Князь Целитель 2 (СИ) - Измайлов Сергей

— Так не пойдёт, — покачал я головой. — Надо как можно быстрее с этим бороться.

— Да я уж понял, — сказал Матвей, опуская разорванную штанину и бросив взгляд на мой ужин. — Как, кстати, щи получились, нормально?

— Очень даже, — ответил я, возвращаясь к ужину.

— Пожалуй, я и себе погрею, есть хочу, как Спрутолис, — произнёс мой слуга и напарник, открывая холодильник. — Тут ещё миска холодца есть, будешь? Вчера купил, тебе специально оставил.

— Давай, — кивнул я. — Я тоже голоден не меньше Спрутолиса, который решил отхватить себе такой лакомый кусок, как ты.

— Да уж, — ухмыльнулся Матвей. — Кусок бы им достался немаленький. Только всё равно на всех бы не хватило. Их там было реально много. Они выскочили буквально рыжей рекой из травы и бросились на нас. И откуда только столько взялось…

— Ребят много пострадало? — спросил я, остановив ложку с холодцом прямо перед ртом.

— Все пострадали в разной степени, — грустно улыбнулся Матвей, ставя миску разогретых щей на стол. — Хорошо хоть тяжёлых не было. Всё равно пришлось скорую на себя вызывать. Я, правда, от них смотался, когда мимо дома проезжали, а ребят в госпиталь повезли.

— В смысле, мимо дома проезжали? — спросил я, удивлённо вскинув брови. — А вы откуда вообще ехали?

— Со стороны южных ворот, друг, — улыбнулся Матвей. — Да-да, они уже настолько далеко забрались. Так что железные ставни у нас стоят не зря, вполне могут прийти гости ночью.

— Да уж, — буркнул я, качая головой. — Если такое вдруг ещё раз повторится, езжай сразу в госпиталь, а то вдруг меня дома не будет.

— Понял, — кивнул Матвей, усиленно налегая на щи.

После ужина я лёг на кровать и взял в руки книгу, сделав вид, что читаю, а на самом деле я изучал материалы, обработанные нейроинтерфейсом. И больше всего меня по понятным причинам интересовала военно-полевая медицина — все же как бы я сильно ни был погружен в эту тему, многие нюансы мне еще незнакомы, поэтому и требовалось изучать новое. На этом увлекательном занятии я и отрубился.

Даже приблизительно не готов сказать, во сколько я заснул, зато утром проснулся настолько бодрым и полным сил, что готов был не только горы свернуть, но и намотать Спрутолиса на руку.

Матвей ещё спал, пуская пузыри изо рта, я старался собираться максимально тихо, чтобы его не разбудить. Однако, выходя из душа, где вдоволь наплескался под бодрящими струями воды, увидел напарника стоящим у плиты и мешающим ложкой в кастрюльке какое-то варево, в ноздри потянулся знакомый запах.

— Овсянка, сэр! — торжественно объявил Матвей, выливая кашу в тарелку. — Я вон там яблоко покрошил, советую высыпать прямо в кашу, очень вкусно будет!

— И когда ты успел всё это сделать? — удивился я, добавляя в кашу рекомендованный фруктовый компонент.

— Да ты так долго мылся под душем, — усмехнулся напарник. — Я думал, что ты уже кожу смываешь. Ешь давай, не возмущайся, а я, пожалуй, ещё немного вздремну. А то я вчера пока доспехи отчистил, пока штаны залатал. Умаялся.

Он снова рухнул на кровать и залез под одеяло, довольно быстро засопел. Я ему даже немного позавидовал в скорости засыпания, хотя и сам уже почти так же научился.

Стараясь производить как можно меньше шума, я надел доспехи, накинул рюкзак, взял протазан и отправился на работу.

Никогда бы не подумал раньше, что буду ходить на работу в госпиталь, как на войну, в полном снаряжении. Точнее, почти в полном, забыл спросить у Матвея, что там у нас с куртками из жабьей кожи. Такую Спрутолис своим щупальцем разодрать не должен. Теперь вечером спрошу.

Подходя к госпиталю, я обомлел. Передо мной входила наша аристократичная блондинка, но сегодня её было не узнать. Вчера на ней было элегантное платье, а сейчас она напоминала натуральную валькирию. Блестящие доспехи полностью закрывали тело, руки и ноги. За спиной висел узкий меч-полуторник, по размерам мало уступавший оружию Матвея, но был намного изящнее. Видимо, ей тоже сказали вооружиться, поэтому сегодня пришла при полном параде. И стоит сказать, снаряжение это явно было мастерское.

Евгения мельком глянула в мою сторону и, увидев моё вытянувшееся лицо, улыбнулась одними уголками губ. Любит производить впечатление, получает от этого удовольствие.

Я должен был бы зайти сразу за ней, но я сначала подошёл к остававшемуся на своём посту псу. Кажется, он всё-таки не хочет сдаваться и понял, что если будет и дальше отказываться от еды и питья, то не сможет дождаться хозяина. Жаль, что невозможно объяснить собаке, что хозяина больше нет.

Я потрепал пса за ухом. Он посмотрел на меня с благодарностью и надеждой. Только сейчас заметил, что на ошейнике есть металлический жетон, на котором была обозначена его кличка.

— Ого! — воскликнул я, глядя в глаза псу, который ответил мне вопросительным взглядом. — Так ты у нас Зевс! Бог-громовержец!

Услышав своё имя, пёс пару раз довольно вильнул хвостом. Я ещё погладил его и пошёл сообщать коллегам приятную новость. Все трое почему-то стояли перед дверью в ординаторскую с недовольными минами. Причину этого неожиданного флешмоба я уже понял.

— Постой здесь, их высочество изволят переодеваться, — выдавил из себя Герасимов, скрестив руки на груди. — Пожалуй, выселю её в лабораторию, пусть сюда только обедать приходит. Бесцельное торчание в коридоре два раза в день мне как серпом по… кхм, м-да.

— Ну не будет же девушка при нас переодеваться, — попрекнул его Олег Валерьевич.

— А я бы не возражал, — протянул Василий Анатольевич, мечтательно улыбаясь. — Она симпатичная.

— Так, а ну, прекратить мне тут вот это всё! — недовольно проворчал Герасимов. — Решено, выселю её в лабораторию! — потом немного подумал и добавил: — Теперь сам туда буду как в гости ходить.

— Так можете теперь вообще не ходить, — осторожно произнёс Василий Анатольевич. — Ей поручения давайте, она сама всё сделает.

— Тоже верно, — кивнул Герасимов, призадумавшись. — Ты только один момент не учёл. Медитативная релаксация в процессе разглядывания всякой хрени под микроскопом.

— Так вы микроскоп один в ординаторскую заберите и медитируйте, сколько влезет! — с довольной физиономией предложил ему Василий Анатольевич.

Анатолий Фёдорович строго глянул на него, собираясь ответить поострее, но в этот момент открылась дверь и вышла наша алхимичка. Сегодня на ней был халат по фигуре, а не вчерашний безразмерный мешок. И когда только успела? Она окинула холодным взором всю нашу компанию, развернулась и пошла в лабораторию, провожаемая четырьмя парами глаз.

— А она ничего, — пробормотал Василий Анатольевич.

— Вася, угомонись, а то расскажу твоей благоверной! — резко одёрнул его Герасимов. — А ты, студент, иди сюда, к тебе разговор есть.

— Я весь внимание, — сказал я, накидывая халат поверх доспеха.

— Халат можешь не надевать, — остановил меня Анатолий Фёдорович. — Через полчаса за тобой приедет машина, если ты, конечно, не возражаешь, майор мне звонил. Или перезвонить и сказать отбой?

— Никак нет, — по-военному ответил я. — А чего они хотят на этот раз? В прошлый раз была ночная операция, а сейчас только утро.

— Не имею ни малейшего понятия, — немного грубовато ответил заведующий. — Так ты едешь или нет?

— Еду, — кивнул я, уже предвкушая новую порцию опасных приключений.

— Тогда вешай свой халат на место и иди пока пса покорми, он вроде есть начал.

— Пса, кстати, Зевс зовут, — ответил я. — На ошейнике прочитал.

— Остаётся только научить его молнии метать, — усмехнулся Герасимов. — Тогда идеальный охранник будет у госпиталя. Надо бы хозяйственникам сказать, чтобы какую-нибудь конуру для него сколотили.

Я взял со стола специально заготовленный всеми понемногу для собаки провиант и вышел на улицу.

— На вот, ешь, свергнутый с Олимпа, — сказал я, высыпая перед ним содержимое пакета.

Пёс благодарно завилял хвостом и приступил к завтраку. Воду в миске ему видать только что обновили медсёстры из приёмного. Мои поглаживания Зевс принял благосклонно, не отвлекаясь при этом от еды, об этом говорил его виляющий хвост, главный инструмент немой собачьей речи.