Дикарка для ректора Высшей академии ведьм (СИ) - Линд Алиса

— Всеотец — мужчина с большой буквы. Он был моим ментором, хотя у нас и разные направления… — она замолкает, будто осознав, что сболтнула лишнего. — В общем, отныне мы не будем выходить из поместья мистера Гранта. Я буду заниматься с тобой там.

— А как же… Стефан? Вы ж его терпеть не можете? — мы останавливаемся у ворот дома.

— Потерплю, — отрезает мисс Дэлавер. — А теперь иди.

Я вручаю ей саквояж, и на этом мы расходимся. Я возвращаюсь в дом, где меня встречает Слегка встрепанная, но довольная Марсела. Предлагает чай, но я отказываюсь. Иду в свою спальню и принимаюсь делать те практики, которыми со мной поделилась Сильвия.

Это что-то сродни медитации. Надо расслабить тело и представить себе, например, дом, в который надо войти. В деталях рассмотреть картинку, увидеть камушки на дороге, ступеньки к двери. А потом прочувствовать во всех аспектах, как ты в этот дом входишь, и увидеть, что за дверью.

Практика для подключения к Астралу произвольным путем. Дом откроется, и можно будет заходить туда, выходить оттуда по собственному желанию, а не выныривать потом через двое суток, как я в первый раз.

Разумеется, у меня сразу ничего не получается, и я посто засыпаю.

Наутро меня будит Марсела, зовет завтракать, а за столом уже ждет Стефан. Игривый блеск в его серых глазах будит во мне чувство предвкушения. Похоже, он готов начать учебный процесс уже сейчас.

Мы снова запираемся в комнате, и он начинает рассказывать мне, как работает Ментальное направление.

— У Менталов мозг устроен так, что излучает сильные волны, которые воздействуют на сознания других существ. В частности людей, — назидательно рассказывает Стефан. — У Анимистов, например, это получается только с животными и растениями, хотя, если подумать, какое сознание может быть у растений? Однако Анимисты добиваются шикарных успехов в области селекции и генной модификации разных представителей флоры и фауны.

Чем больше я его слушаю, тем больше у меня складывается ощущение, что ведьмы — это не что-то сверхъестественное, не суперсущества, а просто мутанты. И Сила — это определенное отклонение в энергетическом и магнитном поле человеческого организма. И определенные практики позволяют таким людям-мутантам использовать свои особенности.

— Получается, мой мозг каким-то образом мутировал так, что выдержал одновременно две мутации? И я не сошла с ума при этом? — наконец задаю закономерно вытекающий из услышанного вопрос.

— Да, Анис, именно этим ты и особенная, — холодно улыбается Стефан. — Если распознать твой генетический код, понять в каком порядке перемешались хромосомы твоих родителей, можно повторить эксперимнент с другой парой ведьм и посмотреть, получится ли у них жизнеспособный отпрыск.

Стефан — глыба льда, как и его Сила. Ему совершенно плевать, что это человеческие жизни, человеческие чувства. Он, похоже, просто не способен к эмпатии, но ко мне относится уважительно, это подкупает.

Мы приступаем к практике. Сегодня Мне нужно научиться сбрасывать иллюзии. Стефан помещает меня то в пустыню, то на берег моря, то в домик в горах. Невраждебная среда, мне не страшно и очень интересно. Все предметы, все, что я вижу, настолько реальное, что я ощущаю шероховатость скатерти на столе в домике или жар сыпучего песка в пустыне. Мне не хочется выныривать из мороков Стефана, потому что мне интересно! Но надо. И с каждым новым разом мне удается все проще и быстрее распознавать и разрушать иллюзии.

Мы прерываемся только к обеду и то с опозданием. Часа в три.

— Предлагаю все же поесть, — произносит Стефан. — А после обеда прогуляться. Ты за?

35

Анис

Вроде Сильвия сказала не покидать поместье, но погулять уж очень хочется. Стефан внушает мне уважение и легкий трепет. Как если смотришь на сильный шторм. Уверена, с ним мне ничего не страшно.

После обеда, заботливо поданного Марселой, я прошу Стефана проводить меня к побережью и мы вместе выходим из дома. На улице шпарит солнце. На мне одно из трикотажных платьев и лодочки, но все равно жарко. Майами, тут так и должно быть. Стефан действительно провожает меня туда же, где мы сидели с Сильвией. Мы садимся на скамейку, но я прошу подойти к воде.

Он нехотя соглашается, а я скидываю лодочки и босиком бегу к линии, где встречаются сухой и мокрый песок. Очумительные ощущения. Я балдею, шлепая ногами по тягучему песку и с удовольствием позволяю воде облизать пальчики. Стефан услужливо забирает у меня туфли, чтобы ничего не мешало, но к мокрому песку не приближается. Будто брезгует.

Так проходит сколько-то времени. Стефан меня не торопит, дает насладиться морем, водой, пляжем. И я ему безмерно благодарна, но в какой-то момент мне все-таки наскучивает это занятие, и мы возвращаемся на скамейку. Их тут целая вереница, мы с Сильвией сидели на такой же в нескольких десятках футов (в паре десятков метров).

— Ну что, порадовалась морю? — спрашивает Стефан, прищуривая один глаз от слепящего солнца. — Пойдем в кафе что ли? Мороженым тебя угощу.

Мелко моргаю. Приятно, но странно. Я бы ни за что не подумала, что этот мужчина станет за мной ухаживать. Хотя, может, ему просто жарко? Определенно жарче, чем мне. На нем черная одежда, плащ поверх водолазки и кожаные перчатки на руках. Свободной белой кожи только лицо.

Соглашаюсь. Мы уходим с пляжа и прячемся в одну из кафешек на набережной. У неё есть столики снаружи, но внутри, за стеклом, даже судя по нежно-зеленым стенам, царит ощущение прохлады.

Кафе оказывается крошечным, вдоль стен диванчики, перед ними круглые пластиковые столики с ярко-красными столешницами. С другой стороны от столиков — плетеные стулья. Мило, но очень бюджетно выглядит это местечко.

— Не удивляйся, у меня с деньгами все в порядке, — холодно добавляет Стефан. — Здесь подают лучшее мороженой в Майами. Запомни адрес.

И называет улицу и номер дома. Ну ладно. Может, это и правда. Мы усаживаемся за один из красных столов, официантка-ведьмочка с обилием колец на правой руке приносит меню. От неё веет цветочной Силой. Что-то свежее, яркое, воздушное.

Я прошу два шарика «Тирамису». Ни разу не видела такого мороженого! Стефан берет четыре шарика ванильного без топингов и сиропов. Он очень странный тип, хотя кто я, чтобы оценивать его вкусы?

Смутно я вдруг ощущаю присутствие мощной Силы, похожей на пароход. Огромный, белый, чистый, но изрыгающий в воздух клочья чёрного дыма из высоких толстых труб. Эта Сила приближается. А Сила официантки сейчас будто завяла, стала блеклой.

Принося нам мороженое, она, как робот, ставит на стол три вазочки — мое рыжеватое Тирамису, белое для Стефана и третью с шоколадными шариками, щедро посыпанными карамельным топингом. Поднимаю на неё удивленный взгляд.

— К вам присоединится… — она поворачивает голову к двери и добавляет: — Этот господин.

На этом разворачивается и уходит. Точно как киборг!

А тот Господин входит в кафе и сразу отправляется к ней. Это от него исходит та мощная Сила, похожая на пароход. Он молча кладет на стойку несколько стодолларовых купюр. Официантка забирает деньги и будто очухивается. Сначала растерянно оглядывается, а потом принимается строить глазки мужчине.

На нем дорогой светлый костюм, соломенная шляпа, в левой руке трость, на которую он не опирается. Имиджевая штука. Набалдашник своеобразный — в виде головы дьявола, распахнувшего рот.

Мужчина заканчивает гляделки с официанткой и, переставив дополнительный стул к нашему столику, усаживается на него.

— Добрый день, Стефан, рад вас видеть, — произносит учтиво и переводит взгляд на меня. — А вы, смею предположить, Анита Мэтьюс, ведьма, в которой спрятано два направления.

Качаю головой, а Стефан кивает. У меня жуткое предчувствие, что только что произошло что-то непоправимое.

— Вы кто? — спрашиваю оторопело.

— Я — Леонард Ваншальт, — гордо отвечает он. — Вам наверняка уже всякого обо мне понарассказывали. Это так, мисс Мэтьюс?