Адвокат Империи 6 (СИ) - Фабер Ник

Чтобы человек отказался от подобной, буквально, награды? Это звучало глупо. Кто в здравом уме упустит возможность выйти в свет с представителями элиты страны? Да еще и под руку с дочерью одного из влиятельных и богатых аристократов?

Бред же!

Это даже звучало безумно.

Тем не менее, этот самый безумец сейчас со всеми удобствами развалился на его диване. Почему? Роман ответа не знал, но подозревал, что причина вполне могла быть очень простой и в то же самое время очень понятной.

Ему это банально не интересно. Зачем все эти аристократические экивоки тому, кому просто нравится работать адвокатом?

Как бы смешно это ни прозвучало, но Роман не сомневался, что Александр с куда большим удовольствием предпочтёт вместо этого приёма остаться на работе и заняться делом. Ну или посидеть дома с сестрой.

Как раз вот эта черта и подкупала в нём. Александр казался ему одновременно удивительно простым и в то же время крайне сложным человеком. Ну ещё и тот факт, что Роман хорошо видел, на что тот готов ради своей сестры. Поступил точно так же, как Лазарев сделал бы сам.

А ещё Лазарев прекрасно понимал, что в конечном итоге Александр прав насчёт Анастасии.

— И? Что ты узнал?

— На самом деле не так уж и много, — моментально понял его вопрос Александр. — Видел фотографию, как они влюблёнными голубками стоят и обнимаются. На определённые мысли наталкивает.

— Это верно…

Роман вздохнул и сел в кресло напротив Александра.

— Эта история не должна уйти дальше тебя.

— Я могила, — серьёзно ответил парень.

— Ты осторожнее со словами, — моментально пригрозил ему Роман. — Потому что если отец узнает о том, что случилось, он будет не так… милосерден, как я.

Александр вопросительно поднял одну бровь.

— Всё настолько серьёзно?

— Я сломал ему карьеру. Ты сам так сказал. Отец на моём месте сломал бы ему шею. Они с Настей познакомились в тот момент, когда она была на втором курсе.

— Дай угадаю. Она сама решила выступить на игровом суде против него?

— Слушай, может, ты сам всё додумаешь? Раз такой догадливый…

— О нет. Что ты. Рассказывай, я слушаю…

— Не бесплатно, — произнёс Роман и испытал секундное наслаждении от выражения искреннего удивления на лице своего «стажёра».

— Это как понять?

— В самом прямом смысле, — произнёс Роман. — Но цену я тебе назову позже.

Заметив выражение на его лице, Лазарев тут же добавил:

— Обещаю, ничего страшного или противозаконного я от тебя требовать не стану, — торопливо сказал он. — Просто мне нужна будет от тебя одна небольшая услуга и…

Рахманов даже договорить ему не дал и протянул ладонь.

— Я согласен.

Роман хотел было уже пожать её. В этом не было ничего такого. Просто двое мужчин скрепляют договор рукопожатием. И всё равно, Роман замешкался. Вспомнил слова отца.

Когда-то точно так же и Николай Разумовский протягивал людям руку с улыбкой на губах.

И? К чему это привело?

Тем не менее, Роман хотел надеяться, что разбирается в людях хотя бы на четверть так, как сам в это верит.

Протянув собственную руку, он пожал Александру ладонь.

— А теперь, рассказывай, — сказал Рахманов, откидываясь обратно на спинку дивана…

Глава 12

— А теперь, рассказывай, — сказал я ему, не без удовольствия откинувшись на спинку дивана.

Мягкий, зараза. На нём бы не заснуть…

— Что ты знаешь о Калинском? — между тем спросил Роман, я в ответ лишь пожал плечами.

— Что он умница, гордость университета, отличник учёбы. Ну и прочие эпитеты.

— А о его прошлом? — задал Лазарев ещё один вопрос.

— Практически ничего, — честно признался я, не став скрывать. — Насколько это важно?

— Критически, я бы сказал. Он ненавидит аристократов.

— Ну тогда у нас противоречие налицо, — хмыкнул я. — Особенно если вспомнить, что большая часть лучших юридических фирм принадлежит именно аристократам.

— Мир полон противоречий, — философски сказал Роман, глядя на меня. — Но если вкратце, то из-за одного барона его отца уволили с работы. Он решил продать своё предприятие, а новому покупателю старые работники были не особо нужны, так как его в первую очередь интересовала именно земля.

— Печально. Но такое случается сплошь и рядом. И я так понимаю, что этим дело не кончилось, — сделал я резонный вывод, на что тут же получил кивок.

— Правильно понимаешь. Я сам узнал эту историю уже после того… короче, сильно после. Там всё плохо кончилось. Мужик пытался найти новую работу, но город у них был небольшой. Рабочих мест не то чтобы много. Не смог. Стал пить. А из-за этого даже на более простых местах не задерживался. Стал срываться на своей жене и мелком сыне.

Мда-а-а. Такая себе история. Мой старик, земля ему бетоном, сам любил выпить и меры в этом деле не знал. Сука, как вспомню этого урода, так внутри всё сжимается. Старый ублюдок заливался по поводу и без. И порой — постоянно, если быть точным — это доставляло крайне неприятные проблемы. В общем-то, это и стало одной из причин, по которым мать его бросила. Это и ещё постоянные измены, ложь и разного рода подобное дерьмо.

Но, как бы смешно это ни прозвучало, моя ситуация была не такой паршивой. Алкоголь сам по себе поганая штука. Но куда хуже, когда он накладывается на скрытые внутри человека комплексы неполноценности, вытягивая эту грязь наружу. Подозреваю, что когда у мужика ничего не вышло и забытьё на дне бутылки стало казаться ему временным, а порой и единственным спасением, в голову ему стали лезть не самые приятные мысли.

Например, о том, кого именно следует винить в собственных неудачах. Как правило, почему-то в такой ситуации люди привыкли винить кого угодно, но только не самих себя.

И, как правило, больше всего страдают близкие.

— И? Насколько плохо всё кончилось?

— Паршиво, — отозвался Роман. — Так, как и кончаются подобные истории. Домашним насилием. В конечном итоге его папашу посадили. Мать после того случая стала инвалидом.

Значит, я оказался прав в своих предположениях.

— И во всём случившемся он винит вас, — сделал я вывод и следом добавил: — Аристократов, я имею в виду.

— Верно. Ему кажется, что если бы тот барон не уволил работников, чтобы впоследствии продать предприятие, то его отец не потерял бы работу. Не стал бы пить. Не стал бы избивать мать и восьмилетнего сына. И ничего бы не случилось. И жили бы они долго и счастливо.

— Тогда как так вышло, что они сошлись с Настей? — спросил я его. — И давай без глупых сказок, что противоположности притягиваются, и подобной хрени. Я в это не поверю.

В ответ на мои слова он грустно улыбнулся.

— Мы же не сопливые девочки, которым по двенадцать лет, ведь так? Нет. Здесь, скорее всего, сыграл свою роль тот факт, что оба они чертовски упёрты и стремятся стать лучше. Лучше, чем им кажется, они должны быть…

— А способ получить это они ищут через чужое признание, — понял я. — Оттого Калинский так выёживался?

— Наверное. — Роман пожал плечами. — Может быть. Ты сам сказал, что порой люди испытывают потребность в чужой похвале оттого, что испытывали её недостаток в прошлом. Он ещё на первом курсе стал известен. И не в последнюю очередь благодаря своим мозгам. Как и сказал, этот парень не проиграл ни одного игрового суда. Сам понимаешь, это дорого стоит.

— И Настю это зацепило?

— А я что? Мысли её, по-твоему, читаю?

— Ты её брат, а не я, — усмехнулся я. — Ты мне и скажи.

Роман поморщился.

— Да ты и сам всё прекрасно знаешь. Настя решила, что она достаточно умна, чтобы выиграть у него.

— Ну разумеется. Как же могло быть иначе. А тот факт, что он был старше её, плюс простолюдин, плюс весь такой известный и популярный, только усиливало это желание.

— Верно. И, как должно быть, ты уже понял, она проиграла. Трижды.

Тут я удивился.

— Да ладно. Она продолжала биться об эту стену раз за разом?