еще у меня есть знакомый антиквар в Гейдельберге, — выхватил я фразу из трескотни Мари-тян, — Карл Шварцкопф, да-да, точь-в-точь, как производитель косметики. Я только их шампунями и пользуюсь. Он мне совершенно потрясные эксклюзивные штуки продавал. Я вас познакомлю, быть может, и с этой статуей вопрос решит. У него есть связи вообще везде!

— Расскажи про антиквара Карла, Юаса-сан, — попросил я, когда девушки сговорились вылететь вечером пятницы после работы с полной уверенностью, что я отпущу подчиненную пораньше.

— А вот надо было с нами лететь, дядь, сам бы с ним тогда и познакомился! Сейчас на тебя обижусь и не стану ничего рассказывать!

— На начальников не обижаются. Всё дело в том, что я слишком старый и длинный перелет для меня будет физически тяжелым. Мне подошел бы вариант с несколькими пересадками, но с ним за выходные не успеть, — такая причина лучше, чем боязнь полетов.

— Да, дядь, ты и правда староват. Тяжело твоей жене с тобой, наверное. Она-то молодая, — в своем обычном бесцеремонном стиле признала Юаса. — Ну ладно, так и быть. У нас в универе было студенческое общество, состоящее из богатых девушек — «Sorores Elegantis», означает «Сестры элегантности» на латыни. Мы там соперничали немного. Не как с Гуптой, а у кого сумочка брендовее, в таком духе. Одно время антиквариатом хвалиться мода пришла, вот мне герра Карла и посоветовали. Он удивительно тонкой душевной организации человек, во всех видах искусства разбирается. А если надо что-то раздобыть, такое, особенное, то только через него получалось. Ух, как я Софию фон Либен умыла, когда старинную брошку аж пятнадцатого века мне господин Шварцкопф раздобыл. Она-то на то собрание современную поделку нацепила. Ох, как она шипела, будто кошка! Вспомнить приятно.

Кажется, мне начало становиться понятным, откуда растут корни висевшего на Мари-тян ведьмовского проклятия. Всё дело в европейском понимании женской дружбы. Может быть, стоит что-то соврать и отговорить ее от поездки? Так-то она добрая сердобольная девушка, хоть и мажорка. Мне ни к чему, чтобы ее снова прокляла какая-то ведьма. Жаль, Амацу-сенсей полететь с ней не сможет, будучи занята с ребятами. Но у меня есть другой вариант.